Озеро Длинного Солнца - Джин Родман Вулф

ли Мускус, что он собирается что-то украсть? Тогда он мог прислать этого человека, чтобы понаблюдать за ним.

— Я слышал о змее. Вы построили его? Все говорят, что это восхитительная работа.

— Он, безусловно, не очень-то красив. — Мастер перевязал веревкой пучок тонких палочек. — Но именно такой, какой они хотели. Один из самых больших змеев, которые я когда-либо строил. И чем они больше, тем выше они летают. Чтобы лететь высоко, они должны поднимать много проволоки, как вы понимаете.

— Я — доктор Журавль, — сказал седобородый человек. — Я должен был представиться с самого начала. — Он подобрал одну из ламп с рыбьим жиром и слегка встряхнул ее. — Почти полная. Вам уже заплатили?

— Мускус заплатил мне полную сумму. — Мастер погладил карман. — Не наличными, но чеком на фиск. Мне кажется, Кровь послал вас посмотреть, как я уеду.

— Совершенно верно, перед тем, как они уехали. И они уехали все, как мне кажется. Во всяком случае, Кровь, Мускус, стражники и несколько слуг.

Мастер кивнул:

— Они взяли все поплавки. Парочка стояла в этом сарае. И все ховербайки. Я должен был поговорить с Кровью перед отъездом? Мускус не сказал ничего такого.

— Нет, насколько я знаю. — Журавль улыбнулся. — Главные ворота поместья открыты, талос уволен, вы можете уйти, когда вам захочется. Но можете и остаться, конечно, если хотите. Вернувшись, Кровь может поручить водителю поплавка отвезти вас домой. И, кстати, куда они направились? Никто не сказал мне.

Поискав свой любимый криволинейный струг, мастер обнаружил его под какой-то тряпкой.

— На озеро. Так сказали некоторые из них.

Журавль кивнул и опять улыбнулся:

— Тогда, боюсь, они будут здесь не слишком скоро. Но вы можете подождать, если хотите. — Он закрыл за собой дверь и поторопился обратно в виллу. «Если не сейчас, то когда? — спросил он себя. — Лучшей возможности не будет». Дверь в кладовку стояла открытой, и дверь на лестницу, ведущую в погреб, тоже оказалась незамкнутой.

Погреб был глубоким и очень темным, и, судя по болтовне слуг, которую он собрал во время дружеских разговоров с ними, винный погреб должен быть еще глубже. Возможно, он и был тем самым погребом под погребом, о котором упоминала одна из служанок. А возможно, нет. Спустившись по лестнице почти до конца, Журавль остановился и поднял лампу повыше.

Пустота. Ржавые, покрытые пылью машины, которые, почти наверняка, невозможно заставить работать. И…

Он спустился по оставшимся ступенькам и быстрыми мелкими шагами пошел по грязному неровному полу. Кувшины с заготовками на зиму: персики в бренди и соленья. Нет сомнения, что их спустили сюда из дома.

Стоит ли стражник при входе в туннели? Какое-то время назад он решил, что нет. Однако дверь (если там есть дверь) будет заперта на замок или забрана решеткой. И, не исключено, хорошо спрятана — в потайной комнате или в чем-то подобном. За рядами полок находилась еще одна лестница, и, да, к ней вели следы, отчетливо видные в пыли.

На этот раз совсем короткая лестница, и запертая дверь в конце. Его отмычка исследовала замок полминуты, которые показались пятью, потом ручка повернулась и вытащила засов.

Скрип петель активировал огоньки, чье вечное движение вырвало из темноты низкий свод над головой. В этом слабом свете он разглядел винные полки, содержавшие никак не меньше полтысячи бутылок; множество ящиков с бренди, виноградной водкой, ромом и наливками; бочонки с крепким пивом. Он сдвинул часть из них и внимательно осмотрел пол под ними, потом проверил пол везде и, наконец, простучал стены.

Ничего.

— Хорошо, хорошо, очень хорошо, — пробормотал он, — и глоток для пахаря. — Открыв темную приземистую бутылку, из которой кто-то уже угостился, он сделал хороший глоток бледного жгучего арака, вновь закупорил бутылку и еще раз проверил все.

Ничего.

Он тихо закрыл за собой дверь винного погреба и повернул по часовой стрелке ручку; приглушенный визг засова заставил его с омерзением вспомнить маленькую собачку, которую на его глазах мучил Мускус.

На какое-то мгновение он подумал, не оставить ли дверь открытой; так он сохранит время, и даже если кто-то — сомелье Крови или кто-нибудь другой — заметит это, обвинят беспечного слугу. Однако осторожность, как и длительная подготовка, заставили его оставить все в точности таким, каким он нашел его.

Вздохнув, он вынул отмычки, вставил в замочную скважину ту, которой открывал замок, повернул ее и был вознагражден слабым щелчком.

— Ты очень хорошо с ними управляешься, верно?

Журавль резко повернулся. Кто-то — в полутьме подвала ему показалось, что высокий симпатичный блондин — стоял на верхней площадке короткой лестницы и глядел на него сверху вниз.

— Ты узнал меня, надеюсь?

Журавль уронил отмычки, одним смазанным движением выхватил игломет и нажал на спусковой крючок; быстрые выстрелы прозвучали неестественно громко в замкнутом пространстве.

— Этим ты мне ничего не сделаешь, — сообщил ему советник Лемур. — Поднимайся сюда; если ты отдашь мне игломет, я проведу тебя туда, куда ты так стремишься попасть.

* * *

— Весной к вам приезжал комиссар, — сказал Шелк расплывшейся женщине средних лет, сидевшей за заваленным папками рабочим столом. — Вы очень любезно предоставили ему маленькую лодку. — Он улыбнулся самой понимающей улыбкой. — Но я не прошу вас тоже дать мне лодку. Я понимаю, что я не комиссар.

— Весной, патера? Комиссар из города? — Женщина озадаченно посмотрела на него.

В точности в то же мгновение, когда Шелк уверился, что забыл имя комиссара, он вспомнил его; он наклонился поближе к женщине, жалея, что не попросил у Синели более точного описания.

— Комиссар Мошка. Исключительно важный чиновник. Большой (Шелк попытался воспроизвести всегда доверительный и осмотрительный тон prochain ami) и… э… дородный человек. С усами.

Выражение лица женщины не изменилось, и он в отчаянии добавил:

— Самыми приличными усами, я бы сказал, хотя, возможно…

— Комиссар Мошка, патера?

Шелк горячо кивнул.

— Он был совсем недавно. Не весной. Возможно, пару месяцев назад. Не больше трех, точно. Я помню, что в тот день было ужасно жарко, и он надел большую соломенную шляпу. Ты знаешь, о чем я говорю, патера?

Шелк ободряюще кивнул:

— Конечно. Я сам ношу такую.

— И у него была палка. Побольше твоей. Но он не захотел взять лодку. Мы бы с радостью дали ему, если бы он захотел, но он ее не хотел. — Женщина погрызла конец пера. — Он спросил что-то другое, чего у нас не было, но я не помню, что именно.

— Бедн дев! — Орев вздернул голову.

— Да, действительно бедная, — сказал Шелк, — если не смогла помочь комиссару Мошке.

— Я помогла ему, —