Однажды я стала женой проклятого герцога: Змеиный Король - Вероника Десмонд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Может быть, я никуда не пойду? — робко начала я, дотрагиваясь до светящейся пудры на лице. Анита нанесла мне легкий макияж, отчего мои глаза начали казаться какими-то бездонными, а кожа светилась точь-в-точь как у идеального и сказочного кронпринца.
— Нет! — хором вскричали девочки, вскакивая.
— Сейчас вы выглядите краше любой принцессы! — с жаром воскликнула Анита. — Господин Аспид просто обязан это увидеть!
— Только потом обязательно расскажите про его реакцию, — смущенно попросила Энни. — Ах, это так романтично!
Я аккуратно погладила красочную коробку с подарком и покосилась на мое вязаное творение. Шарф для господина Блеймонда, как и носки для Киллиана я все-таки связала. Пусть и неумело, но что-то да получилось.
— Носки тоже прихватите! — распорядилась Анита.
— Но они такие уродливые!
— Берите!
— Да, берите!
К одиннадцатому часу ночи я отправила буйных и сопротивляющихся девочек спать, а сама растерянно стояла посреди гостиной и гладила один из изумрудов на браслете.
“…Буду ли я любить тебя, звездочка? Я уже. Давно и, наверное, навсегда.”
Сердце тут же ухнуло в пятки, а на щеках загорелся смущенный румянец.
Вперед Ария! — подбодрила я себя. — Давай же!
И в тишине комнаты под тик настенных часов и треск поленьев в камине раздался мой неуверенный и дрожащий голос:
— Киллиан.
Вспышка переноса.
Глава 23 — Я вас ненавижу
Однажды я поплачусь за свою безрассудность, однажды она наверняка выйдет мне боком.
В лаборатории Киллиана горел неяркий свет, из-за чего все эти ужасные стеклянные банки с различными внутренностями выглядели пугающе. Мне даже казалось, что глазки визгунов ожили и смотрели прямо на меня, прожигая внимательным презрительным взглядом. Мужчина тем временем сидел за широким столом, освещенным лишь одной масляной лампой. Рукава его черной рубашки были закатаны, а белые волосы убраны в хвост.
Только хотела я открыть рот, как Киллиан нахмурил брови и обратился ко мне, так и замершей на пороге:
— Позже.
Он выглядел уставшим, хотя так сразу было и не понять. Но если присмотреться внимательнее, то можно заметить, как напряжены его плечи или как виднеются залегшие тени под глазами. И я насчитала, как минимум пять пустых кружек, и что-то мне подсказывало: все они из-под кофе. Наверняка.
— Я же сказал: позже, — холодно сказал мужчина и, подняв голову, удивился: — Ария?
С таким его тоном я была незнакома, но несмотря на мурашки, всего равно подарила Киллиану теплую улыбку, хотя нервничала из-за предстоящего разговора. Сильно нервничала, дергала атласную красную ленту на подарке, из-за чего та слегка потрепалась.
Он тут же встал из-за стола и уже было двинулся ко мне, но я остановила его, вытянув руку. Мне и так едва хватает смелости на предстоящее событие, но если он подойдет ближе — я напрочь забуду все слова.
— Со мной все в порядке, — я опередила его вопрос, глядя, как Киллиан встревоженно разглядывал мое лицо. — Я просто хотела вас увидеть.
Я ничего не могла с собой поделать — смущенно улыбнулась, на что Киллиан вопросительно выгнул бровь, опираясь бедрами о рабочий стол.
— Это для меня? — с прищуром и улыбкой спросил Киллиан, кивая на подарок в моих руках.
Он не торопил, смотрел с интересом, исподлобья, а у меня от нервов кружилась голова.
— Да, но сначала я бы хотела сказать кое-что.
— Я весь внимание.
— Я все искала подходящий момент, — я сглотнула. — Решила, что сегодня наконец-то обо всем расскажу, хотела сделать это многим раньше, но но смелости не хватало.
— Вступительная речь?
— Она самая, не перебивайте, — я нахмурилась, а Киллиан улыбался, не отрывал взгляда, от которого мне становилось дурно.
Потому что все было ново, необычно для меня. Я бы не осмелилась на такой поступок раньше, я даже подумать не могла, что со мной такое может произойти: что я влюблюсь так сильно, что потеряю голову. Читать про чувства в романах — это одно, а сладко погибать лишь от одной чужой улыбки — это совсем другое.
— Я… я вас ненавижу, — наконец выдохнула я.
— Интересное заявление, — Киллиан усмехнулся. — С нетерпением жду продолжения. Надеюсь, что оно будет. Оно ведь будет?
Он тихо смеялся надо мной, я видела как подрагивали его плечи. Опять издевался!
— Дайте мне закончить!
— Я слушаю и жду. И до сих пор не понимаю, какого черта я еще не обнял тебя и не поцеловал в сладкий лоб. Поторопись, звездочка, мое терпение не безграничное.
Я раздраженно повела плечами, сбитая с толку его речью и легкой улыбкой, от которой у меня предательски подгибались колени.
— Я ненавижу вас за то, что вы со мной сделали. Я постоянно думаю о вас. Я восхищаюсь вами. Вы ведь знаете, что вы — самый умный человек, которого я когда-либо встречала? — я говорила это так тихо, что странно, как Киллиан вообще мог меня слышать. — Я… я, кажется, влюбилась в вас. Нет, не кажется… я влюбилась в вас, и очень сильно. Не знала, что такое вообще возможно: так сильно любить кого-то, — я едва дышала, когда произнесла: — Мне страшно, но я бы очень хотела попробовать.
— Попробовать что?
— Если ваше предложение еще в силе, то я согласна, — выдохнула я, дрожа всем телом.
У меня чуть не разбилось сердце, когда я взглянула на Киллиана. Я впервые видела его таким уязвимым: мужчина смотрел на меня с болью в глазах и с едва затаенным… счастьем. Я сделала шаг ближе.
— Не шути со мной, Ария, — голос у него хриплый, тихий.
А я развернула коробку и достала оттуда мужское кольцо, а потом вся замерла, когда Киллиан перевел на меня черный взгляд.
— Я не шучу.
Еще один шаг.
— Ария, — с болью сглотнул мужчина. — Имей виду, если подойдешь ко мне ближе… Я тебя не отпущу.
А в следующую секунду Киллиан подходит сам, оказывается рядом так быстро, что я даже не заметила его движений. Меня целуют: в щеку, в висок, в губы — настойчиво, влажно, горячо. Не глядя надела на его палец кольцо — мне показалось правильным, чтобы Киллиан тоже имел его, как доказательство, что тот целиком и полностью принадлежит мне. А я ему (как он сказал?) — давно и, наверное, навсегда.
Меня крепко прижимали к себе: собственнически, тесно, как будто я могла исчезнуть. Одним только поцелуем Киллиан выбивал из меня весь воздух, заставляя сердце колотится так бешено и так рвано, что я всерьез испугалась за свое здоровье. Мне не дали сказать и слова, подняли на руки,
