Приемный - Артём Кочеровский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пацаны ворвались в квартиру. Первым влетел Тарас, за ним – Карате, готовый в любую секунду поддержать босса. Будь у меня больше времени между припадками, я бы насладился удивлением на их лицах. Открытая дверь, вырубленный бандит Пеха и скулящий от боли Лазарь. Я не только справился со своей задачей, но и сделал работу за них. Пацанам осталось лишь обыскать квартиру и найти деньги.
Тогда мне казалось, что всё должно случиться стремительно. Они ворвутся в квартиру, будто налётчики на ювелирную лавку, и в течение двух-трёх минут заберут ценное. На такие размышления меня подталкивали страх и неопытность. Пацаны же, хоть и промышляли обычно мелочью (по сравнению с этим делом), держались спокойно и уверенно. Они не только не спешили уйти из квартиры, но и подождали, когда поднимется Желудь.
Пеху и Лазаря сгрузили на диван и связали. Пока у дилера были силы, он кричал и называл нас покойниками. Тарасу не понравилось. Двумя ударами он смял крикуну лицо, смешав кровь из носа Лазаря с кровью Пехи из затылка. Тот, к слову, в себя так и не пришёл.
Деньги нашлись под каркасом кровати. Пачка толщиной пять сантиметров. Пацаны не постеснялись возликовать прямо на глазах у пленника. Дали друг другу пятюни, а Тарас долбанул увесистой пачкой Лазарю по макушке.
Таблетки искать не пришлось. Коробка стояла на кухонном столе, заполненная на три четверти. Помнится, на кухне случился какой-то спор. Суть я уловил очень плохо, потому что сидел в кресле в прихожей и раз в десять секунд выныривал из дурмана. Кажется, Тарас и Желудь топили за то, чтобы забрать таблетки себе, а Карате не соглашался.
Двое против одного. На стороне большинства – лидер группировки. Какие у Карате шансы отстоять свою позицию? Ещё какие! Он мог отступить или поддаться под уговоры в каком-то простом вопросе, но всё то, что касалось честности…
– Мы пришли, чтобы наказать мошенника, а не отжимать его бизнес!
Удивительно, но Желудь сопротивлялся даже больше, чем Тарас. Карате остался непреклонен:
– Таблетки спускаем в канализацию и точка!
Спор закончился. Тарас предупредил Лазаря, чтобы тот заканчивал кидать людей, и пообещал наведаться ещё раз, если он возьмется за старое. Лазарь же ревел благим матом и порывался встать. Тарас старался привлечь его внимание громкими словами, но получалось только затрещиной.
* * *
О телефонном разговоре Лазаря по поводу проверки номера Тараса я вспомнил рано утром следующего дня. Опомнился и поднял неслабый шум. Пацаны подумали, что я отдаю концы, и тут же сбежались на зов.
Сбивчиво я рассказал, что Лазарь кому-то звонил и диктовал номер Тараса. Лишь спустя какое-то время до меня дошло, что мы в любом случае засветились на камерах, а потому узнать наши имена (по крайней мере, имя довольно известного в Бетонке Тараса) будет не сложно. Тем не менее босс успокоил не только меня, но и поддавшегося моей панике Желудя:
– Ёпт, ты не мог бы хотя до восьми часов свою истерику придержать?! – усмехнулся Тарас, потирая глаза. – Думаешь, мы рассчитывали остаться неизвестными? Брось! В Бетонке о нашем деле узнают уже вечером. Во дворах, а может, где-то повыше, прозвучат наши имена.
– Тогда…
– Мы бы не полезли в хату, если бы за Лазарем кто-то стоял. Он одиночка и работает не в банде, а с «крышей». Нанимает за деньги людей, которые иногда делают для него чёрную работу. Может, конечно, случиться, что босс нелегального охранного агентства отправит к нам своих людей, чтобы поправить репутацию, но я сильно в этом сомневаюсь. Обычно они работают так: клиент платит «крыше» бабки, а «крыша» по надобности предоставляет ему человека или двух. Чем больше платишь, тем круче охранников и решал получаешь. Если охранники не помогли, значит, ты поскупился на аренду более сильных и опытных людей. Чел, который занимается крышеванием Лазаря, в первую очередь – бизнесмен. Он и без того понёс убытки. Вышел из строя один из его бойцов. Кстати, раз уж мы все подорвались ни свет ни заря, может быть, расскажешь, что там произошло?
Вкратце я рассказал, что было в квартире. Мерзкий Лазарь, наезд у двери и таблетки, которые он заставил съесть. Охранник, ругань с Лазарем, мой трюк с горстью таблеток и энергия…
Говорить про оранжевую энергию, которую я получил из таблеток Лазаря, было неловко. Кое-что я умолчал, например, про посещение сферы. Ведь я не знал ни одного человека, кто заикался бы про похожую особенность – рассматривать энергию так же, как это делал я. Носители энергии воздействия или сохранения, достигнув определенного уровня обращения, ощущали энергию в себе, но никак не видели её. Я сказал, что почувствовал прилив, подобно тому, что они чувствуют на Жертвенниках, и использовал энергию.
Если во время нашей первой встречи пацаны с нескрываемым сомнением слушали мои слова об оранжевой энергии, то в этот раз они хоть и не видели её в действии, но отрицать не могли. Тарас заинтересовался больше других:
– А сейчас чувствуешь?
– Нет, – я помотал головой.
– Значит, она появилась из-за таблеток?
– Похоже на то.
– Я же говорил, не нужно было их выкидывать! – вмешался Желудь.
– Ну, выкинули и выкинули, – с облегчением в голосе ответил Тарас. – Не хрен с наркотой связываться!
Мне предстояло хорошенько обдумать случившееся. Разобраться или хотя бы предположить – что происходит с моей сферой. Почему одну энергию она принимает и преобразовывает, а другую враждебно отталкивает. Тем не менее я согласился с Тарасом по поводу наркоты. Даже если энергетические добавки, которые содержатся в колёсах Лазаря, могут восполнять мою сферу оранжевой энергией, это не повод подсаживаться на наркоту. Сутки находиться в состоянии обдолбанного овоща в обмен на десять секунд действия под оранжевым фильтром – непомерно высокая цена.
– Тебе мало того, сколько мы подняли?!
– Нет-нет, – пробормотал пухлый и отвёл взгляд.
– Ты сделал всё на высшем уровне, Данил, – Карате обратился ко мне. – Мы забрали у Лазаря пятьдесят тысяч. Тарас нашёл отличную, а главное – честную работу, а ты сделал почти всё дело в одиночку. Красавчик!
– Да, неплохо, – бросил Тарас и пошёл к выходу. – Приводите себя в порядок. Скоро поедем смотреть хату!
* * *
В такси я узнал, что от пятидесяти тысяч осталось сорок пять. Десять процентов ушли в общак банд Бетонки. Пять тысяч не гарантировали нам защиту от Лазаря, а скорее – отмывали наши деньги.
