Красная сирена - Морис Дантек

Оливейра говорил, как пожарный, перечисляющий очаги пожара, который предстоит затушить.

— Вы знаете, где их можно найти?

— В это время суток, конечно, нет, — ответил он, бросив взгляд на часы. — Они могут сидеть в любом ресторане на побережье, в любом казино на территории отсюда до Лиссабона или до Барселоны… Но…

Анита встрепенулась.

Оливейра полистал старую записную книжку, улыбнулся и схватился за телефон. Набрав номер, он прикрыл на всякий случай трубку рукой и объяснил:

— Один знакомый. Дилер, помогает мне. Трубка глухо трещала.

— Токио, это я, Васко… Нужно встретиться в обычном месте.

Пауза. Снова треск.

— Через полчаса, годится?

— Хорошо, хорошо, через час…

Он повесил трубку и закрыл книжку:

— Через час. Вы подождете меня в машине… У нас как раз есть время перекусить.

Анита приняла приглашение как дар небес. Во-первых, она хотела есть, во-вторых — с Оливейрой все идет как по маслу. Он всех здесь знает. Это его территория, его город, его страна. У него полезные связи, он знает планы преступников, умеет дернуть за нужную ниточку.

На этот раз они ели филе рыбы-меч в другом ресторанчике, где инспектор был завсегдатаем. Анита поняла, что Оливейра вывел ее в свет, потому что ему хотелось похвастаться в квартале.

Аниту удивила собственная снисходительность. Оливейра не хвастался, не выставлялся.

Просто «Привет, ребята, будьте повежливей с дамой», а не «Смотрите, какую штучку я привел сегодня». Все это улучшало вкус рыбы и вина.

Поели они быстро. В девять Оливейра взглянул на часы, давая понять, что пора двигаться.

Они сели в машину, выехали из города и через пятнадцать минут остановились рядом с огромным пляжем, на котором были понатыканы бело-голубые кабинки, блестевшие под луной.

Небо стало глубоко-синим — такой цвет появляется перед наступлением кромешной тьмы.

На противоположном конце пляжа стояла машина. Водитель, заметив их, проехал метров пятьдесят им навстречу и остановился. Фары мигнули три раза, потом погасли. Оливейра ответил тем же и открыл дверь.

— У меня всего десять минут, — сказал он, вдыхая ночную прохладу, и нырнул в темноту. Фонарь — единственный на пляже — освещал капот машины. Водитель вылез и направился к Оливейре.

Анита видела, как они разговаривают у каменного парапета над дюнами. Кончики горящих сигарет мелькали в воздухе, как светлячки. Вот оба бросили окурки на песок похожим жестом и разошлись в разные стороны — не пожав друг другу руки, не кивнув на прощанье. Оливейра подбежал к машине, открыл дверцу, сел, довольно ворча.

— Рикардо уехал на Лазурный Берег — казино, салоны красоты, он это любит. Где Джулио-младший, он не знает… но Грек… он здесь.

Инспектор вставил ключ в зажигание и завел мотор.

— Недалеко, между Фару и Эворой.

«Сеат» ехал на север по шоссе Н2. Анита догадалась, кого они собираются навестить.

Грек и Тревис познакомились в море. В отличие от других торговцев, Грек не был богат. Он продавал только травку, редко — кокаин, и то маленькими дозами. Зато ремонтировал двигатели скутеров. Оливейра методично сообщал ей подробности:

— Так они и познакомились… Он привел Грека в один испанский ночной клуб, куда наведывались остальные. Так он расширил дело, стал больше зарабатывать, но никогда не догонял ни Рикардо Альвареса, ни Нуно Перейру.

— Как будем действовать?

— Беспокоиться не о чем… Грек меня знает… Он ответит на все вопросы. Мы просто скажем ему чистую правду — что ищем Тревиса, что в его интересах сообщить нам все…

— Куда именно мы едем?

— В район Алентежу, к югу от Бежа. Несколько лет назад Грек купил небольшой участок и своими руками выстроил дом. Он пробудет там еще несколько дней…

Анита в который уже раз позавидовала Оливейре — осведомитель у него был действительно классный!

Они ехали по холмам к северу от Фару, по отрогам Сьерра-ду-Кальдейран. Путь был неблизкий — не меньше ста километров.

Они остановились у обочины, метрах в двухстах от погруженного в темноту дома. Стояло простое строение квадратной формы. На склоне холма с одной стороны к нему примыкали заросли олеандров, оливковых деревьев и неизвестных Аните экзотических кустов.

— Гаскинда сеньора Андропулоса, — произнес Оливейра, презрительно скривив рот.

Часы на приборной доске показывали без четверти одиннадцать. Прямо перед ними на горизонте тянулись изломанные вулканические массивы горных хребтов.

Полицейские одновременно вылезли из машины.

Дом окружала невысокая каменная ограда, Оливейра обратил внимание Аниты на большую зеленую машину, стоявшую позади дома:

— Он здесь…

Оливейра перепрыгнул через стенку, помог Аните преодолеть препятствие, и она бесшумно приземлилась рядом с ним.

Он с удивлением покачал головой, потом направился к двери и решительно позвонил. Резкий звук разнесся по всему дому. Анита встала за спиной инспектора, на всякий случай положив руку на рукоятку револьвера. Оливейра еще раз нажал на кнопку звонка, будя темный дом.

— Эй, Грек! — закричал он. — Это я, инспектор Оливейра, из Фару… Полиция! Открывай!

Он снова позвонил. Внутри была гробовая тишина. Анита шагнула назад — взглянуть, не зажегся ли свет в одном из окон. Нет, темно. Она решила обойти дом вокруг. Позади дома стоял «ниссан». Анита обогнула машину, увидела, что стеклянная Дверь в кухню приоткрыта, различила силуэт огромного холодильника. Она вошла, постучала три раза. В доме царил мрак. Анита направилась к полуоткрытой двери слева по коридору. Он заканчивался небольшой аркой, ведущей в гостиную. Из гостиной другая арка вела к входной двери с витражами из матового стекла, за которой виднелась тень Оливейры, орудовавшего с замком. Анита побежала, чтобы открыть ему дверь изнутри.

— Это я, Анита, — шепнула она, поворачивая ключ.

Оливейра любезно улыбнулся и вошел.

— Ну что? — тихо спросил он.

— Не знаю, в доме как будто никого, — ответила она. — Либо он страшный соня, либо сидит в подвале и не слышит.

По коридору они дошли до винтовой лестницы, ведшей на второй этане прямо через гостиную.

— Обыщите первый этаж, — прошептал Оливейра, — а я поднимусь туда.

Он вытащил оружие — французский пистолет «Манхурин-357». Анита достала свой тридцать второй калибр, вошла в комнату, огляделась, вышла в коридор, ведший, судя по всему, на кухню. Дверь оказалась справа. Анита неслышно подошла, толкнула ногой створку.

Комната была залита лунным светом. В односе-кундье Аниту охватила смертельная тоска: здесь царил ад.

Войдя, она не заметила, что все здесь перевернуто вверх дном. Кровь повсюду — на полу, стенах, холодильнике, даже на столе.

Источник — голое мертвое тело, привязанное к ножкам массивного деревенского стола. Человека пытали. Из огромной раны на шее стекала темная липкая жидкость. Гениталии изуродованы, истерзано все тело. По кухне разбросан мусор — грязные тарелки, бутылки из-под вина и пива, рваные пакеты. Дверцы шкафчика распахнуты, пакеты с рисом и макаронами выпотрошены, крупа рассыпана. На бортике раковины — остатки роскошного ужина.

Анита не сделала ничего, что могло бы нарушить картину хаоса, царившего на кухне, не зажгла свет, не ступила на заляпанный пол. Она полетела к лестнице, крича во все горло:

— Оливейра? И еще раз:

— Оливейра, я нашла его… вы слышите, Оливейра? Я нашла его, внизу…

Он что-то отвечал, поднимаясь к ней, стуча каблуками по лестнице.

Потом звучный бас загрохотал совсем рядом:

— Анита? Вы что-то сказали? Вы его нашли?.. Шаги на лестнице.

Фигура инспектора на повороте.

— Спускайтесь, это здесь.

Голос Аниты прозвучал слабее, чем ей самой хотелось.

Пятью минутами позже, когда Оливейра бежал к своей машине, кухня в задней части дома осветилась слабым желтым сиянием.

В комнатах лампы дневного света высветили жуткую отталкивающую картину.

Обезумевшие мертвые глаза смотрели в какую-то точку над желтоватым потолком. Лицо — вернее, то, что от него осталось, — было обезображено.

Анита обошла кухню, стараясь ни к чему не прикасаться.

Она с опаской приблизилась к развороченному во многих местах телу Грека. От трупа исходила чудовищная вонь. Анита прикоснулась к руке, чтобы определить температуру, и с удивлением поняла, что кожа еще теплая. Труп не успел окоченеть… Боже мой… Они разминулись с убийцами самое большое на полчаса.

Анита обошла вокруг стола: на полу и на тарелках валялись недокуренные косячки, виднелись и остатки кокаиновых дорожек.

В углу, между раковиной и стеной, у помойного ведра, полного мусора, она заметила открытый ящик. Он лежал на большом мокром полотенце.

Анита заглянула внутрь: остатки травки, пустые пластиковые пакетики, в некоторых — остатки белого порошка. Запасы Грека.