Куклы - Ян Миклашевский

Коля посмотрел в сторону Удальцова, занятого ковырянием с компом Кукловода. Блеск в глазах лучше всего говорил о том, что начальника в настоящий момент если что и волнует, так это содержимое железки, но никак не планы своих подчинённых по поводу прошвырнуться по зданию.

"А почему бы и нет?" - подумал Коля и, будто нехотя, поднялся.

- В принципе, если не брать в расчёт количество прихваченных мертвяков, тут у нас классическая ситуация, - начал выкладывать свои соображения Бормоглот, когда их компания спустилась на первый этаж. - Повстречались как-то раз четырнадцать человек...

- Откуда четырнадцать? - удивился нестыковке в цифрах Коля.

- Оттуда, что у остальных шести броня не такая, - ответил Бормоглот. - Чем-то похожая, но другая, да и опознавательные знаки сохранились. Странно, что ты это не подметил. Эти шестеро вообще иностранцы, и по виду они более свежие, чем наши соотечественники. В цифрах, сам понимаешь, мог быть и другой расклад. Может, забугров больше было, да только кому-то из них удалось сбежать, а ещё они и сопротивление могли оказать, прихватив с собой часть контролёрских, но в результате сложился вот такой интернационал с представителем мирового правительства во главе. А что, - усмехнулся сталкер, - политики на мозги тоже порой неслабо давят.

- Новый руководитель у этих жмуров был толковый, точно говорю, - продолжал выкладывать свои соображения по поводу увиденного следопыт. - Мертвяки ухоженные, но явно несвежие, где-то около года им. Хоть у них образ жизни и не самый подвижный был, как я вижу, только жрать им всё равно что-то надо, особенно, если хозяин их перед зимовкой раскармливал, а в этом я не сомневаюсь. Могу поспорить, что в здании есть комната с костями.

- Ничего себе диетка, - скривил лицо молчавший до этого момента Якушев. - Они что, своих жрали?

- Заметь, студент, - Бормоглот поучающе поднял указательный палец вверх, - я не сказал, чьими костями. Но, насколько я знаю, мертвякам свойственна неразборчивость в рационе, так что такой вариант тоже не исключён. Опять же, не они решают, что им жрать.

Троица, невзирая на зачищенность здания, двигалась осторожно. Под ногами похрустывала отлетевшая от стен извёстка, бетонная крошка и осколки стекла. Изредка попадались ржавые гильзы.

- Ни черта они вообще не решают, - голос Бормоглота прозвучал потерянно. - Они, кроме того, чтобы жрать, без команды вообще ничего не могут. Даже спать. Удальцов говорил про спячку, так не могут они этого без приказа. А дальше - уже дело техники и умений их хозяина. Я когда-то считал, что "контролёр" своим жмурам просто приказы отдаёт, а что там у них в организме происходит, так его не касается. Оказывается, что очень даже касается, и существенно больше, чем кажется на первый взгляд. Он видит их глазами, слышит их ушами, наверняка даже чувствует запахи. Если проводить аналогии, то отдача "контролёром" приказа больше похожа не на "сделай то, сделай это", а на управление своим собственным телом, только в существенно большей степени, чем это делаем мы.

- Следуя этой логике, он и умирать должен каждый раз, когда его марионетка ловит маслину в жбан, - мрачно прокомментировал услышанное Коля. - Вот только не происходит этого почему-то.

- Матрас, я тебе что, дока в этом деле? - недовольно отозвался Бормоглот. - За что купил, за то и продаю. Кто знает, может, у них взаимопроникновение ограничено, или же у "контролёра" в мозгах есть какой-то барьер специально для таких случаев.

- И откуда же тогда у тебя такие познания по их физиологической части? - продолжил подначивать Бормоглота Коля. - Часто с ними общался?

- Матрас, - сплюнул Бормоглот, - ты, хоть Аномальные топчешь не первый год, но как был салагой, так им и остался, уж извини. Зимы-то ты на Большой земле проводил, сюда не совался, а я вот как-то по зиме налетел в одном из выходов на подобное мертвячье зимовье. То есть пяток мертвяков и "контролёр". Вариантов, сам понимаешь, никаких, только что сваливать, а вот с этим к тому моменту возникла проблема - мутант просыпаться начал. И знаешь, как я спасся? Высадил в него в упор весь рожок. От грохота сам чуть не оглох, хотел напоследок оторваться. Только хочешь верь, а хочешь нет, но ни один из жмуров после того, как я "контролёра" ухайдокал, не проснулся. Повезло, просто повезло. Вот и думай, как они друг с другом ладят, а мне врать тебе незачем.

Разговор явно не заладился. Бормоглот, судя по накрывшему его желанию пообщаться, был готов сорваться в истерику, а от людей в таком состоянии Коля предпочитал держаться подальше. Из Якушева собеседник был так себе, да и говорить, по-большому счёту, не хотелось ни о чём. Вот посмотреть на бормоглотью находку почему-то хотелось, а общаться...

Следопыт не соврал и в своих предположениях не ошибся: шесть тел сидели у стены в одной из дальних комнат в здании. В соседнюю же с ней комнату достаточно было просто заглянуть лишь для понимания того, что в следующий раз заглядывать в неё имеет смысл исключительно с огнемётом: кости с остатками плоти были перемешаны с обрывками защитных костюмов. Над всем этим витал невыразимый смрад разложения, пробивавшийся даже сквозь воздушные фильтры. Бормоглот молча развернулся, Коля, с трудом сдержав рвотный позыв от увиденного, последовал за ним. Дольше всех задержался Якушев, взгляд которого с каждой секундой становился всё жёстче.

- Идём, студент, - позвал его вроде бы уже успокоившийся Бормоглот, - ты тут ничего не сделаешь. Прими это как данность.

Пока Бормоглот копался в жмурьих рюкзаках, Коле вспомнилась поговорка про "То, что меня не убивает...".

"Формально, ожмуревшие как бы и не мертвы, - рассуждал он, - Вот только сильнее от изменений в своих организмах они не становятся. Но и жизнью их состояние назвать язык не поворачивается. Хотя где мы, а где Ницше? Когда он эту свою мудрость родил, Аномальными и близко не пахло. Да и мертвяков среди его круга знакомств точно не водилось, иначе бы мудрость звучала немножко иначе. "То, что меня не ожмуряет..." - звучит ведь, а?"

Бормоглотий акт мародёрства в самом своём разгаре был прерван вызовом от Удальцова. Начальство интересовалось на предмет, всё ли в порядке, и не нашли ли бравые покорители Аномальных чего-то ценного и достойного внимания? Бормоглот сплюнул и поведал, что прогулка принесла больше эстетического удовлетворения, нежели материального. Содержимое рюкзаков ценного не содержало ничего, а лезть под бронекостюмы покойных, местами покрытые какой-то гадостью, он не хотел, видно, опасаясь, что внутри может быть что-то ещё более пакостное.

- Идём, назад, мужики, - дошмонав оставшиеся рюкзаки, произнёс Бормоглот. Результатом прогулки он был явно неудовлетворён.

- Я ещё немного здесь побуду, - неожиданно для всех сказал Якушев, - обдумать кое-что надо.

- Только без фокусов, - предостерёг его Бормоглот. - К жмурам под одежду лезть даже не думай: нутром чую, заразы там у них развелось в ассортименте. Если что задумал, лучше сейчас скажи, а то как бы не получилось потом так, что последствия разгребать придётся всем нашим кагалом.

- Да знаю, знаю, - нервно отмахнулся Артём. - Мне с самим собой вопрос отношения ко всему этому прояснить надо.

- Если что, дави на тревогу. Двинули, Матрас.

Подобное состояние Артёма удивления у Коли и Бормоглота не вызвало - оба прекрасно знали, что в какой-то момент у всех скитающихся по Аномальным накапливалась масса вопросов, в конце концов кристаллизующихся в "Почему всё это?" и "Зачем всё это?". Ответы на эти вопросы человек мог получить только от себя самого - чужой опыт, при всех своих знаниях, всё же оставался чужим. Всё, что сталкеры могли сделать, так это предоставить Артёма себе самому, а там уж как повезёт.

Обратить безумный поток образов от всего увиденного за последние дни во что-то осмысленное упорно не получалось. Якушев разрывался от противоречивых желаний и мыслей. Ему казалось, что всё это происходит не с ним. Но больше всего его пугало осознание того, что по возвращении на Большую землю он будет ежеминутно вспоминать всё, что здесь увидел, и тогда уже та спокойная жизнь покажется ему такой же иллюзией, но только пресной и с невнятным смыслом. Здесь и сейчас смысл и цель просты - не умереть и вернуться за Кордон. Но каковы они на Большой земле?

Шорох дождя за окном затих, и комната окрасилась кровавыми закатными тонами. Шесть, теперь уже окончательно, мертвецов, сидящих у стены, воспринимались никак не людьми, пусть и мёртвыми, а скорее предметом обстановки. Чем-то вроде старой мебели, покорёжившейся от времени и сырости, брошенной за ненадобностью ушедшими в неизвестность хозяевами. Артём присел напротив них и задумался. Буря эмоций и мыслей в голове утихла, и на смену им пришло холодное равнодушие от осознания факта своего бессилия и невозможности повлиять на происходящее вокруг. Можно известись от сопереживания, сострадания и размышлений на тему, как же такое могло произойти, но в конечном итоге это не изменит ничего. Подумалось ему также, что у всех вопросов есть потрясающее свойство - их можно не задавать. Особенно оно ценно, когда заведомо известно, что ответа на них не будет.