О голубка моя - Татьяна Тронина

Через какое-то время Ася заметила, как на лестничной площадке появились люди в белых халатах. Словно сквозь вату услышала мужской голос:

– Давление низкое… Сильная одышка. Срочно госпитализируем. Носилки где? Женщина, ну какая же вы тяжелая… Нет, я все понимаю, но зачем же так разъедаться-то? – с бессильным отчаянием шептал голос. – Килограмм сто двадцать, не меньше. А потом удивляемся, что сердце отказывает!

Ася хотела возмутиться, отчитать говорившего – разве медики имеют право так грубо высказываться о своих пациентах, но ни слова не смогла произнести, потеряла сознание окончательно.

Прошло полчаса. Потом еще полчаса.

Тая уже больше не могла ждать. Позвонила сама Тягуновым – но никто не взял трубку. Подождала еще немного, набрала номер Аси Катковой. Опять, и тут никто трубку не взял!

«Да что ж это такое!» – Таю уже буквально трясло. Каждая минута казалась ей драгоценной – ведь речь шла о жизни Егора.

Вновь позвонила – Тягуновым, потом Асе.

Куда они все пропали?!

«Они друзья, они не родные и не близкие Егора. Они не обязаны ему помогать. И я не могу их осуждать. Мало ли какие обстоятельства у людей… Только я. Только я осталась у Егора. Мне все это и решать, а не сваливать на других», – подумала Тая.

Еще прошлым утром она думала о том, что их сближение с Егором – это ошибка. Что они никогда не будут счастливы, потому что Егор находится под влиянием эмоций, связанных с Лидусей… Он находится в эйфории, он переоценивает роль Таи в своей жизни, он способен наломать дров в таком состоянии.

Но сейчас это все вдруг показалось Тае совсем не важным. Да какая разница, будут они вместе жить или нет, будут счастливы или нет.

Она сама не сможет жить, если и Егор умрет, уйдет вслед за Лидусей.

Он ведь такой же родной и любимый, как и Лидуся.

Тогда, пять лет назад, Тая, сходя с ума, думала о том, чем бы пожертвовала ради того, чтобы вернуть свою дочь к жизни. Да всем бы пожертвовала, всем, что у нее имелось. Отдала бы свою кровь, почки, содрала бы с себя кожу, продала бы все, что у нее имелось…

А сейчас ситуация совсем простая, решаемая.

Можно, например, продать свою квартиру. Купить этот ортексин. На оставшиеся деньги – найти квартиру где-нибудь на окраине или в Подмосковье. В чем проблема-то?

А, во времени. Если прямо сейчас продать, то можно сильно в деньгах потерять. Ну и что. В дальнем Подмосковье квартирку можно купить – на остаток, подумаешь, проблема-то.

Когда Тая поняла, как именно надо решить этот вопрос с деньгами, она испытала настоящее облегчение. Господи, как все просто-то…

На соседей улице – как раз контора этой самой фирмы, которая занимается недвижимостью. В нее Тая уже обращалась, когда меняла прежнее место жительства. Контора проверенная, вроде не жулики. Тем более вон они сколько лет на рынке…

Тая накинула плащ, взяла все необходимые документы, вышла из дома.

Солнце, тепло, воробьи оглушительно галдели в кустах. Молодая женщина замерла на миг, зажмурилась, выдохнула, а затем побежала.

– Тая! – резкий, торопливый окрик сзади.

– А? – Она, едва не споткнувшись, остановилась, повернулась, прикрывая глаза от солнца.

Навстречу ей от высокой, черного цвета машины, шел мужчина. Тоже высокий, большой.

Юрий Изборский.

– Тая…

– Что тебе? – прошептала она.

– Я все знаю. Мне сейчас Кошель звонил. Он получил твое сообщение.

– А… а как ты меня нашел?

– Вот нашел. Это неважно. – Юрий подошел к Тае почти вплотную и теперь стоял, нависая над ней, загораживая солнце. – Ты куда?

– За… за… – «За деньгами», хотела сказать. Но не смогла, только развела руками.

– Да это тоже неважно. Садись давай.

– Куда?

– В машину, куда еще.

– Зачем?

– В аэропорт поедем. Туда через два часа самолет прибудет. С ортексином.

Тая дернулась и едва не упала, потому что ноги у нее подкосились. Но Юрий успел схватить ее за плечи, удержал.

Держа за плечи, помог дойти до машины, усадил, деловито пристегнул.

Всю дорогу до аэропорта они молчали. Потом Юрий оставил машину на стоянке и Таю в ней и ушел. Вернулся не скоро, через два часа, с большим свертком, завернутым в полиэтилен.

Обратно в город тоже ехали молча. Было уже темно.

Тая думала о Егоре. Только бы он был жив. Она ведь ничего не знала – как он сейчас, что с ним. А вдруг все напрасно. Только бы все оказалось не напрасно!

Доехали, наконец, поздним вечером, сквозь московские пробки, до больницы.

– Ну, вот мы и на месте. Выходи, птичка.

– Юра.

– Да?

Он повернулся к Тае.

Она взяла его руку – большую, тяжелую – и поцеловала.

Юрий замер, не отнимая руки, затем перетянул ее руку к себе и тоже поцеловал.

– Прости меня, – сказал он. – Я был дурак.

– Все в порядке, – отозвалась Тая. Вновь вспомнила события того давнего вечера – пьяный Юрий ходит за ней, пытается поцеловать, хватает. Это еще там было, на «Электрозаводской», сразу после свадьбы. Почти десять лет назад. Новоиспеченного мужа, Егора, тогда не было – обещал приехать, а не отпустили с работы, что-то срочное. Пришел Юрий – не выгонять же его? Тая едва смогла вырваться, заперлась в ванной. Юрий потом ушел сам.

Тая после того дня боялась его. Но ничего не сказала мужу.

– Прости меня.

– Ничего не было. И ты прости Егора, – сказала Тая, помня о том, что произошло между Егором и Марьяной, женой Юрия.

– Это мне наказание прилетело, – с веселой грустью заметил Юрий, догадавшись, о чем говорит Тая. – Я понял. Я все понял. Бумеранги всегда возвращаются. И прямо в лоб. Мы с Егором квиты. Ладно, пора.

Он вышел из машины, держа в одной руке драгоценный сверток, и помог выйти Тае.

Это были самые счастливые для Ивана дни.

Ночами, лежа рядом с Лизой, перед тем как заснуть, мысленно пересматривал свое прошлое. Обычная, нормальная мужская жизнь, разумеется, не без темных моментов…

Но то, что происходило сейчас, напоминало сказку.

И не потому, что были какие-то яркие, фантастические события. Нет. Просто Иван получал наслаждение от каждого дня, каждой минуты, проведенной рядом с Лизой. Конечно, много любви, много романтических моментов…

Хотя, если честно, всего этого и раньше Ивану хватало, он охотно радовал своих подруг и сам с благодарностью принимал знаки внимания от них, не какой-то он жлоб и грубиян, в самом деле.

Только раньше все было как-то не так, искусственно, что ли. Словно игра. И подруги казались Ивану тоже ненастоящими женщинами – муклы же!

С Лизой же – все иначе. Острее и ярче. По-настоящему.

Иногда Иван удивлялся сам себе: он ли это, в самом деле? А потом понял, что ничего удивительного нет.

Просто он любил Лизу. Ее, единственную в своей жизни. Ну что поделать, он однолюб оказался…