Инспектор и бабочка - Виктория Платова

Вернувшись в комнату, он застает Микеля за разглядыванием альбома с картинками из жизни ши-фу Эла и псевдо-Риты.

– Нам пора, – сообщает Субисаррета, но Микель вовсе не торопится захлопнуть альбом.

– Лихо, – говорит он, прищелкивая языком. – Просто здорово.

– Не знал, что ты любитель комиксов.

– Вы и не спрашивали.

– Значит, комиксы тебе нравятся?

– Я слежу за новинками, да.

– И… как тебе этот? Видел что-нибудь подобное?

– Немного смахивает на Каналеса и Гуардино[19], хотя и не такой стильный. Но это вопрос техники, а вообще… Замутил автор оо-очень неслабо. Не знаете, кто он?

– Похоже, что хозяин квартиры.

Это известие повергает Микеля в шок. Несколько секунд он беспомощно хлопает длинными ресницами, переводя взгляд с Субисарреты на альбом и обратно.

– Вы шутите… – наконец, произносит он сдавленным голосом.

– Нет.

– Быть не может.

– Так и есть.

– Он талантливый парень. Очень талантливый. С такими способностями – и сидеть в вонючей дыре? Я чего-то не понимаю?

– Чего?

– Он мог продать эту вещь в любое издательство. За очень хорошие бабки. И ее оторвали бы с руками. Я разбираюсь в комиксах, поверьте.

– Думаешь, это имело бы успех?

– Ха! Еще какой! Я был бы первым, кто купил бы такой комикс. И раз в месяц справлялся бы, когда в продажу поступит продолжение…

– Может быть, он и не хотел его продавать, – высказывает предположение Субисаррета. – Рисовал для себя.

– Очень странно, – Микель пожимает плечами.

– Я уже говорил тебе: он – странный тип.

«D.O.A.»

Идиотская аббревиатура украшает торцовую часть видеокассеты, стоящей на ближней к Икеру полке. Она – единственная среди массы книг, самое настоящее бельмо в глазу. И как только он не заметил эту кассету раньше? Теперь же потрепанная вэхаэска притягивает взгляд инспектора не хуже неоновой вывески на несуществующем отеле. Но фильм с таким названием существует (об этом свидетельствует кассета), больше того, имеется и расшифровка аббревиатуры: она обрамлена круглыми скобками —

(Dead on arrival)

Мертв по прибытии.

Вот как.

На фильм с таким названием Лусия не пошла бы по определению, – разве что клюнув на обещание Субисарреты посетить после сеанса ресторанчик на набережной. Лусия была очень хорошенькой, но не слишком умной, а еще она любила черешню; Икер так и видит перед собой крупные темные плоды, исчезающие в провале рта бывшей возлюбленной – один за другим. Губы Лусии при этом сложены сердечком и блестят, почему он думает о Лусии?

Не о русской – о Лусии и о черешне.

Чтобы не думать об Альваро, мертвом по прибытии.

Глава шестая:

тапас-бар «Папагайос», Сан-Себастьян,

24 июля, 13 ч. 55 мин. по среднеевропейскому времени

…Поиски тапас-бара «Папагайос» не заняли у Икера много времени: бар находился в центральной части города, неподалеку от рынка, минутах в десяти ходьбы от пафосного пятизвездочного отеля «Мария Кристина». Прежде чем толкнуть дверь в «Папагайос», Икер прошел мимо трех аналогичных баров, одной йогуртотерии, одной марискерии[20], двух лавчонок с сувенирами и магазинчика, где торгуют футболками и сопутствующими товарами фирмы «Kukuxumusu». Все это потребительское великолепие сосредоточилось в одном, запруженном туристами квартале, ничем не отличающемся от других – таких же запруженных – кварталов. Некоторое разнообразие вносила лишь книжная лавка. Вернее, это поначалу Субисаррета решил, что она – книжная. Но, присмотревшись внимательнее к ассортименту, выставленному на витрине, с удивлением обнаружил, что состоит он не из книг, а из комиксов. Икер посчитал это знаком, тем более что в багажнике его машины лежали сейчас оба альбома из квартиры Виктора Варади.

Спонтанная выемка альбомов произошла в самый последний момент, когда Субисаррета с Микелем уже покидали крысиную нору. Именно тогда Микель неожиданно спросил у своего патрона, можно ли взять комиксы с собой.

– Зачем? – удивился Субисаррета.

– Ну… Просто почитать.

– Разве тебе нечем заняться? По-моему, работы у тебя невпроворот.

– На досуге. Будет же досуг когда-нибудь…

– Вот найдешь Виктора… Если найдешь… И сам у него попросишь…

– Но мы ведь уже кое-что взяли, не спросив.

– Ты имеешь в виду рубашку? Это не одно и то же. Рубашку ты отвезешь к Иераю Арзаку, на экспертизу…

– А комиксы? Я мог бы изучить их внимательнее, вдруг это прольет свет на личность автора? Даст определенные подсказки…

Микель взрослеет, это несомненно. Выпадает из роли норной собаки, проявляя зачатки самостоятельности. В любом другом случае такой внутренний рост вызвал бы у Икера одобрение, но сейчас только раздражает.

– Хочешь выступить в роли агента Варади?

– Нет, но…

– Я сам займусь комиксами, – неожиданно для себя сказал Субисаррета. – А ты займись поисками Виктора и его «форда». Вопросы есть?

Вопросов больше не последовало, но по физиономии Микеля можно было понять, что он огорчен и только субординация удерживает его от дискуссий на тему альбомов с рисунками. Всю дорогу до Сан-Себастьяна Микель молчал, и Субисаррета был даже рад этому: ничто не отвлекало его от мыслей о прошедшем утре в Ируне, во всех отношениях примечательном. Настолько примечательном, что и русская, и черный принц крови, и даже убийство Альваро-Кристиана отошли на второй план, оставив на первом… не Виктора Варади даже, а самого инспектора.

Инспектора и вид из окна.

Инспектора и мотель «Королева ночи», прикинувшийся неоновым мотелем «D.O.A».

Инспектора и ключ с явным французским акцентом.

Инспектора и блокнот его покойного друга, с содержанием которого ему только предстоит познакомиться.

Часть происшедшего не укладывалась в обычные рамки. Иначе, чем мистикой, ее не объяснишь, но об этом Субисаррета подумает позже. Другая часть ничего общего с мистикой не имела, но от этого не легче, – слишком много вопросов она вызывает. Обе эти части существуют в странном симбиозе, обе они – часть целой картины, и доподлинно неизвестно, кто является ее создателем. Какое имя стоит в правом нижнем углу полотна. И мелькало ли это имя в поле зрения инспектора – пусть и на самом общем плане: со стройными рядами холодильников, – или каком-то другом. Имя может проявиться в самый последний момент; имя может никогда так и не всплыть или всплыть затылком вверх, как в застарелом сне Субисарреты.

Разгадать его означало бы разгадать преступление. Найти убийцу Альваро, но об этом Субисаррета подумает позже.

…Лавчонка с комиксами была совсем крохотной – не больше десяти метров полезной площади, с уходящими к самому потолку стеллажами, набитыми яркими альбомами разных размеров. До сих пор Икер только догадывался, что создание комиксов – целая мощная индустрия со своими бестселлерами, хитами продаж и неувядаемой классикой жанра. Теперь догадки переросли в уверенность, а посреди всего этого мельтешащего в глазах буйства красок восседал парнишка. Неуловимо похожий на Микеля и Виктора Варади одновременно. От Виктора парнишке досталась буйная шевелюра, от Микеля – открытая улыбка и длинные девичьи ресницы. Или ресницы были не слишком длинными, и речь шла всего лишь о молодости? – Субисаррета так и не решил.

– Добрый день, – сказал парнишка, отложив комикс с ушастым латексным Бэтменом на обложке.

– Добрый.

– Я могу вам помочь?

– Может быть…

– Интересуетесь чем-то конкретным?

– История о ши-фу Эле, частном детективе. Есть у вас такая?

– Э-э, – лицо юного продавца отразило интенсивную работу мысли, как будто бы он силился припомнить что-то, но не мог. – А как точно называется комикс? Он ведь как-то называется?

– Конкретного названия я не знаю.

– Погодите. Я посмотрю в базе… – пальцы парнишки застучали по клавиатуре компьютера, скрытого от Субисарреты высоким прилавком. – Вы сказали – ши-фу Эл?

– Да.

– Это имя героя?

– Да.

Хрясь! Бульк! Щелк!

– Ничего похожего я не нахожу, – вынес вердикт юнец после двухминутных поисков. – Может быть, вы неправильно запомнили имя? Это переводной комикс? Американский?

– Я не в курсе. Знаю только, что героя зовут ши-фу Эл.

– Сожалею…

Ты-дыщ!

Другого ответа от продавца Субисаррета и не ожидал, жаль только, что парнишка расстроился.

– Вам нужен именно этот комикс? У нас есть и другие. Очень хорошие. Вы сами можете посмотреть…

– Про частных детективов? – спросил инспектор.

– Есть и про них. К примеру о Гэл-Мэлсе или «Живая мишень» – о Кристофере Чэнсе. Или о Джоне Блексэде. Супервещь от Каналеса и Гуардино…