Тревожная служба. Сборник рассказов - Эрхард Дикс

— Ну вот, теперь порядок! — воскликнул обер-лейтенант Штерн. Это прозвучало так, словно все уже было позади, хотя на самом деле им еще только предстояла тяжелая борьба.

При таком сильном волнении моря подвести относительно небольшой корабль к борту фрахтера и прочно пришвартовать его — задача весьма непростая. После второго захода тральщику удалось подойти к горящему фрахтеру совсем близко, так что два матроса с «Притцвалка», рискуя оказаться в воде, перепрыгнули на борт «Анны Лунд» и принялись за швартовку. Между бортами судов были спущены мощные кранцы. Фонтаны брызг и пены обдавали моряков из образовавшейся щели, но постепенно она становилась все уже и уже, пока наконец суда не оказались прочно пришвартованными друг к другу.

Тем временем на тральщике было все готово к схватке с огнем: швартовая команда стояла на левом борту, в проходах ожидали группы тушения с водометами, способными подавать в минуту от 400 до 800 литров воды. Едва закончилась швартовка, спасательные команды оказались на борту «Анны Лунд». Началась борьба с пожаром. Удушливый дым окутал моряков, наступавших на очаги огня. Раскаленный воздух затруднял дыхание, опалял лица смельчаков, но они шаг за шагом продвигались вперед, побеждая стихию. Руководил спасательными работами старший рулевой Ламберт.

— Господин капитан, все ли люди из вашей команды в безопасности?

Вергеланд на секунду задумался и задал тот же вопрос первому офицеру. Ханконен подозвал боцмана:

— Нордрак! Вы проверили наличие команды и пассажиров?

Тот пожал плечами:

— Я... мне кажется, все налицо...

— Я хочу точно знать, вся ли команда снята с корабля! Что же вы болтались здесь столько времени, а самого главного не проверили?! — Первый офицер был вне себя от гнева. — Немедленно выяснить и доложить. Быстро, быстро, пошевеливайтесь!

Ругаясь про себя, боцман направился на нос, где еще оставалась часть команды.

Ламберту нужно было выяснить еще ряд вопросов:, где и что горит, угрожает ли огонь наиболее ценным грузам, нет ли опасности взрывов газа, химикалий, отравляющих веществ? Необходимо было также найти наиболее удобные пути подхода к очагам огня, расположение люков и т. д. Капитану понравилось спокойствие и уверенность моряков с тральщика ГДР, и он дал Ламберту исчерпывающие ответы на все вопросы.

Тем временем боцман вспомнил, что с момента возникновения пожара он не видел своего собутыльника Грота. Может, он просто не попадался ему на глаза? Но и того, второго, немца тоже не было видно. Где же они могут быть? Неужели еще там, в машинном отделении?.. Ужаснувшись этой мысли, боцман быстро взглянул на корму — вся она была объята пламенем. Если они действительно там, им не выбраться, и по люкам к ним тоже не доберешься. Но, может, они все-таки вышли и давным-давно в безопасности? Вероятно, он их просто не заметил в общей суматохе. Подгоняемый этой надеждой, боцман перебегал от одного к другому, спрашивая у команды, не видел ли кто машинистов. Никто не видел. Не было их и в числе снятых другими судами. Радист Лафит вдруг вспомнил, что после объявления тревоги, когда он от невыносимой жары покинул свою рубку, машины еще некоторое время работали и судно двигалось.

Боцману стало окончательно ясно, что оба машиниста находятся внизу и сами выбраться оттуда не смогут. Он со всех ног бросился назад, к носу судна. Споткнувшись о какую-то доску, Нордрак растянулся на палубе, вновь вскочил и что было духу закричал:

— Машинистов нигде нет!

— Что значит «нигде нет»? — возмутился первый офицер. — Они что, остались в машинном отделении?!

— Вероятно....

— «Вероятно»... Да или нет?!

— Внизу я не был, а больше их нигде нет...

В машинном отделении температура росла с каждой минутой. Вентиляторы выходили на объятую пламенем шлюпочную палубу, поэтому свежий воздух через них не поступал. Грот и Хенце, понимая, что полностью отрезаны огнем, давно оставили попытки найти какой-либо выход. Время от времени они большими гаечными ключами барабанили по стенам, но все напрасно.

Выбраться из своей темницы они могли лишь в том случае, если бы наверху сгорело все, что могло гореть, или же удалось погасить пламя. Но выдержит ли палуба над ними и сколько еще они смогут продержаться в этой жаре? Что делать?

— Давай заберемся под днищевый настил, — предложил Хенце. — Под дизель.

— В эту грязную дыру?

— Лучше сидеть в грязной дыре, чем в духовке.

— Может, ты и прав, — согласился Грот.

— Давай сдвигай крышку люка. Быстрее!

Совместными усилиями они сдвинули крышку и забрались между фундаментами дизелей. Пот ручьями катил по их лицам. Дышать было тяжело, но все-таки легче, чем в верхней части машинного отделения. Когда они немного успокоились, Хенце сказал:

— Грот, мы с тобой спорили, но ведь известно, что в споре самое главное — сохранить спокойствие. По-моему, теперь самое время продолжить дискуссию. Как ты считаешь?

Сообщение боцмана Нордрака обрушилось на капитана Вергеланда как гром среди ясного неба. В случившемся он винил только себя. Как можно было полагаться на пьянчугу боцмана? Теперь единственная надежда на матросов с «Притцвалка». Пренебрегая опасностью, они вступили в борьбу за жизнь людей, погибавших в нескольких метрах от них, и это придавало им силы и мужество.

Шаг за шагом пыталась штурмовая группа проникнуть сквозь пылавшую рубку к трапам, ведущим в машинное отделение. Жара была невыносимой. Повсюду в каютах, салоне и переходах, наполненных дымом, горели мебель, обшивка, краска. Мощные струи воды ломали деревянные стойки, смывали в кучи осколки посуды, обломки мебели. Быстрее вперед, к трапу, ведущему на пеленгаторную палубу, может, оттуда легче будет сориентироваться. Поднявшись на палубу, моряки осмотрелись. Вот дымовые трубы, где-то здесь должно находиться машинное отделение и над ним люк, через который при ремонте моторов подают необходимые детали и инструменты. Через него можно добраться до палубной надстройки или шлюпочной палубы. Слева и справа по борту в надстройке располагаются жилые каюты и часть служебных помещений. Центрального хода, на который выходили бы все каюты, на корабле нет. Шахта, ведущая в машинное отделение, должна быть где-то между боковыми коридорами. Но есть ли там выходы к этой шахте? Если нет, придется ломать стены.

Расположение помещений в кормовой части судна показалось старшему группы удивительно знакомым. Да, точно! Подобная планировка была на сухогрузе «Люббенау», на котором он плавал до призыва на военную службу. Правда, здесь все соответственно меньше, поскольку «Люббенау» был почти вдвое крупнее. Поглощенный этими мыслями, старший группы старался за огнем и дымом рассмотреть все как следует и даже не заметил, что огонь почти отрезал путь к трапу...