Требуется приспешник (СИ) - Альшер Лилия

— Популярное здесь, наверное, угощение, — присвистнула Лорейн.

— Я знал, что кто-нибудь ее обязательно выпьет, дружище.

Морион сделал глоток сока.

— На самом деле, не такая уж гадость. Для тех, кто не увлекается чрезмерно конфетами.

— Или для тех, кто чрезмерно увлекается кофе. Он у вас нисколько не лучше, — парировала Лорейн и потянулась за малюсеньким бутербродом с бужениной.

К ним вдруг снова подошла Руальда. На сей раз вампирша повела себя осторожнее и руки к чужим мужчинам не тянула. Лорейн почувствовала на себе тревожный быстрый взгляд, на долю секунды задержавшийся на кулоне. Размышляла, где еще видела такой камень? На запонках, милая, на запонках.

За спиной Лорейн по-прежнему лежала рука Мориона, и он украдкой начал выводить щекочущие круги на ее плече под покровом мехового палантина. Выходило так эффектно, что мурашки разбегались по всей спине.

— Меня прислал Дион, — сказала вампирша и украдкой обернулась к Датуру. Ох, матерь упырья, да она, кажется, боялась ледяного мага. По крайней мере, отодвинулась от него, как от прокаженного, насколько смогла. — Он хочет видеть вас, лорд Морион.

— Скажи ему, что я заеду через пару ночей.

— Боюсь, он настаивает. Мы поймали Фелис.

— А Анока?

— Пока нет. Но я думаю, вам стоит поговорить с Фелис, пока Дион не казнил ее за предательство.

Так Морион просил одних вампиров проследить за другими? Лорейн посмотрела на него, невысказанный вопрос повис в воздухе, и он коротко кивнул. Она позволила смутному намеку на улыбку искривить губы. За спокойные ночи можно и простить негодника. Ее взгляд наткнулся на ожидающую у стола вампиршу. Или нет. Она же темная ведьма. Она не страдает от ревности и злости, она ими наслаждается.

Он нехотя качнул головой и поднялся.

— Я ненадолго.

Руальда просияла и оплела его локоть своей рукой, когда они отошли от столика. Тогда Лорейн заметила, что раскрошила подсушенный хлебец от бутерброда на тарелке.

— Не берите в голову, Лорейн, — сказал Датур, поднося к губам стакан. — Вампиры питаются не только кровью, но и эмоциями. Это помогает им почувствовать себе снова живыми.

Она проигнорировала успокаивающие слова и вытерла пальцы о салфетку.

— Мне показалось, она вас боится.

— Как и вы.

— Я вас не боюсь, — прищурилась Лорейн. — Но ваша магическая аура меня отталкивает. Это что-то другое.

Его глаза переливались льдом в брызжущем свете от сцены и софитов. Как те золотые кусочки ленты, бесконечно падающие с купола зала и бесконечно тающие под ногами и на столиках, только голубого цвета. Лоран Датур казался одновременно чужим здесь и очень подходящим. Великолепный молодой франт, предающийся порокам в квартале Чудес.

— Нам с Дарреном досталась одинаковая Сила, если ее вообще можно измерить. Но у нее разная суть. Вы слышали, как иногда трещит воздух рядом с ним? Моя же магия может сжечь или заморозить. Попробуете?

Он с ленцой протянул ей раскрытую ладонь через стол. Положил расслабленно ее на столешницу. Приглашающе. Заманивающе. Предлагая чуть ли не адюльтер. Лорейн усмехнулась этой странной мысли. Что-то очень интимное было в том, чтобы ощутить чужую магию. Очередная авантюра, мимо которой невозможно пройти.

Лорейн приблизила ладонь к его, прислушиваясь, как сопротивляются магические потоки, как остро и неприятно резонируют внутри. Холод покалывал пальцы, чем ближе они наклонялись к его ладони.

— Ау! — она отдернула руку, которую обожгло касанием, и Датур рассмеялся, как взрослый, разыгравший ребенка. — Сплошная лава подо льдом. К вам невозможно прикасаться.

— Возможно. Я контролирую свою силу. Как и Даррен. Ему даже сложнее пришлось привыкать из-за печати. Но магия тянется к магии, и отталкивается тоже от нее.

— Понятно, — заключила Лорейн, что у нее с вампирами, оказывается, много общего. Их тянет к Мориону и отталкивает от Датура. — Позвольте вас оставить ненадолго.

Как бы он ни контролировал свою магию, а сидеть с ним все равно было некомфортно. Возможно, она со временем привыкнет. Под предлогом прогуляться до уборной Лорейн ушла и затерялась в хаотичных потоках обитателей «Бездны».

Музыка пьянила и кружила голову не хуже сладковатого марева, разлитого в воздухе. Его запах смешивался с ароматами духов и шампанского, магия трепетала повсюду. Лилась в винах, взрывалась цветными сполохами над головой. «Бездна» оказалась настоящим лабиринтом с множеством коридоров, ответвлений, лестниц. И комнат для утех всевозможного рода. Она никогда не была ханжой, у темных магов с чувственными удовольствиями разговор короткий: «Да!». Но даже ее щеки заалели, когда она свернула не в тот коридор.

12.1

Теперь Лорейн шла на грохот музыки в главный зал сквозь полупрозрачные ленты шифона, свисающие с потолка узкого коридора. Сквозь них светили цикламеновые огни и окрашивали их в розовый. Конца и края этому коридору не было, он петлял, и музыка то приближалась, то отдалялась.

Лорейн ругалась себе под нос, откидывая с пути проклятые ленты.

— Лорейн! — вдруг раздался отчаянный крик, на голое плечо легла жадная рука, и сзади порывисто прижалось тело. — Это ты! О, малышка.

Она не успела ни подумать, ни разозлиться, просто перехватила чужую ладонь с плеча, резко вывернула ее и впечатала незадачливого поклонника в стену. И надавила локтем на затылок. Он заскулил и заканючил, как капризный пятилетка. Золотистые кудри в розовом свете выглядели, как сладкая вата, красивое лицо исказила гримаса боли, но...

— Эдвис? Эдвис Трейн? — неверяще протянула Лорейн, узнавая бывшего парня, и машинально вывернула его руку посильнее, грозя сломать. Он заскулил громче, прижимаясь к стене щекой и вставая на цыпочки. — Какого упыря гнилого ты тут делаешь?

Вообще-то, очень хотелось еще и обозвать его пообиднее или нецензурно. Но вариантов столько полезло в голову, что выбрать она не смогла.

— Я просто шел, и увидел тебя. Я так скучал по тебе.

— Ты марева обкурился, что ли?

Она опешила. А потом поняла, что да, обкурился, похоже. До розовых мечт. Она брезгливо отпустила его, и Эдвис неожиданно рухнул на пол. Но вставать не спешил, он повернулся и уткнулся в ее юбку, обнимая ноги.

— Я так скучал. По твоему телу, по твоей страсти... Мне тебя так не хватало...

— А мне вот только тебя не хватало! Я тебя сейчас так страстно упокою, не встанешь, идиот несчастный, — рыкнула Лорейн, пытаясь совладать с длинной юбкой, гравитацией и невменяемым парнем.

Он захныкал в волны восхитительного жатого шелка.

— Я был идиот, когда бросил тебя.

— Я тебя бросила, гуль кладбищенский.

— Но я изменил. То есть, нет, я изменился. — Лорейн против воли захохотала от абсурда, отталкивая от себя спятившего бывшего, но он цеплялся как клещ. — Тебя привело сюда провидение!

— Да я тут вовсе не с провидением, — пробормотала она, размышляя, чем бы Эдвиса шарахнуть, чтобы оглушить, но не убить.

— Развлекаетесь? — раздался за спиной участливый голос.

Лорейн выпрямилась и застыла, оборачиваясь к Мориону, привалившемуся к стене и, очень может быть, наблюдавшему перфоманс «возвращение блудного кобеля» уже некоторое время. Очень зря застыла, кстати, потому что туго соображающий Эдвис таки сообразил, что сопротивление временно не оказывается, и залез руками под юбку. Лорейн взвизгнула, лягнула его во что придется, и отскочила. Удачно. В руки Мориона, придержавшего ее за плечи.

— О, эти твои ноги... я хочу их снова целовать. Каждую...

Морион рассмеялся, склоняя голову.

— Сколько у тебя там ног, Лорейн? — спросил он с легкой хрипотцой, еще не отсмеявшись.

— Две! — ткнула она благодетеля локтем под ребро. — Пну, узнаешь!

От того, как ему было весело, она становилась еще злее. Но метким ударом она только выбила еще один истерический смешок. Морион едва не рыдал от смеха, обнимая ее поперек живота. А очарованный фантазиями о ногах Эдвис полз к ней на четвереньках, как новорожденный зомби. С широко распахнутыми почерневшими глазами, не отражавшими ни единой мысли. Еще и розовые ленты как раз закончились.