После поцелуя (ЛП) - Энок Сюзанна

Очевидно, они появились для того, чтобы избить его, но станут ли они убивать его? Салливан сомневался в этом, или тот первый удар пришелся бы ему по затылку, а не по ногам. Но ему-то никто не обещал денежного вознаграждения за то, что он воздержится от применения силы со смертельным исходом. И с тех пор, как он вернулся домой, Уоринг изголодался по хорошей драке.

Крепкий кулак врезался ему в плечо, и он отшатнулся на шаг, нанося удар в ответ. Ему доставило бы намного больше удовольствия, если бы Оливер остался, чтобы сражаться в собственной битве. Но его единокровный брат сбежал, а сам он находился в меньшинстве – четверо на одного…

– Неужели он столько платит, что это стоит раскроенного черепа? – задыхаясь, выпалил он.

Два бандита схватили его и швырнули спиной на твердое деревянное ограждение загона.

– Это зависит от того, чья башка окажется раскроенной, – прохрипел один из них, а затем отвел кулак назад и ударил. Перед глазами все расплылось, до тех пор, пока другой кулак не врезался ему в подбородок. Затем серое утро превратилось в черное.

Салливан открыл глаза в тот момент, когда кто-то тряс его за плечо. Он выбросил руку и его кулак ударился во что-то. Удивленный вскрик эхом разнесся по двору.

– Мистер Уоринг! Ради Бога!

Салливан с трудом заморгал.

– Проклятие, Холиуэл, помоги мне подняться.

– Мы прогнали этих бандитов прочь, – сказал грум, приподнимая его за одно плечо, в то время как Сэмюэл поднимал его с другой стороны. – На мгновение нам показалось, что они убили вас.

– Нет, они просто хотели передать мне послание. – Он осторожно отряхнул с одежды грязь и солому, а затем одной рукой потрогал избитый подбородок. Его голова и ребра тоже ныли, но никто из тех парней, кто напал на него, тоже не будет в состоянии танцевать сегодня вечером. Если бы ему было кому рассказать об этом инциденте, то их было бы очень легко опознать.

– Лорд Мэсси вернулся к нашему фургону и спрашивает про Спартанца, – сообщил ему Сэмюэл, поднимая перчатки, которые Салливан выронил, и вернул их ему.

Итак, небольшая взбучка, а затем – обратно к делам. Учитывая настроение, которое он сейчас испытывает к людям типа Мэсси, виконту не понравится цена, в которую ему обойдется Спартанец. А что касается Оливера…

Салливан сжал кулаки. Очевидно, все это из-за Изабель. Подойдя к бочке с водой, он окунул туда голову. Холодная вода помогла ему избавиться от головокружения, а затем он отступил назад и тряхнул волосами.

Оливер считал его угрозой? Соперником? Это интересно, учитывая, что Изабель и ее родители поступят глупо, если позволят ей флиртовать с коннозаводчиком, даже непризнанного аристократического происхождения, когда за ней ухаживает виконт. Однако Оливер, кажется, о чем-то беспокоился. И это, несомненно, не деловое соперничество, черт побери.

Но пока он обуздал свой гнев. Попытка выследить Тилдена и избить его могла дать ему некоторое удовлетворение, но после он окажется в кандалах. Для этого еще слишком рано, так как ему все еще нужно вернуть три картины – еще три благоприятных возможности посмеяться над лицемерием Данстона.

Даже держа все это в памяти, Салливан не мог не думать об Изабель. Он знал, что нравился ей; понял это с того момента, как девушка начала отдавать ему приказы. Но нравился ли он ей достаточно сильно для того, чтобы поставить под угрозу ухаживание Оливера за ней? Очевидно, это так.

– Мистер Уоринг?

Он заморгал.

– Да. Я иду к Мэсси. Холиуэл, у тебя есть бумаги для остальных трех лошадей?

– Да, сэр.

– Отлично. После того, как я продам Спартанца, мне нужно будет отправляться на утреннюю тренировку Зефир. Выведи Гектора, когда вернешься, и прогуляй его. Завтра он отправляется к лорду Эсквилу, и я не хочу, чтобы он затаптывал его кобыл, когда должен быть романтичным.

– Слушаюсь, сэр. Вам нужен сопровождающий?

– Что? – Он заметил взгляд Холиуэла и коснулся синяка на подбородке. – Нет. Они сделали то, за чем пришли. Они не вернутся. – По крайней мере, до тех пор, пока Салливан не сделает что-то еще, что Оливер может не одобрить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я должна сказать, Филлип, что в прошлом месяце я не испытывала особого энтузиазма, когда ты пригласил на обед лорда Брэмуэлла Джонса, но, возможно, я недооценила его характер. – Леди Дэршир ловко сменила цвет нитки для вышивания и продолжила шить. – Если бы он не потанцевал с Тибби прошлой ночью, то вечер у нее мог бы оказаться очень трудным. Для всех нас он бы оказался трудным.

– В любом случае, все это очень неприятно и глупо, – вставил Дуглас, откладывая в сторону книгу по разведению лошадей, которую он нашел после того, как Изабель оставила ее без внимания. – Как люди могут злиться из-за того, что мы наняли Салливана Уоринга? Все хотят нанять его.

Изабель возмущенно фыркнула – или, по крайней мере, она надеялась, что в этом звуке было больше возмущения, чем паники.

– Они не злятся. Они считают, что нашли хороший повод посплетничать о том, что я влюблена в Уоринга или что-то в этом духе, только потому, что я обняла его из-за того, что он помог мне проехать на лошади.

– Тебе следовало быть более осторожной, Тибби, – заметил Филлип. – Особенно когда поблизости болтается Оливер Салливан.

– Ты был счастлив как котенок с бечевкой, когда я наняла мистера Уоринга, – выпалила в ответ Изабель, – и ты – один из тех, кто знал о его связи с Оливером.

– Официально между ними нет никакой связи.

– Не запутывай обстоятельства больше, чем они уже запутались, Филлип. Салливан – сын Данстона, что бы ни хотели говорить об этом вслух. – Увидев, как переглянулись ее родители, Изабель сглотнула. – Так что вся эта история просто смехотворна. И я уверена, что не пройдет и дня, как кто-то еще совершит что-то более скандальное, чем благодарность кому-то за помощь, и все забудут о моем… как бы мы это не назвали. Акт благодарности, я полагаю.

– Ты права, – отметил ее отец. – Но, пожалуйста, будь осторожна. Нет смысла в том, чтобы давать даже повод к сплетням.

– Все равно люди глупы.

– В целом я склонен согласиться с этим, – ответил маркиз. – И ради твоей собственной пользы, моя милая, прошу тебя, держи это в уме.

– О, непременно.

Она определенно будет держать это в уме. Однако изменятся ли из-за этого ее поступки – это совершенно другой вопрос. Прошлый вечер оказался практически откровением.

В утреннюю комнату вошел дворецкий и поклонился.

– Милорд, здесь мистер Уоринг. Вы просили, чтобы я сообщил вам.

Маркиз поморщился, а затем понялся на ноги.

– Верно. Прошу вас извинить меня на минуту.

Сердце Изабель пропустило один удар, и она тоже практически вскочила на ноги.

– Чего ты хочешь от мистера Уоринга?

Выражение лица маркиза стало обиженное.

– Хочу поговорить с ним, Тибби. Тебя это не касается.

– Я заплатила ему, чтобы он выполнил для меня работу, – настаивала она, последовав за отцом, когда тот вышел из комнаты. – Я ожидаю, что он закончит ее.

– В ущерб твоей репутации?

– Я больше не стану обнимать его, – ответила девушка, отлично понимая, что лжет. Там, где дело касалось Салливана Уоринга, ничто другое, кажется, не имело значения; ничего, кроме возможности быть рядом с ним. – Ради всего святого.

– Я знаю, что тебе нравится настаивать на своем, Изабель, – парировал ее отец, продолжая идти по коридору, – но я предлагаю тебе более мудро выбирать себе развлечения. Мы найдем кого-то другого, чтобы закончить тренировку Зефир.

– Ты говорил, что Салливан Уоринг – самый лучший.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Лучший – но он не стоит еще одной ночи, подобной вчерашней. Ты была подавлена.

– Не подавлена. Я была зла. И все еще злюсь. Я была лучшего мнения об Элоизе. И обо всех тех, кто шептался обо мне. Они нелепы. Все как один.

– Ты так говоришь сейчас, но сомневаюсь, что ты будешь чувствовать себя так же, если в следующий раз никто не придет тебе на помощь.