Невозможная птица - Патрик О'Лири

В этом нет ничего удивительного, решил Дэниел – ведь он был никем.

Возможно, именно поэтому ему было так отчаянно необходимо зеркало любви. Возможно, только для этого ему нужна была женитьба. Нужна была Джулия. Чтобы был кто-то, кто напоминал бы ему, кто он такой.

– Дэниел? – позвал голос.

Потому что после того, как Джулии не стало, он не помнил уже ничего.

– Сынок? – позвал Клиндер, стоя над ним. – Ты сидишь здесь уже четверть часа. – Он положил руку ему на плечо. – Дэниел!

– Не называйте меня так, – сказал он наконец. – Я просто копия.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Майк ловил брыкающиеся ноги вопящей, извергающей мочу женщины; он получил хороший удар в челюсть, пытаясь прижать её лодыжки к полу. Её вопли отражались от мраморных стен душевой. Такахаши засунул полотенце ей под голову и держал судорожно дёргающуюся светловолосую женщину за обе руки. Майку наконец удалось схватить её за ноги.

Но она все ещё кричала.

Такахаши швырнул ему полотенце.

– Положи ей под задницу, – распорядился он. Майк послушался, и моча быстро пропитала полотенце насквозь.

Задница. Пятница. Пятидесятница.

– Они всегда возвращаются с полным пузырём, – сказал Такахаши. – Можешь себе представить.

Вопли женщины становились более тихими, более хриплыми, как будто у неё в глотке наконец что-то сломалось.

– Ш-ш-ш, – прошептал Такахаши, прижимая её руки к мраморному полу, стараясь, как заметил Майк, не сесть случайно на извивающуюся женщину.

– Свабо! – закричала женщина. Её первое членораздельное слово. Членораздельное, но абсолютно бессмысленное.

– Ш-ш-ш, – прошептал Такахаши.

– СВАБО!

– Спокойно, Дон. Я с тобой.

Дон? – подумал Майк. И тут он узнал её. Блондинка, которую застрелил By. Она сжимала что-то в кулаке.

– Свабо!

Теперь её била дрожь, приходилось прикладывать немалые усилия, чтобы удержать её на полу.

Через некоторое время она успокоилась и лежала, всхлипывая; одежда Майка насквозь пропиталась влагой, а его тело было мокро от пота. В облаке пара они дотащили её до душа и стали мыть.

– Может быть, это лучше делать женщине? – спросил Майк; он совершенно не смущался, но опасался, не смутится ли Дон.

– Для этого нужно двое мужчин. Большинство женщин недостаточно сильны.

– Заткнись, – сказала Дон, все ещё с закрытыми глазами; Майк мыл ей шампунем голову, а Такахаши намыливал её тело.

– Чувствуешь себя немного лучше, а? – улыбнулся Такахаши.

– Где Свабо? – прохрипела она, её южный акцент эхом отдавался от стен.

– Он жив, вспомни. Он выжил после авиакатастрофы. А ты – нет.

– Ладно, – сказала она. Потом немного поплакала. – Черт, я не хочу его терять.

– Я знаю, милая. Он будет здесь.

– Я не хочу, чтобы он был здесь, ты, хрен собачий! Такахаши улыбнулся Майку, споласкивающему ей голову.

– Гораздо лучше! – сказал он.

Мягко поворачивая Дон, направляя её тело под струю воды, Майк смотрел, как мыльная вода и моча водоворотом уходят в сток.

Позже они сидели в раздевалке на длинной скамье, идущей вдоль ряда шкафчиков. Майк, Дон и Такахаши. В белых купальных халатах. Один из кранов был закрыт не до240

конца, и звук падающих капель эхом отдавался в душевой за дверью. Дон, успокоившись, курила сигарету. Она предложила Майку затянуться, но он покачал головой.

– Сколько раз ты уже делала это? – спросил её Майк.

– Шесть? Семь? Я не помню, – она посмотрела на Майка. – О, да ведь ты там был! Ты пытался остановить нас, – она повернулась к Такахаши. – By все сделал как надо?

Майк содрогнулся, вспоминая чернеющие глаза и зубы By.

– Стёрт, – подтвердил Такахаши.

Она кивнула, вздохнула и сделала глубокую затяжку.

– Ты присоединяешься к нам?

– Он думает об этом, – сказал Такахаши. Так ли это? – подумал Майк.

– Я буду спать миллион лет, – сказала Дон. Под её глазами были тёмные круги. Кожа была очень бледной. Она зевнула. Большие зубы и маленький рот. Как у той певицы, имя которой он не мог вспомнить.

– Спасибо за травку, Кио.

– Без проблем, сестрёнка.

– И тебе спасибо, мистер Глинн, – сказала женщина. – В первый раз? – Он кивнул. – Должно быть, испугался. – Он кивнул. Она ухмыльнулась. – Можешь представить, каково было мне. – Она заметила его разбитую челюсть и мягко дотронулась до неё рукой. – Это я?

– Угу.

– Прости, – она слегка улыбнулась, погладив её пальцами. – Хороший мальчик, помог мне.

Майк спросил, указывая кивком в направлении душевой:

– Это происходит со всеми вами? Дон посмотрела на него.

– С мёртвыми мертвецами, – пояснил Майк.

– Господи Иисусе Христе, – сказала Дон. – Этот парень что, только что появился?

– Ну да, – сказал Кио.

– И как это он сразу так высоко взял? Кио засмеялся.

– Это древний китайский секрет. Ты поверишь, если я скажу тебе, что он убил Дот?

– Едрен батон! – она снова уважительно посмотрела на Майка. – Ты, должно быть, сильно крутой мачо.

Майк спросил:

– Так что, все в результате кончают душевой?

– Мы – да. Это наш дом. Душ для нас – что-то вроде пароля.

Майк вспомнил, что женщина в «7-Eleven» спрашивала его, когда он в последний раз принимал душ. Кио сказал:

– Я знаю людей, которые умирали двадцать раз. Клиндер умирал по крайней мере девять. Однажды мы с ним умерли вместе.

– То есть мы все так же продолжаем умирать? – спросил Майк, пытаясь осознать это.

– Ну, дети… – начала Дон, но замолчала. Она повернулась к Кио и напряжённо спросила: – Это он?

– Ш-ш-ш, – сказал Кио.

– Что дети? – спросил Майк.

– Они не возвращаются, – объяснил Кио. – Они умирают только один раз.

– Почему?

– Не знаю, – сказал Кио. – Может быть, птицы дают им поблажку.

– В любом случае их здесь не так уж много, – сказала Дон. – В основном они не участвуют в игре. Счастливчики, блин.

Дети, – подумал Майк. В самолёте была девочка. И Клиндер говорил, что Шон тоже здесь. И Денни. Это означало, что они мертвы. Но как они попали сюда?

– Пора мне внести свой вклад, – сказала Дон, вставая.

– Ты должен увидеть это, – сказал Такахаши.

Идя следом за женщиной в купальном халате, Майк увидел, что из её левого кулака торчат мокрые хвостовые перья. Дон подошла к груде в углу раздевалки и швырнула свою колибри поверх других.

– За By, – сказала она.

Майк задумался, как переводчица объяснила бы этот ритуал. Он сомневался, что она смогла бы найти слово для этого. Странно, что она так неожиданно куда-то пропала. И действительно, куда она могла подеваться?

– На что это похоже? – спросил он у Дон. – Душ?

– Ну… Это больно, как черт знает что. Будто тебе втыкают иглы по всему телу. – Майк вздрогнул. – А потом, если ты не в первый раз, ты вспоминаешь, как ты влип в эту херню.

– А если в первый? – спросил Майк. Дон посмотрела на Кио.

– Рассказать ему? Кио пожал плечами.

– Рано или поздно он все равно узнает.

– О'кей. Ну, в первый раз… похоже, им нужно время, чтобы переписать все данные. В первый раз труднее вспомнить. Это как будто… как будто туман повсюду вокруг.

Туман, вспомнил Майк. Джунгли. Полет в Лос-Анджелес, который он не мог вспомнить. Вспышки воспоминания: он падал. Падал с большой высоты.

– Потом, если ты по-настоящему стараешься и держишься крепко, ты вспоминаешь конец своей жизни. Потом ты ссышь – так долго, как никогда не ссал за всю свою жизнь, – она зевнула. – А потом… у тебя встаёт так, как никогда не стоял, – она улыбнулась Майку своей белозубой улыбкой. – Хочешь, перепихнемся с тобой как-нибудь потом.

Кио ухмыльнулся.

– Дон! Опять белое мясо!

Дон расхохоталась и легонько шлёпнула Кио по плечу.

– Да у него их были миллионы!

Люсинда Уильямс. Вот кого Дон ему напоминала. Эту долговязую и хрупкую исполнительницу кантри, с откро-243

венным, сексуальным, слегка гнусавым голосом. Которая всегда говорила только правду. Он любил её песни.

– Стоило ли оно того? – спросил Майк. Она не колебалась.

– Для By? Каждая чёртова секунда!

ГОСПИТАЛЬ

– Начало пятидесятых. Я кончаю медицинское училище. По уши в долгах. И вот мой старый профессор вербует меня работать на правительство. Клиндер, говорит, ты нам нужен. – Клиндер сидел напротив Дэниела, откинувшись на спинку стула в комнате для совещаний; его бумажная пижама шуршала, его ноги в теннисках одна на другой торчали на столе между ними. – Серьёзный проект, – сказал он, наслаждаясь своим монологом. – Совершенно секретно, – он почесал ногу сквозь красно-зелёный полосатый носок. – НЛО.

– Почему вы? – спросил Дэниел.

– Дети, птицы и гипноз – моя специализация. Пришельцы повсюду – заполоняют нашу атмосферу, летают над нашими городами. Их невозможно проследить; самое большое, что мы можем увидеть – это клочок тумана на радаре. Правительство, официально отрицая, что ему о них что-либо известно, разумеется, отчаянно пыталось войти с ними в контакт, – Клиндер переложил ноги. – Ничего не помогало. Пока они не наткнулись на гипноз. Дети под гипнозом могли общаться с ними и передавать информацию. Несколько лет я отрабатывал этот метод.