Психофора - Азазеля Кости

Бурлящая масса сказала, что говорит с ними в одном спектральном поле. И вообще эти нападки в ее сторону сильно задевают.

— Ну ладно, извиняй, — пожал плечами Евгений.

Серое рено наконец-таки повернуло на новую улицу, и Диана выдохнула с облегчением.

Такси плыло по городу, плавно набирая скорость. И пусть до сверхсветовой было еще далеко, теория относительности работала на полную катушку, но по другим, причудливым, принципам.

Вполне себе привычные здания, вырастающие в трех-четырех сотнях метров впереди, при приближении мигом сбрасывали камуфляж. То дерево, то замок, то огромное извивающееся щупальце возникало перед автомобилем в момент сближения. Улицы сменяли эпохи и стили метр за метром, за секунды. Мультивселенная запуталась, временные линии сплелись в клубок.

Величественные своды древних забытых замков времен Атлантиды соседствовали с тощими балками-домами грибоподобных тварей с планеты Юггот. Барокко и советский брутализм. Пещера неандертальца и неевклидовый двухэтажный дом стояли напротив, а их обитатели беседовали у входа местного супермаркета.

Вереница образов и форм.

Автобусы с туристами из параллельных измерений ехали ровными рядами, просачиваясь сквозь автомобили. Толпы трупов и железных дровосеков шныряли по подворотням, выискивая завалявшиеся мозги. Стая птеродактилей схватила ребенка нефилимов и унесла его на крышу высотки. Посетители ресторана рвали друг друга на куски в порыве неистовой ярости после того, как официанты приносили им пустые тарелки. По пожарным лестницам, взлетевшим до самых небес, ползли заблудившиеся святые. Доставщика пицца доедала зубастая коробка, и маленькие дионеи из цветочного магазина переваривали продавцов. Из дыр в стенах от выпавших кирпичей на выползали полчища насекомых, жрущих фундамент.

Троица безучастно наблюдала через окна за творящимся безумием, которое прекратилось сразу же, как они выехали из центра. Остаток путь оказался совсем непримечательным, но как раз обычная дорога и вызвала удивление.

Бурлящая масса высадила пассажиров на остановке недалеко от круглосуточного магазина. Центр вдали пылал фантасмагориями на фоне красочного заката. Токсичные метаморфозы, точно огонь, жадно пожирали и бетон, и людей, видоизменяя их, превращая в абсурдный пепел, состоящий лишь из идей и образов.

В противоположной центру стороне сумрачная синева накрывала Город умиротворяющим одеялом. Глядя на крадущуюся ночь, каждый из троицы испытал, казалось, давно забытую надежду на новый день. Нужно лишь продержаться еще немного, и эта мысль убеждала принять последний бой.

Маленький магазин уже сверкал неоновыми вывесками, ярче всех горела «Круглосуточно». Он был вмурован в дом, но замогильная тишина и будто искусственная тьма в окнах квартир намекали, что магазин с подвохом.

За прилавком их встретил высокий парень в квадратных очках с толстенными линзами. В них его глаза занимали все лицо, а взгляд стал дурашливо-удивленным. Длинные волосы опасно свисали над горящей свечой, над которой он держал свою коптящуюся руку с девятью пальцами. Кисть начинала потихоньку дымиться, а продавец с искренним интересом наблюдал за пузырящейся кожей. Никаких намеков на боль. Диана, приглядевшись, заметила тонкие-тонкие швы на лице, шее, предплечьях. Он — пока что самый успешным монстр местного Франкенштейна.

— Идите на склад, — сказал продавец удивительно мелодичным и приятным голосом.

— Попробуй горелку, — предложил Евгений. — Или добавь хотя бы бензина. Так быстрее будет.

— Возможно, я заберу твои пальцы, — ангельским голосом отвечал продавец. — Их у тебя осталось немного, так что береги их.

— Боже, вы все моральные уроды как на подбор, — скривился Евгений.

Идя на склад, нет-нет, да каждый из них бросил взгляд на прилавки.

На полках располагались преимущественно непримечательные товары: газировка, бытовая мелочевка, пиво, консервы. Но между ними затесались и иглы с нитями для наложения швов, скальпели, пилы по костям и много всякой другой интересной всячины. В этом магазине можно прикупить все для создания цвета из плоти и крови и человеческой многоножки, а потом приятно провести вечер за пивом и чипсами.

Совсем иначе дела обстояли в холодильниках. Замороженные конечности и органы, позвонки на развес, пласты кожи, готовые для пересадки, кровь любой группы. Здесь можно купить и собрать не одного человека. Акции предлагали купить трахею со скидкой в тридцать процентов. А если кто-то решит к двум глазам прикупить третий, то приживление в подарок. Но сам магазин был заинтересован в оптовой закупке нервной ткани.

Не известно, что скажет комитет по правам человека, узнав о подобном месте. С другой стороны все законы можно подправить. Изменить их формулировки.

В маленьком полускладе-холодильнике было слишком много живого мяса. Запах крови и начинающегося разложения мигом ударил в нос.

В центре комнаты стояло шесть раскладных стульев: по три напротив. На трех сидели на удивление хорошо сшитые незнакомцы. Пусть их комплекция выходила далеко за рамки привычной человеческой, они все равно обладали удивительной для их племени симметрией тел. По середине расселся старик с важным видом. Длинные седые волосы, растущие островками на сшитом из разных кусков скальпе, падали на мешковатую футболку «Misfits». В мускулистых, но худых руках с раздутыми венами на предплечьях он вертел карманные часы, в которые то и дело заглядывал, поворачивая голову чуть набок.

Двое верзил, сидящих по бокам от старика, выглядели как смесь итальянских мафиози и людей в черном. Плотные черные утонченные пальто минимум на один размер меньше слишком явно подчеркивали излишнюю мускулатуру. Шляпы с широкими полями и солнцезащитные очки не позволяли разглядеть лицо, а перчатки на руках плюс тяжелые берцы на ногах добавляли строгому стилю капельку драйва.

— Приветствую, — заговорил старик. Его голос, чуть срывающийся, звучал болезненно, но властно. — Должен признать, приехали вы быстро. Даже не ожидал. Торо, вставай, поздоровайся. А вы присаживайтесь, — мужчина указал на три свободных стула.

С нового ракурса стала видна перекошенная на одну сторону шея старика: большой тяж чрезмерно раздутой мышцы заставлял голову заваливаться.

У стены, заляпанной кровью, стоял вынесенный из морга стол, на котором лежал и беспорядочно крутился Торо. Он бормотал тотальный бред, скакавший от стены к стене, создавая довольно мощное эхо. Из-за него казалось, что рядом с безумием бродит не только Шульга, но и все в помещении. Торо лежал голый, прикрытый грязной пеленкой, а когда он встал, дабы поздороваться, пеленка спала, показав большой, уродливый и кровоточащий шрам от лапаротомии.

— Привет, ребят, а вот и вы, — Торо поднял валую руку и попытался помахать, но мышцы не могли долго удерживать конечность, и она упала с громким шлепком. — Я могу теперь идти?

— Можешь, Торо, можешь, дальше мы разберемся сами.

Торо Шульга неуклюже спрыгнул со стола и на заплетающихся ногах побрел к большой складской двери. Шаркающая походка, жуткий шрам, бледно-синюшная кожа и кое-где даже фиолетовые синяки выдавали в нем