Мир чеченцев. XIX век - Зарема Хасановна Ибрагимова

политическая жизнь Российской империи приобретает новое, достаточно четкое оформленное региональное измерение. Проблемы национального равноправия гражданских свобод, вопросы, связанные с региональным демократическим самоуправлением, дискриминацией по религиозному признаку, все эти позиции отстаивали в Думе депутаты Т.Э. Эльдарханов (I и II созыв), И.П. Покровский (II и III созыв), М.А. Караулов (II и IV созыв) от Терской области; И.И. Гайдаров (III созыв), М.М. Далгат (IV созыв) от Дагестанской области и Закатальского округа.

Ярким представителем молодой горской интеллигенции явился депутат Т.Э. Эльдарханов. По своим взглядам он был близок к кадетам, открыто поддерживал в Думе их законопроект о гражданском равенстве и совершенно не желал никаких кровопролитий, и смуты. В III Думу, благодаря активной контр агитации администрации, Т.Э. Эльдарханов не прошел на выборах. Хотя ввиду своей малочисленности депутаты от Северного Кавказа не могли кардинальным образом влиять на ход парламентских дискуссий и результат голосования, их важнейшей заслугой стало привлечение внимания к проблемам северо-кавказских народов39.

Бывший туркестанский генерал-губернатор Субботич, исходя из своего личного опыта деятельности в условиях чрезвычайных правовых режимов, отмечал: «Из своей административной службы я вынес на этот счет одно только впечатление: всякое чрезвычайное положение, кроме вреда для местного населения, для государства и для власти, ничего более не приносит. Оно дает простор произволу, оно вызывает чрезвычайное озлобление. Оно толкает всякого, даже самого благонамеренного обывателя в ряды недовольных. Оно ужасно еще и тем, что дает страшную силу в руки низших агентов администрации.»40.

Гегель определяет государство, как осуществление нравственной идеи. Нравственная идея, представляющая высшее сочетание свободы с разумным порядком, составляет природу государства, или внутреннюю цель, которую оно осуществляет в своём устройстве. Нравственный закон, вообще, есть предписание делать добро. Этот закон, освящаемый религией, истекает из разумной природы человека. Коренное различие состоит в том, что нравственный закон обязывает, а не принуждает; государственный закон обязывает и принуждает. Нравственным же называется только то действие, которое исполняется свободно, а не то, которое вынуждают исполнять. Очевидно, следовательно, что государственный закон не может быть основан на чистом нравственном законе41. Необходимо понять, что справедливость не даётся в готовом виде, и не водворяется по рецепту, а творчески отыскивается, взращивается самой жизнью. Представителям различных народов Российской империи от законов следовало требовать: 1. Чтобы они не устанавливали несправедливых привилегий – бесправия, угнетения, уравнения. 2. Чтобы установленные привилегии заведомо не попирали справедливость. 3. Чтобы вводились такие способы применения права (в управлении, самоуправлении и суде), которые гарантировали бы ограждение от произвольного и не предметного применения закона42.

Главное, что должно определять потенциал управленческой политики, то, что она даёт для развития свободы, какие возможности предоставляет отдельной личности, человеку. А уже как он реализует эти возможности, почему не всегда может ими воспользоваться – другая сторона проблемы, требующая специального рассмотрения43. Наиболее часто нарушение гражданских прав происходит в тоталитарных государствах. Тоталитарный режим – это политический строй, беспредельно расширивший свой вмешательство в жизнь граждан, включивший всю их деятельность в объём своего управления и принудительного регулирования. Слово «тотус» означает по-латыни, «весь, целый». Важна не государственная форма, а организация управления, обеспечивающая всеобщий охват. Тоталитарный же режим держится не основными законами, а распоряжениями и инструкциями. Тоталитарный режим покоится на терроре, людям грозит: безработица, арест, тюрьма, унижение, ссылка. «Избранному» народу внушается нелепое чувство собственного превосходства над всеми другими народами; иными словами: гордыня собственного безумия и иллюзия собственного преуспеяния. Этот гипноз ин фильтрует и калечит их души, из поколения в поколение; они не понимают, откуда в них эта одержимость гордынею44.

Российское государство, наряду со своими размерами, поражало тем, что увеличение его шло не столько за счёт планомерного расширения самого государства, сколько за счёт стихийного бегства от государства. Сопротивление государству в основном было пассивно, индивидуально и невероятно по масштабу45. Разбои на Северном Кавказе и все остальные отрицательные явления составляли прямое следствие неустройства области в экономическом, гражданском и административном отношении. Количество разбоев в данном регионе было немногим больше числа разбоев во внутренних губерниях России, но кавказские преступления более шумно обсуждались. На Кавказе в дело шли ружья, пистолеты, пули и кинжалы, а в центральной России их заменяли дубина, цепь и топор46. Грозный призрак «сепаратизма» и «крамолы» всегда выдвигался правительством, едва лишь общественное мнение пробовало робко заявить о необходимости для всех без исключения общегражданских и человеческих прав. Устанавливая единство, государство обязано было приобщить все свои окраины к общим благам Конституции и местного самоуправления, исключив из быта и организации окраины всё, что внушается идеей военной диктатуры, а также признать за местными языками права гражданства в школе, администрации и суде. Богатые силы, потенциал каждой национальности, гибнувшие доселе даром, должны были быть использованы для пользы и блага целых регионов, для общегосударственного блага, для человечества. Однако этого не произошло. Все окраины Российской империи тщательно «оберегались» от всего, что напоминало бы о местном самоуправлении, особенно это касалось Северного Кавказа. Вся административная власть в Терской области сосредотачивалась в одних руках. Начальник области пользовался правом губернатора с прибавкой ещё особых прав в управлении горским населением47. Даже по признанию наместника на Кавказе, данное сосредоточение власти хорошо только в теории, на практике качественное исполнение его практически неосуществимо из-за огромного и разнообразного количества вопросов, которые безотлагательно необходимо решать48.

Относительно правительственной власти, основное правило состоит в том, что суд и управление должны быть разделены. В Терской области данное правило не соблюдалось. Судья, как беспристрастный третий, должен быть независим от всяких посторонних влияний. Администратор должен быть погружён в общественные отношения, он является зависимой частью всей простирающейся на государство бюрократической машины. Когда эти две власти соединяются, водворяется произвол. Всякое посягательство на независимость суда искажает его значение, он перестаёт быть органом правосудия и низводится на степень простого орудия власти49.

Очень интересны данные о расходной части бюджета Кавказской администрации. По сметам 1894–1900 гг. на дорожную часть приходилось 16 % (большей частью в военных целях), на медицинскую помощь и местные хозяйственные нужды – 13 %, на народное образование – 4 %. Итого хозяйственно-культурная часть бюджета составляла 33 %, а остальные 67 % или 2/3 всех земских расходов шли на нужды военно-полицейского и чиновничьего аппарата царизма на Кавказе50. В 1856 году было решено вовсе освободить от ревизии Государственного контроля отпускаемые в распоряжение наместника на Кавказе средства на «чрезвычайные» и «полезные для края» мероприятия. В 1859 году в связи с реформой местной администрации и введением в действие Положения о Главном управлении наместника Кавказского Госконтроль был лишен возможности следить за деятельностью