Странник - Кирилл Юрьевич Шарапов

до них было ещё, как минимум, столько же, сколько он уже прошёл. Но выбора не было, нужно идти. А вот химерик не испытывал никакой усталости, и жара ему не сильно мешала. Он довольно бодро и без каких-либо проблем бежал впереди Раевского на два корпуса, изредка оглядываясь на хозяина.

До крупных вертикальных скал Раевский добрался через два с половиной часа на морально волевых. Следуя совету из фильма «Офицеры», он потрескавшимся ртом пел вслух песни, все, которые помнил. Самым интересным оказалось, что из попсы он мог целиком воспроизвести только припевы, а вот — «Там, вдали, за рекой», песню о Щорсе и афганские вещи Розенбаума вспомнил от первой и до последней строчки. Он посмотрел на солнце, которое оказалось от него слева и медленно опускалось за горизонт, жара спадала, и теперь, скорее всего, его ждала холодная ночь.

— Ну, будем считать, там запад, — произнёс он вслух, после чего сделал один глоток из фляжки, прополоскал ссохшийся рот, сплюнул остатки, перемешанные с песком.

— Человек, близко, — сообщил неожиданно Хим. — Я чую его, совсем недалеко.

— Недалеко?

— Меньше чем один раз много, — немного подумав, дал конкретику химерик.

Егор вздохнул и начал обходить нагромождение красных скал. Больше всего они напоминали шипы в несколько обхватов, которые торчали во всевозможных направлениях. Высотой они были от пары метров до двух десятков, этакий лабиринт, но вполне проходимый.

— Он здесь, хозяин, десять твоих шагов, прямо перед тобой.

Егор посмотрел на нагромождение каменных пиков и заметил проход в рост человека. Солнце почти село, ещё немного, и навалится тьма.

— Останься здесь и жди, когда позову, — распорядился Егор. Он сунул руку за спину и вытащил мини кукри, после чего, взяв его обратным хватом, максимально скрыв наличие у него оружия, но безоружным он соваться к незнакомцу не собирался, неизвестно, кто там засел, хорошо, если человек приличный, а может, он ему глотку попробует вскрыть, как увидит.

— Да входи ты, — раздался голос из завала, бодрым его назвать нельзя, усталый, но никакого отчаяния в нём не было, и это хороший знак.

Егор слегка пригнулся и вошёл в небольшую пещерку, три на два с половиной, можно сесть, можно ноги вытянуть, но вот в салочки уже хрен сыграешь.

— И псину свою зови, — добавил незнакомец, устроившийся в самом дальнем углу. — Это ведь она меня выследила?

— Он, — согласился Егор. — Хим, давай в пса превращайся, и двигай сюда, сядь у входа и бди, — мысленно приказал он слуге.

— Да, хозяин, — последовал ответ, и через пару секунд в пещеру вошёл большой пёс, который послушно уселся у выхода, не спуская глаз с незнакомца.

— Ну что, Странник, давай, поговорим, — предложил хозяин пещеры, не меняя положения. — Выпить за встречу не предлагаю, так как уже всё выпил. Откуда ты?

— Ты знаешь, кто я? — спустя полминуты выдал Егор, поняв, что перед ним сидит точно такой же, как он сам.

— Я почувствовал твоё присутствие час назад, мы можем так, ты просто ещё не научился. Зови меня Финном, поскольку я он и есть.

— Каскад, — представился Егор, пытаясь разглядеть лицо, но уже совсем стемнело, и он видел только силуэт. — И это мой третий мир, если считать город, где туман всех на прочность проверяет.

— Тогда второй, — поправил его собеседник, — у нас не принято считать отстойник.

— И много нас таких? — задал вопрос Егор.

— Я встречал с десяток, — ответил Финн, — а так больше, конечно. Правда, гибнем постоянно.

— И со всеми миром расходился? — не забывая о ноже в руке, поинтересовался Раевский.

— Когда как. Есть приличные люди, вроде меня и Якоря, есть сволочи, вроде Чужого, он всех убивает. Конкурентов устраняет. Но я первым никогда не полезу в драку. Я понимаю, что ты ничего ещё не знаешь, я сам первые три мира таким же был. Что? Зачем? Почему? И так далее. Куда бежать, что искать?

Он замолчал и стал рыться в карманах, после чего вытащил что-то наружу. Пахнуло табаком. Егор принюхался, аромат приятный, но незнакомый. Вспыхнул огонёк, на мгновение осветив лицо собеседника, и Раевский узнал того, кто спёр ту серебряную искорку, к которой он шёл, да не успел.

— А ведь это ты в башне был, и ту искорку прихватил, — не обвиняя, а просто утвердительно произнёс он, заполняя паузу.

— Обогнал тебя? — затянувшись, поинтересовался Финн. — Ну, извини, бывает. Ты где-то рядом был?

— Нет, очень далеко, — не стал обманывать Егора, — но двигался туда. Месяц пути, наверное.

— Тогда, не обессудь. Я рядом вывалился, всего в двух днях пешего ходу от башенки, повезло, бывает так, но не слишком часто. Тебя же вообще далеко забросило, для новичков это обычное дело, вроде введения в курс дела, вжиться в образ странника, хоть немного осознать. Каскад, если ты думаешь меня прибить и искорку эту прибрать, забудь, части ключа, что мы собираем, рассеиваются, и нужно снова их искать.

— Не думал, — покачал головой Егор, — ещё не научился собеседника просто так резать.

— И не надо учиться. А то превратишься в чёрного странника, и тогда тебя просто разорвёт порталом.

— А этот Чужой почему ещё жив? — нашёл нестыковку Раевский.

— Потому что он убивает вполне честно, бросает вызов, поединок по правилам. Тут всё сложно и сугубо индивидуально. Мы часто убиваем, но если начинаем делать это просто так, кровь, как воду лить, вот тогда всё, приплыл.

— С этим понятно, — и Егор, перехватив нож прямым хватом, убрал его обратно в ножны за спиной, при этом Финн не дернулся, не стал просить убрать тесак, просто проводил это действо взглядом, и всё.

— Правильно, нет между нами вражды. То, что часть ключа подрезал, прости, кто ж знал? Как вы, русские, говорите? Кто первый встал, того и тапки?

— Как ты узнал, что я русский? — озадачился Раевский.

— Ну, я сколько раз в Питере пил… — усмехнулся Финн. — Ты по-русски говоришь. Ты новичок, ещё не можешь слышать родного языка собеседника. Так-то нам всё переводят, и мы слышим, как родной, говорим на нём же, а вселенная в мудрости своей делает нашу тарабарщину понятной аборигенам сотен миров. Ну вот, я могу из интереса послушать,