Странник - Кирилл Юрьевич Шарапов

Получив деревянную бадью с парой тушек, Егор отправился наверх. Он даже из хулиганства подмигнул шлюхе, которая настороженно за ним следила из-за плеча тискающего её капитана. Та в ответ нервно дёрнулась, поняла, что он догадался, кто воров на его комнату навёл.

Прикрыв ставню и вернув запор на место, Егор с минуту смотрел на то, как жрёт Хим, после чего велел бдеть, и спустился в общий зал. Сидеть в помещении, в котором воняло кислым пивом, не слишком хотелось, но это было полезно. За следующие несколько часов он подслушал пару разговоров о событиях на севере. Рейны разошлись и активно грабили суда неподалёку от порта Нералга, куда он хотел отплыть. Северные мореходы, славившие своей вспыльчивостью, были опасными противниками, особенно на море, и заходили в воды Горкого королевства всё дальше и дальше. Если так пойдёт, они блокируют и Герол, где он теперь планировал высадиться. Как же не вовремя эта смута в землях серверных корон началась, ведь по большому счету, до той башни чуть меньше месяца пути, если спокойными дорогами. Да уж, так попасть — нужно уметь. Если честно, он бы сейчас не против провалиться в серебряную кляксу, чтобы быть подальше от этого мира, которого, судя по полученным и увязанным между собой событиям, ждала большая война. И если он не успеет убраться, то есть риск оказаться в самом центре урагана.

Спал Егор плохо, ему снились кляксы, в которые он проваливался. Он успевал заметить невероятного великолепия миры, но пролетал мимо них, вываливаясь посреди поля боя, в мешанину разорванных на части людей, или видел, как сгорает в ядерном пламени мир. И так до бесконечности. Хороший — мимо, плохой — по полной.

Проснулся Егор на рассвете в холодном поту. Сквозь щель в ставнях проглядывало серое утро. Пахло солью и рыбой. Хотя, чем ещё могло пахнуть в средневековом порту? Натянув штаны, он выглянул в щель между ставнями. Город оживал, тут народ рано поднимался. Вон лошадь, впряжённая в телегу, тащит товар в сторону торговой площади. На передке совсем сопляк, лет двенадцати, наверняка отцу помогает.

Взяв со стола трубку, Егор уселся на одинокий табурет и принялся за набивку. Хим поднял голову, вопросительно посмотрев на хозяина.

— Спи, — разрешил Раевский, — я пока никуда не собираюсь.

Прикурил, выпустив облако ароматного дыма в потолок. Да, тут не скоро доживут до запрета курить в помещениях. Впервые за долгое время, он не знал, чем заняться. Последние две недели он куда-то бежал, ехал, убил с полдюжины человек, слегка поднял денег, которых требуются для продолжения путешествия. Но вот сейчас ему оказалось просто нечем заняться. Можно, конечно, прогуляться по шлюхам, он видел парочку вполне цивильных барышень без боевой раскраски. Хотя дело это рисковое, сомнительно, что их осматривает маг ежедневно. Хорошо, если раз в неделю, а то и в месяц, намотать что-то на винт вообще не хочется. А что делать остальной день? Да и завтра? А не сходить ли не размяться с местным учителем фехтования? Видел он зал неподалёку от торжища, целый дом под этот отведен.

— А что, неплохая идея, — довольно, вслух произнёс Егор. Посмотреть уровень местных, проверить себя в схватке на шпагах, может, чему научится. Решено, так день и убьёт, а то и два.

К завтраку он был одет, умыт и причёсан. Егор выпустил Хима минут на двадцать во двор, чтобы тот в уголке свои дела сделал, и оставил его сторожить своё добро. Быстро перекусив кашей на молоке, он вышел на улицу. Хозяин любезно подсказал, где найти цирюльню, куда Егор и направился. С бородой проблем не возникло, сбрили на хрен, в вот что такое стрижка, здесь представляли крайне плохо, ни машинок, ни даже нормальных ножниц. От его причёски осталось только воспоминание, сейчас он уже был не так сильно похож на Биковича. Но всё же удалось объяснить местному цирюльнику, что требуется. В итоге, кое-как подравняв шевелюру, Егор вышел на улицу. Но если так пойдёт, придётся по моде местных стричься, под горшок, или отращивать конский хвост, тут многие так ходят. Последний вариант ему нравился больше, оболванивание под горшок он с детства ненавидел.

Что сказать? Местный тренировочный зал оказался ещё и интернатом. Сюда состоятельные родители на пару годиков ссылали недорослей для обучения искусству владения честной сталью и изучения этикета.

Мастером оказался среднего роста жилистый властный мужик с чёрными глазами и кудрявой, такого же цвета, головой, явно южанин. Вообще, слушая рассказы о юге, Егор пришёл к выводу, что эти места ближе всего к Испании.

— Киор де Монре, по прозвищу Резвый, — представился владелец школы, он же и учитель фехтования.

— Эгор, — ответил Раевский, ожидая привычного вопроса.

И он последовал:

— Просто Эгор?

— Да, господин де Монре, я просто Эгор, во всяком случае, сейчас. И если вы позволите, я перейду к цели своего визита.

— Конечно, присаживайтесь, — предложил Киор, указывая на два мягких кресла, стоящих возле изящного столика.

— Я застрял тут на пару дней, и мне скучно, — начал Раевский. — Мне бы хотелось посмотреть, чему вы учите молодежь, позвенеть шпагой с вами, может, получить пару советов. Не бесплатно, разумеется.

— Что ж, это интересный опыт, нечасто ко мне с таким приходят. Хотя, кого я обманываю? Вы первый. Я готов пойти вам навстречу, день вашего нахождения тут будет стоить вам три серебряных.

— Вполне приемлемая плата, — улыбнулся Егор и выложил на стол монеты.

— Отлично, — забрав деньги, улыбнулся Киор. — С чего бы вы хотели начать?

— А я уже начал, — указывая на воспитанников, ответил Раевский. — У вас же сейчас тренировка, вот и посмотрю, чему вы их учите. А потом мы железом позвеним.

— Тогда я вас оставлю, — вставая и поправляя шпагу, поклонился фехтовальщик.

Он вышел в центр утоптанного до каменного состояния земляного двора и начал обучение. Пару раз он бросил взгляд на гостя, но это было единственное, что он себе позволил. Учил он не только мальчиков, но и девочек, их было три из десяти воспитанников. Вот они косились на Егора с интересом, ещё немного, и косоглазие заработают. Парни тоже этим занимались, но по другой причине, они ревновали соучениц.

Так прошла первая половина дня. Мальцов Киор натаскивал жёстко, за ошибки бил по незащищённым местам, никого не жалел. Уровень он свой не демонстрировал, но видно,