Год невозможного. Искусство мечтать опасно - Славой Жижек

10. Диктатура пролетариата в Готэм-сити

«Темный рыцарь: Возрождение легенды» — этот фильм вновь убедил нас в том, что голливудские блокбастеры — самые чуткие барометры идеологических торможений в наших обществах. Вот (вкратце) сюжет. Через восемь лет после событий «Темного рыцаря», предыдущего выпуска саги о Бэтмене, в Готэм-сити восторжествовали закон и порядок: благодаря сверхъестественным способностям, дарованным актом Дента, комиссар Гордон почти полностью искоренил насилие и организованную преступность. Но чувствуя себя виновным в укрывательстве преступлений Гарви Дента (когда Дент попытался убить сына Гордона, Бэтмен его спас, тем самым предотвратив гибель человека, и Бэтмен притворно взял на себя всю вину Дента, позволив демонизировать себя как Готэмского злодея), он планировал раскрыть эту тайну на общественном мероприятии в честь Дента, но решил, что город еще не готов услышать истину. Не будучи столь решительным как Бэтмен, Брюс Уэйн живет в одиночестве в своем Маноре. Его компания, в которую он инвестирует, должна давать экологически чистую ядерную энергию — но он закрывает компанию, узнав, что реактор может быть превращен в атомную бомбу. Красотка Миранда Тейт, член исполнительной дирекции Уэйн Энтерпрайзез, убеждает Уэйна вернуться в общество и начать вновь помогать людям.

Здесь появляется (первый) злодей в фильме: главарь террористов Бейн, член Лиги Теней, получил в свое распоряжение экземпляр речи Гордона. После того как финансовые махинации Бейна поставили компанию Уэйна на грань банкротства, Уэйн уговорил Миранду взять в свои руки руководство всем предприятием, а также на некоторое время завел роман с ней. (Она оказалась соперницей Селины Кайл, женщины-кошки, которая грабила богатых с целью перераспределения богатства, но в конце концов помирилась с Уэйном и силами закона и порядка.) Узнав, что Бейн имеет доступ к реактору, Уэйн возвращается в качестве Бэтмена и начинает бороться с Бейном, который признается, что к нему перешло управление Лигой Теней после гибели Ра’са аль Гуля. Искалечив Бэтмена в рукопашной схватке, Бейн запрятал его в тюрьму, бежать из которой практически невозможно: обитатели тюрьмы рассказали Уэйну историю единственного человека, который успешно бежал: это была маленькая девочка, движимая силой необходимости и безупречной силой воли. В то время, как заключенный Уэйн восстанавливается после травмы и вновь учится быть Бэтменом, Бейн преуспевает в превращении Готэм-сити в изолированный город-государство. Прежде всего, он заманивает почти всех полицейских города в подземелье и блокирует их там; затем, он проводит серию взрывов, разрушающих чуть ли не все мосты, соединяющие Готэм-сити с большой землей, заявив, что любые попытки покинуть город приведут к тому, что будет взорван ядерный реактор компании Уэйна, переделанный в атомную бомбу.

Здесь мы подходим к ключевому моменту всего фильма: захват Бейна сопровождается широким политико-идеологическим наступлением. Бейн публично раскрывает тайну гибели Дента и выпускает на свободу заключенных, содержащихся под стражей согласно акту Дента. Осуждая богатых и могущественных, Бейн обещает возродить власть народа, призывая простых людей «вернуть себе город». Таким образом, Бейн показывает себя «идеально совершенным оккупайером Уоллстрита, призывающим 99 % объединиться и низвергнуть общественные элиты» {95}. Далее в фильме вырисовывается идея власти народа: показательные процессы по упрощенной процедуре и приговоры богатым, разлив уличной преступности и злодейств… Через несколько месяцев, пока Готэм страдает от террора народных масс, Уэйн успешно бежит из тюрьмы, возвращается в Готэм как Бэтмен и привлекает своих друзей на помощь, чтобы освободить город и не дать бомбе взорваться. Бэтмен вступает в схватку с Бейном, но Миранда вмешивается и ранит Бэтмена — общественный благодетель открывает свою истинную личность, что она та самая Талия аль Гуль, дочь Ра’са, именно она в детстве бежала из тюрьмы, и Бейн помог ей в этом побеге. Заявив о том, что она планирует довершить дело отца и разрушить Готэм, Талия убегает. Получая увечье Гордон отключает дистанционное управление бомбой: Селина тем временем убивает Бейна, дав возможность Бэтмену преследовать Талию. Бэтмен пытается заставить ее перенести бомбу в защитный бункер, где можно зафиксировать управление ей, но она затапливает бункер. Талия погибает, когда ее грузовик вылетает с трассы и падает, уверенная в том, что бомба непременно взорвется. На специальном вертолете Бэтмен срочно переправляет бомбу за пределы города, она взрывается над океаном и судя по всему герой погибает.

Теперь Бэтмена прославляют как героя, который пожертвовал собой ради спасения Готэм-сити, тогда как Уэйн, как считается, погиб во время восстания. После раздела его имущества, Альфред засвидетельствовал, что Брюс и Селина живы и их видели в кафе во Флоренции; а Блейк, юный честный полицейский, знавший, кто такой Бэтмен, унаследовал Бэт-пещеру Говоря одним словом, «Бэтмен спасает жизнь, выходит целым и невредимым и начинает жить нормальной жизнью, тогда как кто-то другой должен прийти к нему на смену как защитник системы» {96}. Первый ключ к идеологической подоплеке такого финала дает Альфред, верный дворецкий Уэйна, который на (предполагаемых) похоронах Уэйна зачитывает последние строки «Сказки о двух городах» Диккенса: «Это самое, самое лучшее из дел, которые я сделал, это самый, самый лучший отдых, который я когда-либо знал». Некоторые кинорецензенты уцепились за эту цитату, заявив, что она «поднимает этот фильм к вершинам западного искусства. Фильм взывает к самому ядру американской традиции — идее благородной жертвы за всех людей. Бэтмен должен пройти через унижение, чтобы возвыситься, и пожертвовать своей жизнью, чтобы даровать новую жизнь. (…) В высшей степени христоподобный Бэтмен жертвует собой ради спасения других» {97}.

В этой перспективе происходит молниеносный переход, прыжок через века назад, от Диккенса ко Христу на Голгофе: «Кто спасет жизнь (душу) свою, тот потеряет ее, и кто отдаст жизнь свою ради Меня, тот обретет ее. Какая польза человеку, если он весь мир приобретет, а душе своей повредит?» (Мф. 16, 25–26). Жертва Бэтмена — повторение Крестной Жертвы? Не опосредована ли эта догадка последним эпизодом фильма (Уэйн вместе с Селиной во флорентийском кафе)? Ведь тогда религиозным аналогом такой концовки может оказаться известная антихристианская идея, что Христос был распят только мнимо, а на самом деле якобы бежал и прожил долгую счастливую жизнь, в Индии или на Тибете, как говорят мнимые источники. Тогда единственным способом оправдать эту финальную сцену будет прочесть ее как грезу наяву, как галлюцинаторное состояние Альфреда, сидящего в одиночку во флорентийском кафе.

Следующая диккенсовская особенность фильма — деполитизированная жалоба на зазор между богатыми и бедными. Уже в начале фильма Селина шепчет Уэйну во время их танца на эксклюзивной гала-вечеринке высшего общества: «Буря приближается, мистер Уэйн. Ты и твои друзья, поторопитесь задраить люки. Когда буря разразится, вы все будете удивляться, как можно было жить столь масштабно и оставить столь мало всем нам».

Нолан, как и всякий честный либерал, «обеспокоен» неравенством и позволяет этому беспокойству выплеснуться на экран: «В фильме, отсылающем к реалиям нашего мира, я усматриваю идею бесчестия. Весь фильм о том, как бесчестие становится общей проблемой (…) Понятие экономического достоинства подспудно проводится в фильме, причем двояко. С одной стороны, Брюс Уэйн — миллиардер. Он всегда в центре внимания. (…) Но с другой стороны, вообще в жизни много сторон, экономика одна из них, и мы в экономике полагаемся на доверие, потому что у нас нет аналитических инструментов, чтобы измерить честь и бесчестие (…) Не думаю, что в фильме есть правый или левый уклон. Важно только то, что говорится о честной оценке всех вещей, честной эксплуатации окружающего мира — то, что и довело нас до очень уже тревожных последствий» {98}.

Хотя зрители знают, что Уэйн супербогат, они стараются забыть о происхождении его богатства — производстве оружия и спекуляциях на фондовой бирже, которыми объясняется, почему биржевые игры Бейна могут разрушить его империю. Торговец оружием и биржевой спекулянт — вот истинный секрет под маской Бэтмена. Как фильм обходит эту трудность? Фильм оживляет архетипический диккенсовский топос «хорошего капиталиста», который немало жертвует на содержание детских домов (Уэйн), против «плохого капиталиста»-скупердяя (Страйвер — совершенно диккенсовский персонаж). В такой переливающейся через край морализации в диккенсовском духе экономическое неравенство оказывается переведено как «бесчестие», которое должно быть «честно» проанализировано, хотя бы у нас и не было сколь-либо удовлетворительного когнитивного его картографирования. Такой «честный» подход подключает еще одну диккенсовскую параллель — как без обиняков говорит Джонатан Нолан, брат Кристофера Нолана, соавтор сценария: «Рассказ о Двух Городах стал для меня самым существенным удручающим изображением знакомой нам цивилизации, которая окончательно распалась на куски. Теракты в Париже, во Франции в это время — легко представить, что все может скатиться в это зло и неправду» {99}. Сцены яростного народного восстания в фильме (толпа, жаждущая крови богачей, унижавших ее и эксплуатировавших) напоминают диккенсовское описание царства террора. Поэтому, хотя наш фильм не имеет никакого отношения к политике, он вполне продолжает линию диккенсовского романа — «честного» изображения революционеров как одержимых фанатиков. Это подразумевает «окарикатуривание того, что в реальной жизни окажется структурной несправедливостью революционной борьбы, движимой идеологическими соображениями. Голливуд говорит то, что хочет внушить тебе истеблишмент: революционеры — грубые существа, которым плевать на человеческую жизнь. Несмотря на их риторику эмансипации, освобождения, они заточены под левацкую политику. Поэтому, сколь бы разумно они ни действовали, их нужно уничтожить» {100}.