Увековечено костями - Саймон Бекетт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Броуди заметил, как я верчу головой.
— Кого ищешь?
— Вы не видели Эллен?
— Нет, а что?
— У отеля нет машины. Я решил, она где-то здесь.
— Она не оставила бы Анну одну, — отметил Броуди, оглядывая толпу. В его голосе звучала тревога.
Не помню, когда я заметил, что в воздухе повисло напряжение. Пробежала волна коллективного страха. Я взглянул на лодку, необъяснимо предчувствуя беду. Огонь заполнял дыры, где не хватало досок. Дунул ветер, унеся дым и обнажив нечто шевелящееся внутри.
Покрытая пламенем, словно в коконе, медленно поднялась человеческая рука и будто помахала в знак приветствия.
— Боже мой!.. — ахнул Броуди.
Затем, со шквалом искр, рухнула палуба, скрыв жуткое зрелище.
Началось бог знает что. Люди орали, вопили, молили что-нибудь сделать. Но мне было ясно, как никому другому: ничего поделать невозможно.
Меня схватили за плечо, достаточно сильно, чтобы причинить боль даже через куртку. Броуди смотрел на меня с удрученным видом. Он произнес всего одно слово, и этого было достаточно:
— Эллен.
Распихивая людей, он помчался к лодке.
— Броуди! — крикнул я и побежал следом.
Вряд ли он меня услышал. Броуди остановился только тогда, когда ощутил неумолимый жар пламени. Я схватил его. Мы стояли так близко, что от курток шел пар. Если каркас провалится, мы загоримся.
— Идем!
— Она шевелилась!
— Это всего лишь рефлекс! Из-за огня!
Он отпихнул меня, вглядываясь в пламя, будто в поиске пути, как туда проникнуть. Я снова его схватил.
— Кто бы там ни был, он мертв! Ты ничем не поможешь! То, что мы видели, не признак жизни. Напротив, это непроизвольное движение, сокращение сухожилий руки, вызванное пламенем. У человека нет шанса уцелеть, так долго находясь в огне.
Истинность моих слов наконец дошла до Броуди. Он сдался, и я оттащил его прочь, шатаясь, словно в кошмарном сне. Лодка могла рухнуть в любой момент. Не думая о том, кем может быть жертва, я побежал к Кинроссу, который тщетно поливал пламя из огнетушителя со свирепым видом дикого зверя. Мясистое лицо Гутри было залито слезами, то ли от дыма, то ли от утраченной мечты.
— Надо вытащить тело!
— Отвали!
Я схватил его за руку.
— Огонь не потушишь! Принесите шесты! Быстрей!
Кинросс вырвался, и мне показалось, сейчас он отшвырнет меня прочь. Однако он подозвал людей и велел им сбегать за шестами и длинными досками, сложенными поблизости.
С ощущением полной безнадежности мы с Броуди стояли и смотрели, как они пытались зацепить труп и вытащить его из пламени. Гутри отпрянул, когда провалилась часть лодки, отправив в небо неистовый каскад искр. Такое обращение нарушит целостность тела, но другого выбора не было. Если не достать его сейчас, огонь уничтожит плоть и оставит лишь кости, пропадут ценные улики для судебной экспертизы.
Да и разве можно просто ждать, пока все не выгорит?
Лицо Броуди осунулось. Это не Эллен, уверял я себя, чувствуя полную опустошенность. Гадал, где она может быть, куда делать машина. Однако в голову лезли жуткие вопросы. Боже, а как же Анна? Где девочка?
Следовало вернуться в отель и поискать ее, но я боялся не найти. С другого конца двора я заметил ярко-красное пальто Мэгги. При виде ее я закипел от гнева. Журналистка скрыла важный факт, который мог помочь предотвратить случившееся, и я был полон решимости узнать все немедля.
Обогнув горящую лодку, я направился к ней и едва не наткнулся на кого-то.
Это была Эллен.
Она несла на руках Анну. Девочка смотрела на пламя сонными глазами.
— Что случилось? — спросила Эллен, глядя мимо меня.
Не успел я ответить, как подбежал Броуди.
— Слава Богу, ты цела!
Он чуть не обнял ее, но вовремя остановился и смутился. Эллен была в замешательстве.
— Я была у Роуз Кэссиди. Что вы на меня так уставились? Что происходит?
— Ты была у бабушки Мэгги? — спросил я, узнав имя. У меня зрело дурное предчувствие.
— Она неудачно упала, и за мной приехал ее сосед. Роуз не особо жалует Брюса Камерона, — сухо добавила Эллен и встревоженно нахмурилась. — Бедная женщина волнуется — Мэгги до сих пор не вернулась домой.
— Я только что ее видел. Вон там, — сказал я и огляделся.
Камерон пропал, но Мэгги стояла там же, наблюдая за пожаром вместе с Карен Тейт. Она стояла к нам спиной: знакомая крошечная фигурка в пальто не по размеру. Я направился к ней, следуя необъяснимому опасению.
— Мэгги!
В этот момент со стороны лодки раздался крик:
— Получилось!
Я поднял глаза и увидел, что горящее тело достали из огня. Кинросс с друзьями торкали в обуглившийся труп шестами, чтобы оттащить подальше. Он походил на бревно, дымящуюся поверхность продолжали лизать языки пламени.
Я подался вперед, и тут Мэгги повернулась, и я остановился как вкопанный.
Из-под красного капюшона на меня смотрело личико, но не Мэгги. Лицо девочки-подростка, пустой, ничего не понимающий взгляд.
Мэри Тейт. Я видел ее раньше в окно отеля.
22
В лодочной мастерской повисла леденящая тишина; все замерли, увидев отвоеванное у пламени тело. Затем чары развеялись. Пошла новая волна шума и неразберихи: одни метнулись прочь от зрелища, другие, наоборот, захотели рассмотреть поближе.
А я все не мог оправиться от шока при виде дочери Карей Тейт в пальто Мэгги. Оно, несомненно, принадлежало Мэгги. Красное пальто болталось на журналистке, но Мэри была значительно крупнее.
Карен Тейт, мать Мэри, с сердитым видом повернулась ко мне. Тут подошел Броуди.
— В чем дело? — спросил он.
— Это пальто Мэгги, — с трудом произнес я.
— Он лжет! — возразила Карен пьяным голосом.
К нам пробрался Кинросс. За ним плелся сын, огонь невыгодно освещал лицо с затемненными рытвинами от прыщей. При виде Кевина Мэри расплылась в улыбке, но ответа не получила. Когда подросток понял, куда идет отец, он растворился в толпе. Мэри огорчилась.
Весь в саже, пропахший дымом, Кинросс по-прежнему держал в руках шест, которым вытащил тело. Он прокашлялся и харкнул черной слюной.
— Мы сделали, как ты просил. — Кинросс перепел взгляд с меня на Карен Тейт. — Что такое?
— Они говорят, будто Мэри — воровка! — крикнула Карен.
Броуди не отреагировал на резкость.
— На Мэри пальто Мэгги.
Карен сморщилась:
— Неправда! Не верь ему!
Однако Кинросс узнал пальто. Я вспомнил, как он с Мэгги шутил на пароме. Между ними были теплые отношения. Он обернулся на тлеющее тело и, видимо, сделал тот же вывод, что и я.
— Где Мэгги? — резко спросил Кинросс.
Никто не ответил. Он рассвирепел и повернулся к Карен Тейт.
— Сейчас у нас нет времени выяснять, — быстро сказал я, пытаясь перебороть собственный страх за Мэгги. — Надо оцепить тут все и отнести тело в безопасное место.
Броуди кивнул:
— Он прав, Йен. Это подождет. Необходимо разогнать народ. Поможешь?
Кинросс промолчал. Он продолжал смотреть на Карен Тейт, но та не смела поднять глаза.
— Разговор не закончен, — предупредил он, повернулся и стал кричать, чтобы все покинули пристань.
Оставив Броуди присмотреть за Карен Тейт с дочерью, я пошел за Кинроссом к трупу. Обуглившееся, скорченное тело лежало на грязном бетонном полу мастерской — жалкое и жуткое зрелище. Рядом собрались лужи от дождя, в свете горящей лодки масло переливалось на поверхности воды подобно радуге. От поджаренной плоти поднимались струйки пара, она излучала тепло, точно мясо, забытое на плите. Рот раскрыт будто в крике агонии. Я понимал, что это от сокращения мышц в огне, но не мог отделаться от возникшего образа.
Дай Бог, чтобы я ошибался.
Я повернулся к Гутри, который выводил людей из мастерской.
— Дайте мне брезент.
Он вроде не услышал или проигнорировал меня. Однако вскоре вернулся с грязной скомканной парусиной.
— Держи.
Я начал разворачивать ее одной рукой на ветру. К моему удивлению, Гутри решил помочь. Пока мы пытались справиться с развевавшимся брезентом, из тени возникла чья-то фигура. Это был Камерон. Он уставился на тело.
— Боже… — прошептал он и сглотнул слюну, кадык подпрыгнул. — Чем я могу помочь?
В голосе не было привычной помпезности. Неужели до него дошло, что происходит? Я собирался принять его предложение, но Гутри меня опередил:
— Затрахать всех, как обычно. Думаешь, здесь надо наложить повязку?
Камерон был обескуражен. Не произнося ни слова, он повернулся и вышел. В другой раз мне стало бы его жалко, но тогда было не до него.
Следовало накрыть тело. Гутри помог без лишних просьб.
— Как думаете, кто это? — спросил он.
Я мог бы предположить, однако в его голосе было достаточно страха. Я покачал головой, опуская брезент.
Тяжесть на сердце подсказывала, что Мэгги наконец попадет на первую страницу газет.