Британия - Грант Макмастер

— Почему такой дурной?

— Цура и Кейтлин пропали. Они не у тебя?

Джорди покачал головой и огляделся: вокруг уже виднелись лица людей из других фургонов.

— Эй, ромалэ, кто видел Цуру и девчушку?

По дружному гулу было понятно — никто.

— Ай, это плохо! — сказал Джорди и взял сапоги и плащ, которые молча протянула ему Лайла. — Рассказывай, что было.

— Я проснулся. Было холодно. — Юэн замолчал; больше рассказывать было нечего.

Джорди замер, не надев до конца сапог.

— Лайла, ну-ка, глянь его. Что-то не так.

Та вышла вперед и внимательно посмотрела в глаза Юэну, повернув его лицом к свету.

— Одурманили его. Газом или чем-то еще.

— Так я и думал…

Джорди встал, попрыгал на снегу и достал откуда-то странное ружье, какого Юэн раньше не видел. Цыган поймал взгляд Юэна и объяснил на ходу, направляясь в центр лагеря, где уже собирались люди:

— Снайперский винтовка, у солдат был до войны. Сам для него патроны делаю.

— Хорошая, наверное?

— Хороший или нет — другого такого пока не видел.

Послышался конский топот, и в свете прожекторов в лагерь на лошади ворвался Карл с дробовиком в руке, а следом за ними — пятеро мужчин из замка.

— Недосчитались кого-то?

— Двух женщин, — ответил Джорди.

— Мы тоже, — мрачно сказал Карл и кивнул на своих спутников. — Это их родственники. Собираемся идти выручать.

— Мы с вами, — сказал Юэн, стряхивая последние остатки дурмана.

— Давайте, — согласился коротышка. — Вместе веселее…

Казалось, и люди из замка, и обитатели табора точно знают, куда идти. Юэна это немного беспокоило, однако, когда он заговорил об этом, Карл тут же сменил тему, а цыгане просто сделали вид, что не слышат.

Шли на северо-восток, по непривычно свободной дороге. Все машины были сдвинуты на обочины, и оттого заснеженная асфальтовая дорога превратилась в аллею, где вместо деревьев тянулись с двух сторон вереницы ржавых железок, бывших когда-то новейшими достижениями техники. Дорога повернула всего два раза, а в основном шла по прямой, пока отряд не оказался на мосту, под которым тянулась широкая автотрасса, не занесенная снегом.

Юэн сверился с воображаемой картой в голове.

— Это трасса А1?

— Точно, брат. И сучий мох тоже на месте, — ответил Карл.

— Что это такое?

— Понятия не имею.

— Он повсюду, Юэн, — ответил Джорди. — Идет по этой дороге через всю страну.

Карл посмотрел вниз через перила и смачно плюнул в мох.

— Дальше не спешим и смотрим в оба, — предупредил он.

С той стороны моста их ожидало жуткое приветствие от жителей этого края. Дорога шла меж рядов разрушенных зданий и переходила в бульвар. Деревья по бокам сохранились — голые и обугленные, чернеющие на фоне домов с окнами, пустыми, как небо. На ветвях болтались трупы в разных стадиях разложения.

Крысы, птицы и прочие падальщики не раз пировали на этих останках, превратив их в наглядный памятник бренности бытия. Кое-где висели тела темных псов, сохранившиеся гораздо лучше людей: видимо, трупоеды ими брезговали.

Одного из цыган вывернуло прямо на дорогу. Юэн и сам еле сдерживался: ему было дурно от одной только мысли о том, что на следующем дереве может висеть Кейтлин.

Джорди положил руку ему на плечо:

— Не бойся, друг. Ее здесь нет. У нас еще есть время.

Юэн ждал объяснений, но их не последовало, и отряд двинулся дальше в полном молчании.

Чем глубже они забирались в развалины города, тем больше попадалось признаков жизни. То тут, то там встречались уцелевшие дома, в окнах виднелись отблески огня, или дым поднимался из трубы в чернеющее небо. Миновали еще один мост, под которым тянулась затопленная железнодорожная линия, после чего Карл подъехал к Юэну.

— Когда-то давно тут были одни болота. Потом их осушили, но после войны дренажная система разрушилась, и теперь тут снова сплошь топи да трясины.

Пока они смотрели вниз, что-то плюхнулось в воду. Юэну показалось, что это была крыса, но, судя по звуку и брызгам, размером она была с хорошую псину.

— Если разделимся, помни: это единственный путь в центр города и обратно. Все остальные друиды перекрыли или уничтожили. Чтобы отрезать себя от мира. Они говорили, что им от него ничего не нужно, — сказал Карл.

— Врали, — мрачно произнес Юэн.

— Я подожду здесь, — Карл осадил лошадь. — Мне нельзя вмешиваться.

— Почему? — удивился Юэн.

— Нам еще жить рядом с этими психами. Я — главный в замке, мне потом с ними общаться.

— Почему вы миритесь с этим? — покачал головой Юэн.

— А что делать? В замке немало людей, которые верят в их богов…

Джорди окинул Карла холодным взглядом:

— Мы тут торговали и раньше, но нас никто не трогал.

— Ну, значит, сейчас чего-нибудь попросят, — сказал Карл. — Вы не теряйте времени. Если опоздаете, церемония начнется без вас.

— Что еще за церемония? — спросил Джорди, но Карл только развернул лошадь и дал ей шпоры.

Джорди незаметно придержал Юэна за руку. Пропустив остальных вперед, он подошел ближе и прошептал ему на ухо:

— Я пойду, затаюсь в развалинах. Это я хорошо умею.

Юэн кивнул.

— Не бойся: в нужный момент я буду готов, — сказал цыган и, помолчав, добавил: — Он врет. Есть еще один выход. Надо бежать к реке и молиться, чтобы тебе повезло.

Он подмигнул Юэну и вскоре, когда отряд проходил мимо трех башен жилых домов, одна из которых осела, опершись на соседнюю, незаметно растворился среди теней и снега. Юэн же проверил оружие и расстегнул ремешки на ножнах.

Их путь лежал мимо перекрестка с круговым движением, и дальше — в самый центр города, где многие дома прекрасно сохранились, хотя и были запачканы сажей. Теперь вдоль дороги, с двух сторон, стояли железные бочки, в которых горел огонь; откуда-то впереди доносились песнопения.

На следующем перекрестке дорога расходилась в четыре стороны, но слева, за углом, мерцали отблески огня, и отряд повернул туда. Их ждало странное и дикое зрелище: на площади перед большим домом пылал огонь в открытом каменном очаге. Перед очагом стояли четыре металлических дерева, а под каждым из них — по каменному алтарю, и на каждом алтаре лежала на спине обнаженная женщина.

Юэн сразу заметил Кейтлин, дрожащую от холода, и Цуру, лежащую на соседнем алтаре без сознания. Кейтлин тоже его увидела и задергалась, но веревки держали крепко, а тугой кляп душил в горле крики о помощи. Юэн бросился было к подруге, но чья-то рука крепко схватила его за плечо и удержала на месте.

— Не дури, парень. Подожди немного. Поспешишь — все испортишь.

Отряд медленно двинулся по дороге на площадь. Юэн разглядел, что женщины привязаны так, чтобы ноги были широко раздвинуты, а руки стянуты внизу, под каменной плитой. Это зрелище пробудило в нем какие-то первобытные чувства, и ему стало стыдно перед Кейтлин, которую он так заботливо защищал, и перед своим родным Метро, где люди жили трудно и бедно, но тратили последние силы на то, чтобы уважать человеческое достоинство друг друга.

Пока они шли к алтарям, из дверей дома напротив вышла на широкую лестницу процессия в коричневых робах, с женщиной во главе. В тот же момент изо всех домов вокруг площади высыпали люди. Юэн и его небольшой отряд оказались в плотном кольце, и теперь уже не они шли, а их вели и подталкивали к площади.

Высокая фигура в коричневой мантии первой дошла до подножия одного из алтарей и величественным жестом приказала отряду Юэна остановиться. Женщина осталась стоять на лестнице. Остальные друиды — двадцать человек в надвинутых на лица капюшонах — обошли ее, спустились на площадь и встали, по пятеро у каждого алтаря. Женщина заговорила, четким и звонким голосом:

— Люди Британии,фолче![5]

И все люди, собравшиеся на площади, эхом повторили: «Фолче!»

— Мать Земля истекает кровью! Жизнь выходит из ран, пробитых войной! — продолжила она, и люди снова ответили эхом:

— Войной!

— Пробитых жестокостью!

— Жестокостью!

— Пробитых ненавистью!

— Ненавистью!

Женщина замолчала, и Юэн заметил, как толпа в нетерпении подалась вперед.

— Мы должны вернуть жизнь земле, жизнь — в лоно жизни!

— Жизнь — в лоно жизни! — ответило эхо.

— И земля благословит людей!

— Благословит людей!

— Так принесем же наш дар: жизнь в лоно жизни!

Старшие жрецы у каждого алтаря монотонно отозвались по очереди:

— Да будет жизнь на востоке.

— Да будет жизнь на западе.

— Да будет жизнь на юге.

— Да будет жизнь на севере.

Наступила тишина, и в этой тишине разнесся голос женщины, стоявшей на лестнице:

— Да будет жизнь на земле! Пусть жизнь, вернувшись в лоно жизни, снимет заклятье зимы!

При этих словах каждый из четырех мужчин, произнесших слова ритуала, приподнял края мантии — и Юэн вдруг понял, что они собираются сделать. Не задумываясь, он сорвал с плеча автомат, готовый сейчас же вступить в неравный бой, и тут человек из замка, который остановил его в первый раз, вышел вперед и громко произнес: