Остров тетушки Каролины - Франтишек Пиларж

– Ну, хватит! Завтра вы начнете вязать носки. Все до одной. Отлынивать не позволю. Я уверена, что мисс Пимпот прилежанием искупит свою вину. А теперь марш по местам.

Это было сказано тоном, не допускающим возражений, и с такой решимостью, что галдеж сразу прекратился. Жрицы сконфуженно посмотрели одна на другую. Подумать только, вот перед ними стоит загадочная женщина-варвар и помахивает флагом цвета еще более дикого, чем она сама; и эта женщина, которая взбудоражила весь клуб, уронила его престиж, теперь вдруг посылает их спать!

Жрицы уставились на миссис Компсон. Миссис Компсон слегка вздрогнула. Веки ее быстро заморгали, казалось, она пробуждается ото сна.

– Смею спросить, мисс Паржизек, – сказала она наконец, в упор глядя на тетушку, – для кого, собственно, мы должны вязать носки?

– Вот тебе на! – удивилась тетушка. – Разве я вам еще не говорила? Для бедных дикарей с острова Бимхо!

– Бимхо?.. Вам известен остров Бимхо?

– Ну, конечно, – скромно, но с достоинством ответила тетушка. – Я там кое-чем владею: колом из сандалового дерева, ну и всем прочим… Словом, это мой остров, и я еду туда наводить порядок.

В салоне послышался грохот.

Это миссис Уоррен упала в обморок.

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ,

повествующая о том, как тетушка Каролина стала объектом внимания некоторых иностранных держав

Сенатора Уоррена отделяло от его подруги жизни миссис Уоррен по меньшей мере семь тысяч километров, и, разумеется, ему не приходило в голову, что она лежит в обмороке на палубе «Алькантары». Но даже если бы мистер Уоррен узнал об этом, он, поглощенный делами совершенно иного порядка, не придал бы большого значения такому происшествию.

Представитель народа буквально задавлен бесчисленными и необычайно сложными заботами. Ему приходится следить за курсом акций, подкупать судей, получать дивиденды, заказывать ругательные статьи на своих политических противников, присутствовать на заседаниях советов директоров и, не щадя сил, стараться пустить конкурентов по миру, завладев предварительно их основным капиталом и резервными фондами. Все эти занятия и еще многие другие составляют лишь незначительную часть трудов человека, взвалившего на себя бремя забот о процветании родины.

До настоящего времени мистер Уоррен успешно справлялся со своими задачами. Состоя членом правления одиннадцати трестов, он по праву гордился тем, что изобрел особый способ стрижки купонов, не оставляющий на пальцах водяных мозолей.

События минувшей недели подействовали на мистера Уоррена угнетающе. Он пришел к горькому убеждению, что судьба к нему слишком жестока. В течение ряда лет мистер Уоррен неустанно хлопотал о финансовых делах Патагонии, самоотверженно брал на себя все заботы о распределении чистой прибыли, получаемой этим государством от ловли китов и тюленей; Патагония же ответила ему самой черной неблагодарностью. Патагонцы заявили, что намерены сами заниматься всеми финансовыми делами, связанными с китовым промыслом, и будут выплачивать лишь шесть процентов с капитала, вложенного в дело мистером Уорреном.

Когда мистер Уоррен узнал об этом, его чувствительное сердце содрогнулось от справедливого негодования. Он признавал за простыми людьми право время от времени болеть патриотизмом даже в таких формах, как нежелание умирать голодной смертью или сопротивление попыткам содрать с них две шкуры, но тут они хватили через край!

– Что же это такое?! – воскликнул мистер Уоррен. – Хороша благодарность патагонского народа своему благодетелю!.. Мистер Вильямсон!

На пороге кабинета появился мистер Вильямсон, секретарь мистера Уоррена.

– Мистер Вильямсон, – произнес мистер Уоррен, причем в голосе его слышалось сильное волнение, – боюсь, мы будем вынуждены лишить Патагонию тех преимуществ, которые она имела от наших капиталовложений. Придется нам вложить средства в другую страну.

– В какую именно? – спросил мистер Вильямсон.

– Неважно. Пусть там не будет китов. Например… что произрастает в Боливии?

Мистер Вильямсон сухо кашлянул.

– Продукцией Боливии ведает концерн Фостера, сэр.

– Хорошо. Ну, скажем, Гондурас или Перу…

– В Перу дела ведет Д. П. Морган, а в Гондурасе – «Юнайтед фрут компани», сэр.

– Разве? Ага!.. Да, разумеется… А что если взять Эквадор или Коста-Рику? Или лучше Афганистан и Габес?..

– Я очень сожалею, сэр, но Эквадор, Коста-Рика, а также Никарагуа в ведении Ротшильдов. Что касается Афганистана и Габеса…

Мистер Уоррен покраснел от раздражения.

– Дайте мне атлас, мистер Вильямсон! – приказал он.

Когда требуемый предмет был принесен, мистер Уоррен энергичным движением вытащил из папки карту мира. Затем зажмурился. С минуту покружил указательным пальцем над бесконечными равнинами материков и водными пространствами океанов и, ткнув наконец палец в какое-то место, открыл глаза.

– Что это такое, мистер Вильямсон? – спросил он. – Вот здесь, маленькое и розовое?

– Великобритания, сэр.

– Хорошо, – решительно сказал мистер Уоррен. – Сунем эти двести миллионов долларов в Англию. Можете идти.

Но мистер Вильямсон не двигался в места.

– В чем дело? – спросил мистер Уоррен. – Может быть, у вас имеются возражения?

– Лично у меня нет, сэр. Но…

Мистер Вильямсон откашлялся, помогая своим голосовым связкам произнести то, что он вынужден был сообщить:

– Боюсь, сэр, что Великобританией уже занимается Пентагон.

– О… – вырвалось у мистера Уоррена.

Казалось бы, сердце истого патриота, каким был мистер Уоррен, должно было в эту минуту дрогнуть от гордости. Но этого не случилось. Двести миллионов долларов, которые некуда было поместить, легли на сердце тяжелым камнем, не давая ему возможности шевельнуться.

Мистер Уоррен уныло посмотрел на карту. Мир вдруг показался ему невыразимо тесным и мрачным. При всем желании он не мог освободиться от чувства, сходного с переживаниями собаки, которой сначала сунут вкусную кость, а потом уберут ее из-под носа. Или с муками, какие переносит голодный путник, попав в роскошный ресторан и обнаружив на столе, установленном всевозможными яствами, около каждого прибора карточку с надписью: занято мистером Ротшильдом, занято мистером Морганом, занято мистерами…

– Мерзавцы! – злобно выругался мистер Уоррен. Разумеется, он имел в виду не только что упомянутых мистеров или Пентагон, а республику Патагонию, по вине которой он очутился в столь скверном положении.

– Что же мы предпримем, сэр? – спросил мистер Вильямсон.

Именно это интересовало и самого мистера Уоррена. Он снова посмотрел на карту мира, но никакая счастливая мысль не осенила его. Неожиданно мистер Уоррен вспомнил, как однажды, будучи еще ребенком, провалился на экзамене по физике, не сумев объяснить, что такое вакуум. Сейчас он не задумываясь ответил бы на этот вопрос. Просто показал бы на свою голову. Но даже мысль о том, как обрадовался бы старый добряк учитель его успехам, не принесла мистеру Уоррену облегчения.

Момент, когда он должен будет ответить мистеру Вильямсону, приближался с ужасающей неотвратимостью. Ответ мог быть только один: «Не знаю». Мистер Уоррен почувствовал, как у него на лбу выступил холодный пот. Если сейчас не произойдет какое-нибудь чудо…

Мистер Вильямсон напомнил о себе, переступив с ноги на ногу.

Мистер Уоррен беспомощно раскрыл рот. В эту минуту дверь приотворилась и в щели показалась голова мисс Стенфорд.

– Радиограмма от миссис Уоррен, сэр.

Как известно, радиограммы от законных подруг жизни приносят обычно недобрые вести. Мистера Уоррена покоробило. Возможно, это второй удар, приготовленный ему судьбой.

Дрожащей рукой взял он сложенный лист бумаги и развернул его. Буквы прыгали перед глазами, и прошло некоторое время, прежде чем они встали на свое место. Наконец мистер Уоррен прочитал:

дорогой эта ужасная женщина сказала бимхо принадлежит ей тчк лежу обмороке тчк если со мной произойдет несчастье виноват будешь ты тчк мабель

Мистер Уоррен с недоумением вертел в руке радиограмму и никак не мог вспомнить, что такое Бимхо. Сначала ему показалось, что Бимхо – собачья кличка. Наконец его мысли пришли в порядок. Да ведь это тот паршивый остров, который миссис Уоррен втемяшилось купить: она решила уехать туда со своим проклятым клубом «Жрицы Афродиты». Разумеется, он и не подумал покупать его. Просто послал дуре Паржизек телеграмму с вымышленным сообщением, что на острове вспыхнуло восстание людоедов. Возможно, эта баба все же туда поехала… Может быть, она тоже едет на «Алькантаре», и миссис Уоррен, узнав правду, упала в обморок?

Правильный ход мыслей мистера Уоррена на мгновение был нарушен: падающая в обморок миссис Уоррен полностью завладела его вниманием. Насколько он помнил, с его супругой нечто подобное произошло всего раз в жизни. Это было на Гавайских островах. Сидя на террасе отеля, миссис Уоррен щелкала лесные орехи, не подозревая, что в одном из них притаилась уховертка. При виде насекомого миссис Уоррен испустила слабый крик и свалилась со стула. В стране, где каждую секунду ждут землетрясения и люди предусмотрительно оглядываются при малейшем шорохе, это было неосторожно. Мистер Уоррен хорошо помнил, что затем последовало.