Безумие стали - Андрей Погудин

– Ульрих!

О нет, вот и матушка обнаружила его отсутствие. Лучники косились, кто-то ухмылялся в темноте. Пожалуй, станешь тут великим воином, когда кругом одни заботливые няньки. Уль заковылял в противоположную от лестницы сторону. Гридо следовал за ним. Здесь никого не было, все столпились на южной стене. Мглу разгоняли шипящие факелы. Ульрих остановился в тени караульной будки и шикнул на слугу, тот ушел с освещенного места. Иштван скажет матери, что её сын на стене в окружении воинов, так что она не должна волноваться, но кто знает наперед, что взбредет в голову леди? Здесь она его не увидит и не позовет в замок, остается только дождаться Таля и удовлетворить своё любопытство.

В ночи вскрикнула птица. Ульрих поначалу бездумно таращился в окружающую мглу, но постепенно глаза привыкли к темноте, и он начал различать очертания деревьев, покрытую грязным льдом Хлою – приток Шумы, горки валунов на месте старого капища друидов. Гридо сопел рядом, но не лез по обыкновению с наставлениями – и то хорошо. Внезапно темноту расцветил алый венчик. Далеко на востоке вспыхнуло зарево, чуть позже донёсся приглушенный грохот. Что это? Ульрих уставился на красную точку. Где-то рядом заржала лошадь, юноша облокотился на зубец, стараясь проникнуть взором за черную пелену. Показалось, что в развалинах что-то движется. Вот, опять! Размытая тень мелькнула меж валунами, он вгляделся в темные холмики до рези в глазах. Про это место болтают всякое: что мертвецы в полнолуние встают и вершат кровавые обряды, что друиды посещают старую святыню, перекинувшись в зверя. А может, просто бродячий пес или волк? Рог месяца проткнул черное облако, засеребрилась изморось на траве. Ульрих вздрогнул и согнул лук, зазвенела натянутая тетива.

– Гридо, стрелу, – прошептал юноша.

– Что вы увидели, сэр?

– В развалинах капища кто-то есть.

Пальцы коснулись гладкого древка, Ульрих отвлекся от разглядывания валунов и уставился на листовидный наконечник. Таким хорошо бить воина без доспехов, но убивать юноша пока никого не собирался.

– Зажигательную, олух, – прошипел он и отобрал у Гридо колчан.

Стрелы с красным оперением нашлись быстро. Ульрих поднес их к факелу, обернутые паклей наконечники вспыхнули. Вжикнула спускаемая тетива, одна за другой темное небо прочертили три огненных нити. Гридо прищелкнул языком – стрелы легли ровной линией за руинами, вонзившись в обгорелые колоды, ранее служившие опорой куполу капища. Промасленные древки воспламенились, превратившись в настоящие факелы. Свет озарил развалины, привязанных к дереву лошадей и двух человек с кольями.

– Сарматы! – вскрикнул Ульрих.

Поняв, что обнаружены, степняки вспрыгнули на коней и обратились в бегство. Копыта вязли в размякшей земле, комья грязи плюхались кляксами в подтаявший снег. Месяц полностью вырвался из плена облаков и осветил всадников, словно решил поучаствовать в охоте. Закусив губу, Ульрих медленно смещал лук, стараясь выбрать правильное упреждение. Взвизгнула тетива, стрела ушла по широкой дуге в небо. Прибежавшие на крик воины следили за полетом огненной точки.

– Далеко, не достанет, – сказал один.

– Ветер поднялся, упадет в стороне, – вторил другой.

Несколько лучников также выстрелили зажженными стрелами, но поторопились, красные росчерки не достигли цели. Ульрих напряженно смотрел на скачущих коней, те превратились в размытые пятна, а огонек стрелы и вовсе растворился во мгле. Промазал, надо больше тренироваться. Задний конь внезапно вильнул, пробежал еще немного и остановился.

– Есть! – вскрикнул Гридо. – Сэр, вы попали!

– Похоже на то, – согласился юноша, испытывая смешанные чувства: удовольствие от меткого выстрела перекликалось с осознанием того, что он впервые забрал чью-то жизнь.

– Вы молодец, виконт.

– Надо же так попасть! Чудеса…

– Сейчас наши вернутся и нужно проверить, что там искали дикари, – сказал кто-то из лучников.

Уцелевший сармат исчез в темноте. Красная точка далекого пожара поблекла и растворилась в полутьме. Небо на востоке светлело, вскоре вернулся отряд. Ульрих встречал всадников у ворот, заявив матери, что не пойдет спать, пока всё не выяснит. Леди Кларисса со вздохом оставила его на попечение троя и скрылась в замке. Тревога оказалась ложной. Дозорные увидели большой отряд степняков, зажгли сигнальные огни, но сарматы словно этого и ждали – развернулись и ускакали в степь, обстреляв на прощание уже пустые вышки. Долт Таль хмурился, но, выслушав Ульриха, повеселел.

– Всё понятно, это отвлекающий маневр. Что им понадобилось на развалинах капища? Сейчас проверим…

– Я с вами! – сказал Ульрих.

– Но…

– Долт, вы не подождали меня, а я намеревался ехать с вами. Хватит считать меня за калеку, я – Тронвольд! Ты сам говорил мне, что пора думать своим умом, а не оглядываться на других.

Воины одобрительно загудели, Иштван покачал головой. Глядя на ухмыляющегося старшину, Уль приказал:

– Гридо, седлай Звездочку!

В окружении кирасиров он выехал за ворота, следом на старом мерине скакал растерянный слуга. Смирившись с присутствием сына эрла, Долт, тем не менее, держался рядом и разослал кругом разведчиков. Несколько воинов отправились на поиски убитого сармата. Руины капища встретили людей настороженной тишиной, кони аккуратно ступали меж каменных обломков, под копытами хрустели шишки сосен, высящихся вокруг развалин. Когда-то янды разрушили святыню, но зеленых великанов трогать побоялись, как и валезийцы, позже пришедшие в эти места. Трой рассказывал Ульриху, что друиды черпали колдовскую силу в самом лесу, а, умирая, вселялись в деревья, растущие вокруг капищ. Если человек срубал такую сосну, то проклятие падало на него и весь род. Даже сарматы не покушались на ценную древесину немногих хвойных островков, непонятно как растущих в степи, что уж тут говорить об остальных народах, считающих себя намного выше и образованнее дикарей? Так и получилось, что друидов давно истребили, а память о лесных колдунах прошла через века.

– Обыскать руины! – распорядился Долт. – Ульрих, ты разглядел, что они тут делали?

– Не знаю, но в руках у них были колья.

Юноша спешился и подошел к толстой колоде. Ветер ворошил горстки пепла, оставшиеся от стрел. Приказав слуге достать наконечники из дерева, Уль склонился над выщербленной плитой. Её покрывали истертые руны, камень по краям растрескался, на месте отколотого куска виднелся небольшой лаз с торчащей из него рукоятью. Ульрих потянул деревяшку наружу и достал один из кольев.

– Чтобы сарматы не искали, находится оно под этой плитой, – сказал старшина. – Лодлин, Кешт, Седжой, расширьте нору!