И дочка в подарок - Амелия Борн

Он приподнял брови от подобного предположения.

- О чем ты?

- Она тебе нравится! - обвиняюще воскликнула его собеседница.

Нравилась ли ему действительно Алина? Он не знал. Просто не мыслил подобными категориями. Его отношения с женщинами никогда не заходили дальше одной ночи. Он хотел их в тот момент, когда они оказывались в его постели, и терял всякий интерес после.

Но с Цветковой что-то было иначе. Она никогда не проявляла к нему интереса, даже теперь, когда они оказались так тесно связаны. Он совершенно явно не вызывал в ней ни малейшей симпатии, и это было для него… внове. Задевало внутри какие-то струны, о самом наличии которых он прежде даже не подозревал. Возможно, это была всего лишь ущемленная гордость. А может, нечто, чему и названия-то еще не знал.

- Да что вы все в ней нашли?! - продолжала возмущаться дракониха. - Она же самая обычная девка! 

Он резко поднялся со своего места и навис над ней. Забрал из рук бокал, который она едва успела поднести ко рту, рывком поднял на ноги. 

- Вот именно. Она - совершенно обычная. Простая. Понятная. Близкая. Настоящая… 

- Да ты всерьез запал на нее! - ахнула незваная гостья. 

- Пошла вон, - коротко отрезал он, подталкивая ее к выходу.

- Ты пожалеешь об этом! - пригрозила она, вырываясь из его захвата.

- Я жалею только о том, что с тобой связался. Вон!

Злобно цокая каблуками, она вылетела из его квартиры, а он вернулся на прежнее место, обдумывая эту странную, новую для себя мысль.

Ему нравилась Алина… Какая ирония! Она ведь никогда его не примет. Как, впрочем, и Машенька.

Машенька, которая, безо всяких сомнений, была дочерью Кости. Это читалось в ее упрямстве и упорстве; в ее принципиальности, удивительной для столь малого возраста; во всем ее характере и каждой черте лице - даже в том, как она хмурила бровки. И до сих пор не заметить очевидного мог только такой осел, как Лавров.

Отхлебнув из бокала, Малиновский подумал, что будет просто грешно отдавать ему без боя Цветкову.

И дело было уже даже не в желании отомстить.

Конечно же, моя бывшая жена оставила координаты, по которым ее можно было отыскать. Она делала так с тех пор, как мы развелись, в надежде, что однажды у меня появится повод заплатить ей щедрые отступные. И теперь, судя по тому, как Рената интересовалась темой наличия в моей жизни Цветочка, этот повод, по ее мнению, был более чем веским.   

Впрочем, приехал я к ней совсем не с целью заплатить те суммы, которые она себе напридумывала, не иначе как в белой горячке. Собирался выяснить обстоятельства их с Алиной разговора в тот момент, когда я уже понял, что мне нужна совсем не та женщина, на которой я по глупости женился.    

- Костииииик? - удивленно-восторженно протянула Рената, когда я оказался на пороге ее жилища.   

Дизайнерской, хорошо обставленной квартиры. Ее наверняка Рената снимала, ибо ни разу не была замечена в разумном расходовании средств, а именно - во вложении в недвижимость.   

- Костик-Костик, - кивнул я и, отстранив бывшую жену с прохода, шагнул в холл. - Ты одна? - потребовал ответа.    

Рената пожала плечами, заперла дверь и, повернувшись ко мне, спросила:   

- А ты предпочел бы, чтобы была одна, или нет?    

Подойдя ко мне вплотную, провела пальцем по моей щеке. Пришлось отбросить от себя ухоженную ладонь, от прикосновения которой по телу пробежало ощущение брезгливости.    

- Мне плевать, одна ты, или нет, - парировал я. - Просто уточняю, есть ли свидетели. А то вдруг мне в голову придет мысль тебя наконец прикончить.     

Рената тяжело вздохнула и покачала головой. Сложила руки на груди и, воззрившись на меня, приподняла тонкие брови.    

- Свидетелей нет. Но прикончишь меня - сядешь. Так что говори, за чем пришел, и если у тебя с собой нет солидного чека, можешь считать, что я тебя была видеть не рада.      

Я осклабился в угрожающей, как мне самому казалось, улыбке. На память пришел визит Ренаты, когда она угрожала тереться возле меня, чтобы отпугнуть Цветкову. И что же я в тот момент не сопоставил настоящее и прошлое? Впрочем, ничего еще не поздно было исправить.    

- До меня дошли слухи, - начал я, сам же двинулся на Ренату, - что ты шесть лет назад не гнушалась ложью относительно наших детей.     

Глаза моей бывшей жены округлились, став похожими на два блюдца, а взгляд забегал туда-сюда, будто свет-Ренатушка соображала, отрицать все сразу, или из этого можно попробовать извлечь выгоду.   

- Каких-таких детей? - наконец, уточнила она, непонимающе хмуря брови.    

- Вот именно. Каких-таких детей мы с тобой назаводили, что теперь Цветкова думает, будто я - почетный отец целого семейства?     

Я добрался до Ренаты и, видимо, мой кровожадный вид заставил ее отступить.    

- Ах, ты снова об этой маленькой дряни? - фыркнула бывшая, правда, спеси в ее виде поубавилось. - Да! Да я шесть лет назад била во все колокола и не гнушалась, как ты выразился, в выборе средств, чтобы избавиться от той, кто посягал на моего мужа!    

Она выкрикнула эти слова, а ее лицо исказила злобная гримаса.   

- А может, все просто, и сейчас ты действуешь теми же самыми методами? - рявкнул я, когда Рената впечаталась в стену, а я - впечатал кулак возле головы бывшей жены.    

- Даже если и так? - хмыкнула Рената.    

- Никакого «даже если», - мрачно проговорил я и, обманчиво-ласково проведя костяшками пальцев по скуле бывшей, положил ладонь на ее лицо так, что подбородок оказался зажатым, процедил: - Узнаю, что ты портишь