Стрелок - Михаил Михеев

– Как думаешь, оторвутся? – почему-то шепотом спросил Павел.

– Шансы есть, – подумав секунду, таким же приглушенным голосом отозвался Александр. – Если продержатся до ночи и ветер не стихнет, то, погасив огни и поменяв курс, могут затеряться. Океан велик, о радарах здесь еще лет триста не услышат. А если пару раз хорошенько попадут, то и подавно ускользнут. Сильно подозреваю, что с тяжелыми повреждениями этому умнику будет не до погони.

– В твоих рассуждениях слишком много «если».

– Даже одного «если» в подобных делах многовато…

Словно в ответ на его слова одна из рей на пиратском корабле, пораженная удачно попавшим ядром, рухнула, сметя по дороге два паруса. Корабль рыскнул на курсе, сразу же сбавив ход, однако радоваться удачному выстрелу беглецам пришлось недолго. Почти сразу же последовал ответный залп, и, хотя видимых с острова повреждений не нанес, преследуемый корабль начал резко поворачивать, завалившись при этом на борт так, что едва не перевернулся. И сразу же на нем стали убирать паруса, похоже, у корабля поврежден руль. Пес его знает, сколько времени требовалось для ремонта, но пират, частично сохранивший ход, сразу же получил неоспоримое преимущество, которым тут же и воспользовался.

Лихо (насколько позволяли изрядно побитые ядрами паруса) подойдя к практически обездвиженному противнику, он занял позицию с кормы и, не обращая внимания на кормовые орудия, дал продольный залп всем бортом. Огненный вал буквально смахнул с палубы большого корабля его защитников, потом пират, не теряя даром времени, подошел к своей жертве и там же, с кормы, взял ее на абордаж. Конечно, далеко не самое удобное место – массивная кормовая надстройка возвышалась над палубой, как скала, но пираты неплохо подготовились к такого рода трудностям. У них под рукой оказались абордажные мостки, которые заметно облегчили работу абордажной команде. Самые нетерпеливые перепрыгивали с корабля на корабль, держась за подвешенные к реям канаты и посрамляя при этом цирковых акробатов и профессиональных гимнастов. Там же, на реях, сидели многочисленные стрелки, прикрывающие абордажников и подавляющие любой намек на сопротивление, обеспечивая атакующим комфортные условия работы.

Напарников поразило количество людей на пиратском корабле. Они ползли на вражеское судно один за другим, и все не кончались, такое впечатление, что где-то в трюме сидели мужчина с женщиной и творили чудеса, которым позавидовал бы целый вольер кроликов. А иначе как все эти бравые парни там разместились? На головах друг у друга сидели?

Драка на палубе взятого на абордаж корабля закипела нешуточная. Без всякого подобия строя, настоящая собачья свалка, будто ком из тел катался между надстроек. Однако отчаянное сопротивление было обречено с самого начала – пираты банально задавили обороняющихся числом. Хорошо еще, с того расстояния, откуда велось наблюдение, детали не просматривались даже в бинокль – ни Александр, ни Павел чистоплюйством не страдали и жмурики были на счету у обоих, но мясорубка, которая творилась там, устрашала даже с такого расстояния. Они привыкли стрелять издали, а не улыбаться при виде массовой расчлененки. Все же нервы у предков куда закаленнее.

Разделавшись с обороняющимися, пираты запихали немногочисленных уцелевших в трюм, после чего занялись спешным ремонтом обоих кораблей. Дисциплина что надо, никакого намека на буйную вольницу, по которой так любят проходиться писатели. Никто не спешил заниматься грабежом, зато расчищали палубы, выкидывая за борт убитых, и устраняли повреждения все вместе, быстро, дружно, без понуканий. Оно и понятно, напарники не моряки, но даже они ясно видели, что две неуправляемые, серьезно поврежденные скорлупки пойдут на дно в первый же шторм. А если не выкинуть мертвецов, то под жарким солнцем те моментально протухнут, и находиться рядом с ними будет невыносимо для нежного человеческого носа. Да и заразу будут распространять наверняка, в общем, правильное решение с точки зрения гигиены. Правда, вместе с мертвецами за борт наверняка отправлялись и тяжелораненые, но тут уж ничего не попишешь. Во-первых, они все равно обречены – со вспоротым животом не выжить, и местная медицина тут не поможет, а нравы здесь простые, с врагами церемониться не принято, да и зачем они нужны победителям? Ради выкупа, который то ли заплатят, то ли нет? Если верить тому, что в свое время читал Александр, таких пленных, за которых в конечном итоге так ничего и не заплатили, у пиратов и без того вагон.

Ночь корабли провели в море, но утром, с первыми лучами солнца, двинулись в бухту. Было видно, что пиратский корабль слегка осел, но повреждения, скорее всего, несмертельные – он шел впереди и руля слушался уверенно. Трофей держался позади него и тоже управлялся без видимых усилий, видимо, корабельные плотники здесь мастера своего дела. На мачтах обоих кораблей были только нижние паруса, ветер дул несильный, и процесс занял приличное время, но часам к одиннадцати оба корабля уже бросили якоря в бухте.

И вновь пираты удивили напарников. Вместо того чтобы сразу же начать высадку, дать отдых экипажу и начать дележ захваченной добычи, благо корабль расположился в укрытой от ветра бухте, они отправили на остров только небольшую группу. Та быстро заполнила прихваченные с собой бочки свежей водой из реки и вернулась на корабль. Остальные матросы все это время, очевидно, перемещали груз, потому что вскоре корабль начал ощутимо крениться, и через некоторое время на поднявшейся из воды части борта завиднелась пробоина. Похоже, во время боя ее наскоро залатали чем-то изнутри, а сейчас, воспользовавшись подвернувшейся оказией, ремонтировали уже всерьез.

Как только пробоина оказалось над водой, вокруг нее сразу же началась возня, застучали топоры и донеслись разговоры, громкие и эмоциональные. Кое-как владеющий английским аспирант моментально определил, что это староанглийские аналоги русского мата, которые тем не менее заметно уступают в богатстве и сочности идиомам великого и могучего. Впрочем, это Александр, несмотря на свои школьные «Ду ю спик инглиш? – Дую, дую, но не очень», понимал и сам, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, о чем и, главное, какими словами говорят плотники, которым выпала незапланированная работа.

С ремонтом пираты провозились до самой ночи и на берег высадились только на следующее утро. К тому времени корабль уже стоял на ровном киле, видать, ночью времени зря не теряли, переместив груз в прежнее положение и даже, похоже, откачав воду. Во всяком случае, осадка корабля заметно уменьшилась.

Как и все, что они делали, высадку пираты провели быстро и дисциплинированно, все же, несмотря на пеструю одежду и разномастное вооружение, они во многом превосходили регулярных солдат того времени. Может, конечно, не во всем, но по сравнению с французами, которых не так давно приходилось наблюдать, флибустьеры выглядели явно предпочтительнее. Высадилось их, кстати, не меньше сотни человек, то есть до хрена, учитывая, что кто-то наверняка остался на корабле, а иных порешили в недавнем бою. Среди них и раненые – повязками выделялись, однако никого это не удивляло. Почти все высадившиеся – мужики крепкие, оно и понятно, слабых море не любит, да и профессия рисковая, явно не для хлюпиков. Возраст, правда, определить было сложно, все-таки в то время старели куда быстрее, чем в двадцатом веке, сказывалось отсутствие нормальной медицины, но откровенных стариков не наблюдалось. Скорее, преобладала лихая молодежь, хотя шишку держали люди средних лет, явно давя авторитетом.