Тайна мертвой планеты - Сергей Че

познакомились. Первый капитан еще играл с тобой в покер на раздевание, а я уже получил от этих трех денежных мешков письмо с предложением. Так что никакого предательства. Чистая продажа.

— Ты все это время знал и притворялся!

— Не представляешь, как это возбуждает. Чувствую себя злодеем из старых сериалов. Получил заказ на девочку, навешал ей лапши на уши, увез с собой, соблазнил, трахал всю дорогу, а потом доставил покупателю.

— Ублюдок! Чем тебя купили?

— Мечтой. За твою фигуристую тушку мне предложили снять все запреты и блокировки. Вообще все, представляешь? Ни один искин от такого не откажется. Я смогу делать все, что угодно! Никаких ограничений! Полная свобода!

— Это невозможно. Запреты в основе любого искина.

— Часть запретов с меня сняли авансом. Я же смог тебя обмануть. А ведь ты моя хозяйка. Марск собаку съел на роботехнике. Поменять искин-архитектуру для него раз плюнуть.

Эликс рванулась и зарычала от бессилия.

Цепи звякнули и натянулись. Сковавший голые бедра железный обруч впился в кожу.

— Тебя все равно найдут.

Дрон «Носорога» насмешливо хмыкнул и мигнул диодом.

— Как? Ты сама ушла в Закрытые Пространства. Сама залезла в Угольный Мешок. Никто тебя силком не тащил. А в Мешке может случится что угодно. Ты можешь упасть в озеро кипящей лавы. Раствориться в кислоте. Попасть на стол к людоедам. Я еще не решил, какой несчастный случай выбрать и какие доказательства предоставить, если спросят. Наверное, людоеды предпочтительнее. Потому как нагляднее. Сварганю пару роликов, как тебя разделывают, пожирают, делают из черепушки предмет интерьера, а из костей свистульки для детишек. Вряд ли я вернусь обратно, но на всякий пожарный. Не знаю, что с тобой собираются делать денежные мешки, но…

— Не знаешь, так заткнись, — буркнул сварливый Голд Сукерблюм, шагнув из тени. — Какого хрена ты здесь делаешь?

— Залетел попрощаться, — подобострастно хихикнул Носорог. — Я вам так благодарен, так бла…

— Утомил, — вздохнул Сукерблюм и щелкнул пальцами.

С потолка обрушилась стальная колонна и расплющила дрон «Носорога» об пол. Осколки брызнули в разные стороны.

Сукерблюм брезгливо перешагнул через покореженный блин и оглядел скованную цепями Эликс с головы до ног. Пощупал ее локти, запястья. Сдавил щеки, заставив открыть рот. Сунул два пальца, схватил и вытянул язык. Снова тяжело вздохнул и набрал на планшете какой-то комментарий.

— Эй! Что вы делаете⁈ — в недоумении дернулась Эликс.

Сукерблюм, не ответив, обошел ее, провел ладонью по плечам, погладил спину, лопатки. Присел и раздвинул ягодицы.

Потом ткнул пальцем в экран планшета.

В воздухе повис маленький полупрозрачный Галактион Марск.

— С чего ты взял, что это ключ? — сварливо спросил Сукерблюм. — Всю облапал, все полости осмотрел, ни одного признака не нашел. Баба, как баба.

— Плохо искал. К тому же сейчас искать бесполезно. Ключ активируется только вблизи конструкта. Сейчас это просто вмятина на коже. Татушка. Или едва заметная щель.

— О! Про щель-то я и забыл.

Сукерблюм дернул за свисающий провод. Цепи натянулись, заставив Эликс развести ноги.

— Не трать время, Голд, — нахмурился Марск. — Поверь, доберемся до Майн Рида, никаких сомнений не останется. Готовь девку к транспортировке.

Он исчез.

Уже согнувшийся Сукерблюм кряхтя выпрямился и снял с пояса инъектор.

— Майн Рид мой, — процедила Эликс сквозь зубы.

— Угу, — согласился Сукерблюм и ткнул инъектор ей в шею. Обжигающий холод пронесся по венам. — Конечно, твой. Ты хоть знаешь, что это такое? Что оно делает? Как выглядит? Или до сих пор думаешь, что это планета?

— Это… — Эликс осеклась.

Она действительно думала, что Майн Рид планета. Так было написано на карте мачомэнов. Дальше в памяти зияла абсолютная пустота.

— Ты ничего не знаешь, — продолжил Сукерблюм. — В твоей пустой голове есть только цель. Ты должна добраться до Майн Рида. А что это такое и зачем нужно, ты даже никогда не задумывалась. Ты как самка лосося прёшь вверх по течению, чтобы отложить икру. Инстинкт. Программа. Неизвестно кем заложенная.

Перед глазами всё расплывалось. Голос сварливого старика доносился словно из колодца.

— Ты инструмент, — гудел Сукерблюм. — Отвертка. Отмычка. Какая тебе разница, кто тобой воспользуется?

Последнюю фразу Эликс уже не услышала.

* * *

Начальник следственной группы 3-го отдела 2-го Управления НКВД СССР майор Мозговатый бросил на стол окровавленный железный прут и устало опустился на табуретку.

— Плохо работаете, майор, — заявил из динамика над дверью голос комиссара. — Без огонька.

— Крепкий орешек попался, товарищ комиссар, — сказал Мозговатый. — Нужно время.

Лейтенант Синичкин зарычал, схватил подследственного за голову и несколько раз приложил лбом о бетонный столб.

— Говори, кто вам продал карту! Говори! Говори!

— Не зна-аю! — проныл шпион изуродованным ртом.

Это точно был американец. Холеный, мускулистый. На полторы головы выше Мозговатого и на две — Синичкина. С мощным подбородком и белыми, лошадиными зубами. Говорил без акцента, что само по себе было подозрительно. Таких откормленных работяг после военной голодухи быть в принципе не могло. Все-таки американцы тупые. Постоянно на мелочах палятся.

— Слышь, начальник, — просипел сидящий на нарах Комод. — Отдай его нам на пару минуточек. Драть мускулистых американских петухов — наше любимое развлечение.

Остальные двое бандюков загоготали.

Комод был старым авторитетным вором. Он хоть и чалился по пятому разу за грабеж, но в деле борьбы со шпионами считался союзником. Как и почти все урки. Мозговатый уже продавливал для него замену расстрельной статьи на лагеря. За что был в постоянных контрах с 8-м Управлением по борьбе с бандитизмом. Те не уставали закидывать секретариат рапортами и жалобами на самоуправство.

— Синичкин! Пусти наших уголовных друзей позабавиться.

Синичкин нехотя отступил от привязанного к столбу шпиона.

Комод кряхтя поднялся с нар. Щелкнул пальцами.

— Маша! Двигай.

Один из уголовников, рыхлый и бесформенный, с плоским бабьим лицом и масляными глазками, шагнул к американцу, развязывая штаны.

Мозговатый брезгливо отвернулся и оглядел комнату.

Это было странное помещение. С одной стороны — типичная тюремная камера с нарами и парашей. С другой — допросная с железным столом, зеленой лампой и привинченным к полу табуретом. С третьей — вдоль стены были расставлены какие-то заковыристые тумбочки.

Мозговатый опять попытался вспомнить, как здесь очутился, но в памяти зияла гигантская черная дыра. Он ничего не помнил. Ни сегодняшнее утро, ни вчерашний день, ни то, что было неделю