Сибирские полки на германском фронте в годы Первой Мировой войны - Александр Крылов

Открытка с фронта

В 7 часов утра я возвращался с наблюдательного пункта у д. Мейлушки и подошел к телефону для донесения о ходе боя. В это время мимо меня стали проходить одиночные люди Финляндского полка, на мой вопрос, куда они идут, они ответили мне, что их мало и что они держаться в своих окопах не могут. Я приказал им тотчас же вернуться на свои места. Вслед за этим я получил от командира 16 роты донесение, что немцы в больших силах, около полка пехоты, прорываются через перешеек.

Я побежал было к участку 16 роты, но артиллерия противника обстреливала всю площадь ураганным огнем, в это время началась и частая ружейная и пулеметная стрельба, посланные мною с приказаниями нижние чины не дошли до места назначения. Роты Финляндского полка стали выходить из своих окопов (у д. Мейлушки), остановить их мне не удалось и они быстро поодиночке стали отходить назад в разные стороны. В то же время я заметил, что к востоку от д. Мейлушки от оз. Олсоки и ф. Сеймяны начался отход по всему фронту одиночными людьми и небольшими партиями. Это были люди Финляндского полка, которых я лично опрашивал, позднее стали отходить и мои и 1 батальон 29 полка.

Немцы большими массами прорывались на перешеек между озерами Заилги – Весы, роты вверенного мне батальона стали отходить частями, задерживаясь и обстреливая противника. Отход продолжался в полном порядке и неспешно, хотя местами отходили одиночные люди и партиями, но все в одном направлении. Могу утвердительно сказать, что хотя вверенный мне батальон и понес большие потери (около половинного состава) – в плен ни один стрелок не сдался. Как г.г. офицеры, так и стрелки, несмотря на сильное утомление от предшествующих дней, шли в атаку ночью с большой энергией. Неудачу ночной атаки объясняю главным образом тем обстоятельством, что действовать пришлось на незнакомой местности в темноте. Рекогносцировать заблаговременно и засветло не было времени.

Во время двух ночных атак в ночь с 14 на 15 августа проявили большое самообладание, распорядительность и мужество г.г. офицеры: командиры 15 роты капитан Бильдин, 16 роты штабс-капитан Писарев, 13 роты прапорщик Афанасьев, 14 роты Мачихин, а также младшие офицеры прапорщики Радыгин и Кожеуров. Вверенный мне батальон во время ночной атаки потерял офицеров убитыми 2, контуженными 2, стрелков убитых, раненых и без вести пропавших 290 человек.

Действия 3 батальона: «14 августа в 7 часов вечера батальон прибыл в д. Стаскунишки, где получил приказание отправиться в ф. Сеймяны и приготовить позицию на две роты от ф. Сеймяны и влево фронтом на север для обстрела перешейка между озерами Олсоки и Весы. Прибыв в д.

3. Гай в 10½ часов вечера, я послал разведчиков для связи со 2 батальоном, для рекогносцировки позиции и для связи с войсками у ф. Салькиники.

В скором времени приехал разведчик 16 Финляндского стрелкового полка и сообщил, что командир 16 полка просит прибыть к телефону в ф. Сеймяны. Я вызвал по телефону командира 16 полка, который спросил, где находится 3 батальон и почему я так поздно прибыл. На что я ответил, что батальон находится в д. З. Гай, прибыл поздно потому, что выступил с наступлением темноты и проводники заблудились. На вопрос командира 16 полка как скоро батальон может прибыть в ф. Сеймяны, я ответил, что времени это потребует около получаса и что мне дана задача приготовить позицию на две роты от ф. Сеймяны влево. Тогда командир 16 полка попросил меня предупредить людей, что огней разводить нельзя из-за обстрела.

9 роту я назначил рыть окопы и там разместился, остальные разместились по обе стороны дороги и вырыли себе окопы для укрепления от артиллерийского огня. В 7 часов утра я получил приказание от командира 16 полка выступить с двумя ротами к д. Мейлушки на поддержку 4 батальона нашего полка и занять позицию у деревни или перекрестка дороги для прикрытия дорог на ф. Салкиники и д. Мейлушки; по прибытии в д. Мейлушки донести ему по телефону о прибытии и занятии позиции.

Я повел 10 и 11 роты справа по одному под сильным артиллерийским огнем, так как всякое наше движение было видно противнику. В самом начале движения я был ранен шрапнелью в лоб и контужен в голову, к счастию легко и продолжал вести роты, стараясь провести ложбинами незаметно для неприятеля. Дойдя до лощины против дороги на ф. Салники, я остановился для выбора позиции; позиция была выбрана, роты окопались. Я отправился к телефону сообщить командиру 16 Финляндского полка о расположении батальона. К своему сожалению, телефона на месте не нашел. К этому времени противник открыл адский огонь по ротам и повел наступление на перешейки между озерами Олсоки, Весы, Зайлги.

Наш 4 батальон, ослабленный потерями в ночные атаки, не мог держаться и начал отходить. Финляндцы дрогнули, перемешались с моими ротами и частью увлекли их за собой. Потеряв связь с соседями, я начал отход под сильным артиллерийским огнем, задержавшись у д. Возничаны с 12 ротой. Остальные три роты батальона увлеклись дальше на юг к д. Слобода, откуда они под командой подпоручика Яковлева прибыли ко мне к вечеру 15 августа у д. Возничаны, где батальон и занял позицию на опушке леса».

За этот период времени подпоручик Яковлев дает такое описание: «14 августа 3 батальон 29 ССП занял позицию у ф. Сеймяны. Утром 15 августа наши соседи финляндские стрелки, по какой причине мне неизвестно, начали беспорядочно отступать, причем видны были даже отдельные группы бегущих финляндских стрелков. Не обращая внимания на это, я с ротой продолжал оставаться на позиции. Спустя некоторое время мне было доложено, что 10 рота, а также и 11 рота, которые были левее и несколько впереди меня, начали отступать; и что уже немцы наседают. Проверив это донесение (словесное) я убедился, что наши 10 и 11 роты действительно отступают.

Оставаться одной роте на позиции было опасно, рискуя ежеминутно быть окруженным, я приказал роте по одному перебегать на опушку леса, которая находилась сзади роты. Собрав здесь роту, я продолжил движение. По пути встретил 11 роту под командою прапорщика Ржаксенского и вместе с ней двинулся на д. Скерсаболе. Здесь я встретил 10 роту под командою подпоручика Кичеева. Я как старший принял командование над этими тремя ротами, и, не зная тыловой позиции, продолжил движение далее на д. Слободу.

Пройдя д. Слободу, я встретил офицера, как потом оказалось штабс-капитана Жукова, который передал мне приказание от имени командира корпуса, отправиться с ротами в штаб 32 полка в распоряжение генерала Котикова и следовать в д. Возничаны. Придя в д. Возничаны я здесь никого не застал. Я послал казака в штаб 32 полка в д. Станиславовку. Вернувшись, казак доложил, что генерал Котиков и штаб 32 полка отправляются в д. Слободу. Я с ротами отправился в д. Слободу, и здесь явился генералу Котикову, доложив ему, что по приказанию командира корпуса я с тремя ротами поступил в его распоряжение. Генерал Котиков приказал мне с ротами войти в подчинение подполковника Лачинова, командира 2 батальона 29 ССП и по его указанию занять позицию; роты заняли позицию у опушки леса против д. Возничаны; здесь же была 12 рота и командир батальона капитан Шумицкий, который вступил в командование батальоном».