Странности нашего мозга - Стивен Джуан

Те, чьи родственники погибли в авиакатастрофах, оказываются крайне уязвимыми из-за непредвиденности и беспощадности этого события… Есть подтверждения того, что в такой ситуации смерть близких приводит к более тяжелому стрессу и разрушительным психологическим последствиям, нежели смерть ожидаемая. Сама внезапность авиакатастрофы увеличивает риск возникновения психологической травмы у членов семей и близких друзей жертв{350}.

Эксперты отмечают, что первое сообщение о смерти часто звучит слишком резко, грубо и наносит чрезвычайно глубокие психологические раны. Обычно об этом уведомляют «по телефону, когда встревоженные родственники ищут информацию о своих близких. Семьи и друзья могут присутствовать на месте аварии, ожидая новостей и испытывая тяжелый стресс»{351}.

Ученые добавляют: «Обстоятельства катастрофы часто усугубляют травму. К примеру, это может произойти в сезон отпусков, когда люди предвкушают радостное воссоединение. Но все оказывается разрушенным в течение нескольких секунд»{351}. Когда незадолго до Рождества 1985 г. чартерный рейс армии США разбился у Гендера на Ньюфаундленде и все 256 человек на борту погибли, их семьи узнали об этом в большом зале, где собрались отметить возвращение близких. Комната была украшена яркими транспарантами, дети с радостью предвкушали праздник. Армейский институт исследований Уолтера Рида пришел к выводу, что такая обстановка «только усилила шок, неверие и ощущение потери, которое до сих пор не оставляет родственников погибших»{352}.

Изучение человеческого поведения подтверждает тот факт, что люди, работающие на местах катастроф, также подвержены серьезному психологическому риску. Первые реагирующие (пожарные, полиция, врачи и служащие моргов) сталкиваются с тяжелыми картинами, которые нередко остаются с ними на всю жизнь. Исследования показывают, что шок может усиливаться, если, во-первых, работники идентифицируют себя с жертвами и осознают с ними личную связь, а во-вторых, слишком долго трудятся, переходя за пределы своей психологической выносливости (что часто случается при авариях). К примеру, после катастрофы в Гендере лишь три из 256 обнаруженных тел оказались в относительной сохранности, и родственники смогли их опознать. «Это затягивает время обнаружения останков и процесс их опознания, и работники спасательных служб вынуждены дольше подвергаться стрессу»{351}.

Те, кто приходит на помощь выжившим и их родственникам после катастрофы, также подвергаются психологическому риску. К примеру, после железнодорожной аварии 1977 г. в Сиднее группа исследователей обнаружила, что депрессия и ощущение беспомощности возникали у работников, в чьи задачи входило оказание эмоциональной поддержки скорбящим семьям{353}.

В 1983 г. после пожара в Аделаиде во время Великого поста исследователи выяснили, что слишком тесное и частое общение между теми, кто поддерживает жертв катастроф, и самими по страдавшими вызывает у первых нарушения сна, усталость и мышечное напряжение. В особенности это касалось тех, кто эмоционально поддерживал и консультировал пострадавших{354}.

Ученые из Миннесоты сообщили, что исследование тех, кто в 1985 г. принимал участие в устранении последствий авиакатастрофы рейса «Даллас – Форт-Ворт», показало: «У людей, работавших с семьями жертв, наблюдалось больше симптомов стресса, чем у любой другой группы»{351}.

Доктор Б. Рафаэль, автор книги «Когда случается несчастье»,{355} считает, что для тех, кто оказывает помощь пострадавшим, существует три основных источника стресса.

1. Близкое столкновение со смертью, напоминающее о собственной уязвимости.

2. Разделение боли с жертвами и их семьями, которое часто выражается в эмоциональной идентификации.

3. Ролевая неопределенность и ролевой конфликт{355}.

Есть и другие жертвы катастроф. К ним относятся руководители команд спасателей, общественные лидеры и, когда речь идет об авиакатастрофе, коллектив авиакомпании и персонал аэропорта{355}.

После серьезной авиакатастрофы, унесшей более 200 жизней, одному из служащих авиакомпании пришлось пройти через временный морг, чтобы добраться до единственного доступного телефона. Страшные картины фрагментов тел так его ужаснули, что впоследствии ему потребовалась помощь психотерапевта.

Служащий кассир до сих пор помнит лица матери и двух маленьких детей, которых он в последнюю минуту посадил на самолет, позже разбившийся{351}.

Даже ученые, изучающие катастрофы, не застрахованы от подобных психологических травм{351}.

Тяжелые потрясения возникают и при несправедливом долговременном тюремном заключении (политические заключенные, военнопленные). Такая травма может остаться у человека на всю жизнь.

Например, среди американских военных, попавших в плен во время корейской войны, девять из десяти выживших страдали ПТСР и имели другие психические проблемы на протяжении 35 лет после освобождения. Это открытие сделала группа исследователей из Нового Орлеана{356}{357}. Их работа продолжилась, когда вернулись участники войны в Заливе{358}. Ученые выяснили, что «сильный и длительный стресс вызывает продолжительные нарушения психики почти у всех, независимо от изначального психологического здоровья»{356}. Последствиями подобных испытаний являются регулярные воспоминания и сны о войне, отдаление от близких, крайняя подозрительность, тревожность и глубокая депрессия. Многие бывшие узники не способны вести себя как нормальные люди. Оказавшись на свободе, некоторые из них попадают в психиатрические лечебницы.

Солдат учат сражаться, а не попадать в плен. Военнопленный не знает, как правильно вести себя. Научные исследования указывают на то, что длительное пребывание в местах отсутствия «нормы» вызывает у человека огромный стресс. Что делать – сопротивляться и умереть или сотрудничать ради выживания? Как смириться с угрозой жизни, возможно постоянной? Как свыкнуться с отсутствием прав, потерей своей социальной роли, близких людей, родины, общения и надежды?{356}

Психологи говорят, что для разрушения сознания и духа нужно лишь отделить человека от своих товарищей. Люди – социальные существа, они могут выдержать боль, но не одиночество. Поэтому одиночное заключение и вызывает такой страх у тех, кто находится в тюрьме, – вспомните книгу Артура Кёстлера «Слепящая тьма» (1941) и «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына (1962). С другой стороны, основной смысл романа Агнес Ньютон Кейт «Трое вернулись домой» (1946) заключается в том, что, несмотря на все ужасы пребывания в японских концентрационных лагерях, человек все выдержал, потому что был не один. Для многих военнопленных дорога домой оказывается долгой{359}.

Исследования стрессовых ситуаций обычно сосредоточены на ПТСР, поражающем тех, кто побывал в катастрофе. Вторичное ПТСР появляется у тех, кто пострадал при ликвидации последствий катастроф. Это разнообразные рабочие, пожарные, спасатели, представители правоохранительных органов, работники Красного Креста, медсестры и врачи «скорой помощи», психологи. Одно из явлений, сопровождающих вторичное ПТСР, – «усталость сочувствовать». Именно ею страдают те, кто помогает потерпевшим{360}.

Спинной мозг проводит сигналы между головным мозгом и всем телом. Его повреждение может вызвать паралич и нарушение многих физиологических процессов. Травма спинного мозга часто ведет к серьезным инфекциям мочевыводящих путей, респираторным заболеваниям и пневмонии. В предыдущие десятилетия прогноз для таких людей был неблагоприятным. Однако сегодня более 90 % пациентов, помещенных в больницу с травмами спинного мозга, в итоге выписываются. Средняя продолжительность их жизни составляет теперь около 60 лет.

Причина улучшения состоит в том, что пациенты получают лекарства немедленно. Если в течение восьми часов после травмы дается стероидный препарат метилпреднизолон, пациенты восстанавливаются в три раза чаще, чем обычно.

Теперь исследователи экспериментируют со способами восстановления и выращивания поврежденных нервных клеток. В 1996 г. шведские неврологи удачно соединили спинной мозг крыс, используя химический «клей» и клетки из груди животных, в результате чего крысы опять смогли двигаться{361}.

Вы думаете, что электросудорожная терапия (лечение электрошоком) осталась для пациентов психиатрических клиник в прошлом? А вот и нет. В США более 100 тысяч человек ежедневно подвергаются шоковой терапии{362}.