Дочь моего мужа - Эмма Робинсон

– Софи, детка, ты выглядишь просто великолепно в этом платье. Огромное спасибо, что согласилась стать моей экстренной маленькой подружкой невесты; у меня есть для тебя еще один маленький подарок. Хочешь, чтобы тебе сделали макияж?

Софи посмотрела на Ребекку глазами, большими, как чайные блюдца, как щенок, выпрашивающий угощение. – Можно? Пожалуйста!

О, божечки. Она не подумала спросить Кару о подобном, а после реакции Кары на заплетение волос в четверг, она не хотела снова выходить за рамки. К тому же, она не хотела звонить ей сейчас, опасаясь, что она спит. Из-за последствий химиотерапии её рвало рано утром. Ребекка посмотрела в сторону одной из других девочек, которая была на седьмом небе от счастья, пока визажист наносил тени на ее веки. – Эм, а тебе раньше делали макияж?

Саманта закатила глаза. – Они профессионалы, Ребекка. Они не будут покрывать её косметикой с ног до головы. А совсем чуть-чуть не повредит.

Ей легко было говорить. Это не она несла ответственность за чужого ребенка. Она оглянулась на Софи, которая кусала губы от нервного возбуждения. – Ладно. Но если совсем немного.

Она повернулась, чтобы проводить Софи к месту, где расположилась косметолог, но Саманта схватила ее за руку. – Можно поговорить с вами?

Казалось, она нервничала из-за чего-то. Хотелось верить, что это было что-то, что можно было быстро решить. Сейчас, когда Ребекка была здесь с Софи, а не в забронированном помещении, она хотела позвонить им и проверить всё напоследок. Она наклонилась. – Не хочешь пойти и посмотреть на макияж, Соф? Я подойду через минуту.

Софи казалась неуверенной в том, можно ли ей уйти, но Саманта легонько подтолкнула её. – Бегом. Иди, пока она не передумала насчет макияжа.

Соблазн попробовать помаду оказался сильнее, чем ее страх идти одной. Софи отпустила руку Ребекки. – Ты скоро приедешь?

– Обещаю, – кивнула Ребекка.

Как только Софи ушла, Саманта понизила голос. – Я не решалась показать моей маме план рассадки до сегодняшнего утра. Она с ним не согласна и считает, что моя мачеха не должна сидеть за главным столом. По её мнению, с моей стороны должны быть только она и мой отец.

О чем она только думала, оставив эту новость на день самой свадьбы? Но не то, чтобы она могла спорить с невестой прямо сейчас. – Хорошо. Но вы, очевидно, хотите, чтобы ваша мачеха сидела именно там?

Саманта скорчила гримасу. – Конечно, я хочу, чтобы она сидела именно там. Они с моим отцом были вместе с тех пор, как мне исполнилось десять. Я люблю ее и хочу, чтобы она была частью всего этого.

Ребекка на минуту отвела взгляд от Софи и повернулась к Саманте. – Значит, она должна быть там. Это ваша свадьба.

– Знаю. Но я хочу, чтобы сегодня все были счастливы. Саманта сложила руки в молитвенном жесте. – Не могли бы вы поговорить с ней, пожалуйста?

Вот почему она ненавидела проводить свадьбы. Всегда был какой-то личные проблемы, который нужно было уладить. У Иззи это получалось намного лучше, чем у нее. Не сводя глаз с Софи, которая была в восторге от огромного выбора косметики, выставленной на столике, Ребекка пересекла лестничную площадку и направилась в спальню напротив, где мать Саманты, Шерил, сидела за туалетным столиком с бокалом шампанского в одной руке и телефоном, в котором она что-то листала, в другой. Было легко понять, откуда у Саманты такая внешность – ее мать была невероятно красивой. И злой.

Ребекка потерла ладони друг о друга и нацепила профессиональную улыбку.

– Здравствуйте. Шерил? Я Ребекка, координатор. Мы встречались в доме Саманты пару недель назад.

– Конечно, – Шерил подняла глаза. – Я помню. И теперь вас послали сюда, чтобы успокоить меня по поводу главного стола?

Ребекка улыбнулась. – Саманта переживает, что вы расстроены. Мне жаль, что она не показывала вам план рассадки до сегодняшнего дня.

– Вам не стоит извиняться, – Шерил сузила глаза. – Моя дочь унаследовала хитрость от своего отца. Она знала, что мне это не понравится, поэтому она оставила это на последний момент. Наверное, думала, что я не буду устраивать скандал, когда дело будет уже сделано.

– Понимаю, – Ребекка сделала паузу. Часто она обнаруживала, что если оставить людям возможность говорить, они рассказывали ей больше, чем планировали. Если ей действительно везло, то они часто сами, во время беседы, решали первоначальную проблему.

Шерил потребовалось всего двадцать секунд молчания, чтобы расколоться.

– Чего вы не понимаете, так это того, что последние пятнадцать лет мне приходилось делить Саманту с ее отцом и его женой. Я не противна этой женщине, да и я не испытываю к ней неприязни. Честно говоря, мне жаль ее, потому что она замужем за моим бывшим супругом, который тот еще идиот. И Саманта права: она была очень добра к ней на протяжении многих лет, и я рада этому. Ее голос немного дрожал, и она отпила глоток шампанского, прежде чем продолжить. – Но это свадьба Сэм. И я ее мать. Я думала об этом дне с тех пор, когда ей было еще около двух лет. Я просто не хочу делить ее сегодня ни с кем.

Под идеальным макияжем и накладными ресницами глаза Шерил слезились. Она умело провела салфеткой под нижним веком, чтобы слезы не размазали подводку. Ребекка не могла не думать о Каре, о том, какое выражение лица у неё было вчера, когда она заплетала волосы Софи.

– О, я знаю, что веду себя глупо, – Шерил вздохнула. – И эгоистично. Конечно, она может посадить за главный стол, кого захочет. Я оказалась более эмоциональна, чем думала. Просто, – она махнула салфеткой в сторону Саманты, – она такая красивая, и я так горжусь ею, но она больше не мой ребенок. Вот, что я поняла, наблюдая за ней.

Ее нижняя губа задрожала, и Ребекка потянулась к ее руке. – Она всё еще ваш ребенок.

Шерил покачала головой. – Нет. Это то, что люди говорят, чтобы успокоить вас. Но это неправда. И это происходит так быстро.

Ребекка оглянулась, чтобы проверить, как дела у Софи. Та сосредоточилась на том, чтобы не двигаться, пока ей наносили помаду; было невозможно не улыбнуться тому, как мило она выглядела.

Шерил проследила за ее взглядом. – Ваша маленькая девочка еще совсем крошка, но, обещаю, вы всего лишь моргнете и окажетесь прямо на моем месте. Будете выставлять себя дурочкой, глупя и драматизируя. Скажите Саманте, что я перестану устраивать сцену. На самом деле, я возьму себя в руки, а потом пойду и