Реквием машине времени - Василий Головачев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Что с вами? — спросил Иван. — Вам плохо?
Человек оглядел их равнодушно, задержавшись взглядом на Тае, и снова откинул голову к стене, закрыл глаза.
Иван и Тая переглянулись недоумевающе.
— Вам плохо? — повторил вопрос Иван. — Вы меня слышите? Кто вы?
— Мне хорошо, — неожиданно проговорил незнакомец звучным голосом с каким-то неуловимым акцентом. — Я Лаэнтир Валетов, двадцать первый. А вы — девятнадцатый? — Он приоткрыл глаза и снова посмотрел на Таю.
— Почему девятнадцатый? — не понял Иван.
Незнакомец продолжал смотреть на Таю, и она невольно спряталась за спину товарища, краснея и поправляя одежду.
— Девятнадцатый век, — без всякого выражения сказал Валетов. — Я из двадцать первого, вы…
— Из двадцатого, девяностый год. Значит, вы тоже не отсюда?
— Вопрос некорректен логически. Я спал в лесу, проснулся здесь… — Речь незнакомца была медленной, словно он говорил нехотя, через силу, акцент в ней ощущался отчетливо, но какой-то необычный акцент — не грузинский или англоязычный, а другой.
— И долго вы здесь бродите? — вырвалось у Таи.
— Не знаю… месяц… может, два… — Лаэнтир Валетов потерял интерес к разговору и замолчал, глядя в стену перед собой ничего не выражающим взглядом.
Иван снова переглянулся с Таей.
— Значит, вы не знаете, как выйти из здания?
— Здания? Это не здание… и выйти отсюда невозможно, я пытался…
— Так давайте попробуем еще раз, вместе!
Глаза Валетова открылись, тусклые, равнодушные и отрешенные.
— Бессмысленно. Я сделал много попыток, убедился… Идите одни, обреченные.
Иван разочарованно разогнулся.
— Но, может, вы больны? — спросила Тая робко. — Мы вам поможем…
— Чем? — Глаза Валетова остановились на рваной штормовке Таи. — Я в вашей помощи не нуждаюсь. — Гость из двадцать первого века расслабленно двинул рукой и сделал вид, что уснул.
Иван с Таей потоптались рядом, отошли в сторону.
— Что делать? — шепотом спросил Иван.
— Странный какой-то… Его нельзя оставлять в таком депрессивном состоянии. По-моему, он болен.
— Так что же, тащить его силой? Куда? Он же сказал, что не знает выхода. Вот не думал, что наши потомки будут такими… такими, — Иван поискал слово, — рыхлыми, вялыми.
— Ну, не все же они такие. А ты веришь, что он из двадцать первого?
— А ты?
— Не знаю. Я уже настолько привыкла ко всему, что не удивлюсь, если он действительно оттуда. И все же оставлять его нельзя, ты только посмотри на него — он явно подавлен и пропадет один.
Иван подумал, кивнул, сделал шаг к сидящему, но тот вдруг молча вскочил и быстро пошел прочь, в глубину коридора.
— Ален… Лаэнтир! — окликнула Тая. Незнакомец уходил, не отвечая, и вскоре пропал вдали, так и не обернувшись ни разу.
— Черт с ним! — хмуро сказал Иван. — Не драться же с ним.
Они прошлись в молчании по коридору в обратном направлении, переваривая необычную и не очень приятную встречу. У Ивана зрела мысль, что в здании могут бродить и другие люди, причем из разных веков, если верить словам Лаэнтира. Выходит, есть надежда рано или поздно повстречаться с ними…
В левой стене коридора открылось круглое черное оконце.
Иван подошел, заглянул в него, и ему показалось, что сквозь длинную трубу он увидел далеко-далеко синее небо.
— Там! — прошептал он, тыкая стержнем в окно. — Там выход! Видишь?
Они долго смотрели в трубу, потом Костров спохватился.
— Что мы стоим? Надо лезть туда…
— Подожди. — Тая схватила его за полу куртки. — Мне почему-то страшно! Там… как пропасть!
Иван пожал плечами, перехватил удобней свою палку.
— Сейчас проверим.
Он ткнул в оконце, пытаясь нащупать стенки «трубы», и в тот же момент за «окном» грохнуло, вспыхнуло, длинные голубые искры выплеснулись оттуда, одна обожгла Ивану щеку.
Вздрогнули стены, пол. Снова грохнуло, новый толчок отбросил людей от «окна», и вовремя: толстая струя черного дыма ударила из «трубы» в противоположную стену коридора, и тотчас же выпуклые щиты с шипением принялись метать в эту струю электрические молнии. Запахло озоном и паленой резиной. Черный туман распался на струйки и растаял, наступила тишина, в которой где-то далеко раздался вопль паука.
Стены качнуло в последний раз, дернулся пол, из «окна» вылетел какой-то бесформенный сгусток, упал на пол и заскреб тонкими паучьими ногами. Паук! Вернее, полпаука, остальное отсутствовало.
Тая зажала рот руками. Иван встал, помог встать спутнице и повел ее прочь, чувствуя жжение на щеке и что-то липкое, стекающее за воротник. Потрогал рукой — кровь.
— Вот тебе и выход! — пробормотал он.
Тая заметила кровь.
— Ой! Ты ранен! — Она достала носовой платок и осторожно промокнула кровь на щеке Кострова. — Царапина, да еще обожженная. Останется теперь на всю жизнь.
— Пустяки, — махнул рукой Иван и подумал: «Сколько той жизни осталось!.. А ну как придется тут жить? Сколько можно будет выдержать? Месяц? Год?.. Конечно, если основать колонию, нарожать детей, вырастить племя, то предаваться унынию будет некогда… С другой стороны, как на это посмотрит Тая?.. Безумие!»
По знакомому узкому коридорчику они вернулись в металлический вибрирующий тоннель и наткнулись на целое стадо пауков, тащивших здоровенный рулон рубчатой коричневой ленты. Один из пауков бросил свой край (на его место тут же встал другой) и подбежал к людям.
— Привет! — пробормотал Иван, выставляя вперед стержень. — Чего надо? Уставился, будто я у тебя что-то взял… Лучше бы поесть принес. Ферштейн? Ду ю спик инглиш? Еда, пища, жратва, шамовка — понял? Принеси поесть!
Паук в замешательстве закатил глаза, пошевелил передними ногами, рванул с места и пропал в ближайшей нише.
— Было бы здорово, да? — сказала Тая, проглотив слюну.
Иван кивнул, достал флягу, напился и протянул девушке.
— Пей. Пусть вода и не заменит сметаны, как утверждают оптимисты, но желудок все же не пустует.
Они вышли из тоннеля в зал с лифтом и нажали на следующую кнопку: Иван не замечал, что нажимает одну и ту же, под светящимся окошечком, но ему казалось, что количество кнопок постепенно уменьшается по мере движения лифта. Уже включив механизм лифта, Иван горестно воскликнул:
— Эх, надо было подождать! Вдруг паук принес бы поесть?..
Когда лифт остановился, в окошечке светилось: «А — 2,5 млрд.».
— Ага, — сказал Иван. — А это, очевидно, архей.
— «А минус 2,5 млрд.» — два с половиной миллиарда лет назад, — подхватила Тая. — Ну и занесло же нас!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});