Рублевский Казанова, или Кастинг для наследниц - Наталья Солей

– Я рад, Лариса, что оказался полезен вам. Значит, и мой вклад есть в том, что вы стали столь известной особой.

– Есть, несомненно, есть. На меня особенно произвел впечатление ваш девиз «Тайное преимущество намного ценнее явного» и рассказ о вашей покойной подруге, артистке то ли из Таганрога, то ли из Самары.

– Из Сызрани, – любезно поправил Кардиналов.

– Простите, из Сызрани, не в том суть. Вы состояли с ней в дружеской переписке до самой ее смерти, у нее рак был, если мне память не изменяет. Жутко жалостливая история. Как вы ей советовали гнобить людей, придумывали весьма изощренные способы. Ей бы о душе подумать, а она все вам писала, советовалась с вами, как бы ей напакостить еще кому-нибудь. Интрига вас сближала. Когда нет возможности пробиться за счет таланта, то она становится весомым оружием, а главное – никакой расплаты, все исподтишка, все завуалированно. Эту свою страсть вы привнесли и в телекомпанию, создав недоброжелательную, лживую, мерзкую атмосферу наушничества и бесконечной зависти. Вольнова вы ведь ненавидели люто и завидовали ему во всем. Завидовали и не прощали шефу его удачливости, финансовых успехов, успехов у женщин, его умения жить легко и красиво. Но вы не могли без Вольнова, без его имени компания бы не прожила, а потому вам необходим был контроль и рычаги управления этим человеком. И вот тогда вы сделали ставку на меня, предложив сотрудничество, предлагали даже свое содействие в покорении его сердца. Это я уже потом поняла, что таким образом вы выясняли, в каких отношениях я с ним состою. Им можно и нужно управлять, говорили вы, потому что он самовлюбленный бабник, и необходима женщина, которая наконец приберет его к рукам, причем к вашим рукам, и вот тогда вы станете абсолютным монархом телекомпании, а Вольнов, он так, для представительства, истинным хозяином будете вы. Судя по всему, благодаря Матильде вы своей цели достигли. Нашли наконец стукачку, даже убедили Андрея Константиновича, что она всеобщая любимица.

– Ну надо же, – оживилась Миркина, – а я думала, что это замечаю только я одна. Оказывается, обо всем происходящем у нас не знали только два китайца в Китае. Воистину, не может быть обманут тот, кто не обманывает сам себя.

– Это вы о себе? – спросила Елена.

– Нет, о Вольнове.

– Здесь вы правы, он всегда был доволен, когда ему говорили то, что он хотел услышать. С помощью лести из него, как, впрочем, из многих людей, можно было веревки вить.

– Этим рукоделием Кардиналов занимался неустанно, – ехидно поддержала Миркина.

– Ну все. Мне это надоело, – завелась Матильда. – Ну прямо-таки ангелы во Христе, а я тут стукачка-злодейка, сговорилась с интриганом и кукловодом Кардиналовым. Вы на себя-то посмотрите. Вы же все сбежались охранять свои куски пирога. Кто о контрольном пакете акций размечтался, кто – заграбастать весь эфир, кто уже должности делит, особенно те, у кого дела на Первом идут так себе. Я уж не говорю о квартирах, доме, комбинате и прочих прелестях бизнеса. Все же пришли урвать свое. Все одинаковые. Вы все решаете свои проблемы, которые так удачно можно уладить благодаря смерти Андрея, а обвиняете в этом меня.

– Никто никого не обвиняет, – изображая собой голубя мира, невинно проговорила Миркина. – Просто подводятся итоги и выясняются, наконец, отношения. Кстати, а что там на Первом? Я, видимо, что-то пропустила?

– Алла, это даже я знаю. Хотя совершенно в стороне от ваших дел, – устало усмехнулась Елена Алексеевна.

– Да здесь нет никакого секрета, – с вызовом стала объясняться Лариса. – Все это произошло на глазах миллионов зрителей. В прямом эфире разгорелся скандал между двумя любовниками из Думы. Один приревновал другого и даже не дал себе труда сдержаться. Я не смогла разрулить эту ситуацию, поскольку просто обалдела от таких откровений. Я и подумать не могла, что такое возможно в эфире. Но мне это не повредило, наоборот, наш рейтинг вырос еще больше. Я не из-за этого скандала хочу уйти с Первого. Просто теперь я имею силы и опыт, чтобы определять эфирную политику в масштабах всего канала, а там это невозможно, быть же пешкой в большой игре мне уже не интересно.

– Не совсем так. История с любовниками действительно была смешная и дала рейтинг, – решила внести ясность Алиса Лисовская. – Проблемы у Лары возникли из-за другой истории. Тоже в прямом эфире. Одна участница в запале высказалась нелицеприятно об известном бизнесмене, а тот озлобился на обеих. И на ту, что высказывалась, и на ту, что вопросы задавала.

– Мне приятно, что ты так внимательно смотришь мои программы, – улыбнулась ей Лариса.

– Хорошие программы, отчего же не посмотреть, – доброжелательно отозвалась Алиса.

– А поподробнее, что за мен, что за гостья? – живо заинтересовалась Миркина. Телевизионные интриги были ее любимым развлечением.

– Да обычная история, – нехотя стала рассказывать Лариса. Эта передача вызывала неприятные воспоминания. – Был когда-то деятель по фамилии Грибной, сейчас о нем уже никто и не помнит, а в свое время очень активный господин. Возглавлял акцию по снесению памятника Дзержинскому с Лубянки, активно боролся со всеми советскими символами. Тем не менее с политикой у него не очень получилось. Очень любил блефовать, а такие в политике долго не живут. Ушел в творчество. Стал фотографировать и книжки писать. По его сценарию даже ставилось что-то вроде спектакля в труппе, что называется театром Кирилла Ганина (для информации: это тот режиссер, на которого правонаследник Булгакова подал в суд за издевательство над романом «Мастер и Маргарита»). Книжки пишет все больше о женщинах. Сначала делал интервью с самыми богатыми, потом с самыми успешными, потом с проститутками, содержательницами притонов и потом даже жиголо и сутенерами.

– Какая прелесть! – не удержалась от брезгливого возгласа Елена Алексеевна.

– Вот одна из тех, кого он определил как самую успешную, пробилась ко мне на программу. Кто-то за нее просил или заплатил, не знаю, но пришла. Дорвавшись до эфира, стала сразу взбивать вокруг себя пену и в запале об этом Грибном наговорила кучу всяких гадостей. Дескать, ни ей, ни кому-либо из тех, у кого он брал интервью, не понравилось то, что оказалось опубликованным. Она потребовала снять свое интервью, на что Грибной заявил, что сделает это только в том случае, если она заплатит ему три тысячи долларов, поскольку он и его девочки работали. Он разговаривал, они писали. Всю эту историю она рассказывала в красках, в лицах, в ролях. Эфир еще не закончился, а Грибной уже звонил начальству. Спасло то, что возмутительница спокойствия оказалась протеже самого высокого начальника. Мне порекомендовали ее больше не приглашать, на этом мои проблемы и закончились, а у них между собой склока идет по сей день.

– Хорошая история для рейтинга. Я смотрю, ты на Первом канале закалилась в жарких боях. Только вряд ли это дает тебе право думать, что, разогнавшись там, можно у нас творить в масштабе всего канала. Получается, что сами мы никак не справимся? Уж как-нибудь. Нам тут и заграница помогать собралась. Так что креатива на канале уже по ноздри.

– При других обстоятельствах справились бы, конечно, – без эмоций в голосе сказала Лариса.

– А что у нас с обстоятельствами приключилось?

– Приключилось то, что я тоже являюсь акционером канала.

– Вот оно! Приехали, – удовлетворенно констатировала Сорская.

– Откуда же это у вас акции? – с явным недоверием поинтересовалась Миркина.

– Часть подарил Вольнов, – победоносно сообщила Лариса. – Я хоть и трудоголик, раненная на карьере, как считает моя коллега Маша Сергеева, но все же женщина, причем привлекательная. Смешно было бы думать, что Андрей Константинович пройдет мимо моей женской неотразимости. Роман был недолгим, но память у меня о нем осталась самая наилучшая. Да, вот такая небольшая часть акций. Треть свободных акций у вас, милая Алла Григорьевна, а остальные две трети у меня. Вольнов подарил мне не так уж и много, но тем самым навел меня на прекрасную мысль. Я стала потихоньку скупать, ну не сама, конечно (впрочем, сейчас это не важно), акции у других акционеров. Вот так, Алла Григорьевна, незаметно в конце концов я тоже стала совладельцем телекомпании.

– Успокойтесь обе. Это еще ничего не значит. Контрольный пакет все же у Бориса. Завещания нет, но Андрей всегда об этом говорил и ему и мне. Так что вы рано начали передел власти, – торжественно заявила Елена Алексеевна. Она даже встала и вышла на середину гостиной, чтобы ее видели все.

В этот момент встала и Сорская. Она внимательно выслушала хозяйку дома, затем, выдержав небольшую паузу, чтобы обратить на себя всеобщее внимание и сделать тем самым свое сообщение самым ударным, начала говорить, очень медленно и четко произнося каждое слово: