Лучшее (сборник) - Роман Трахтенберг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Да бросьте, – сказал я. – То, что все плохо, понятно. Но какой наговор? Может, тогда уж меня случайно кто сглазил? Завидуют люди в шоу-бизнесе друг другу.
– Нет. Такой сильный наговор можно сделать только специально. Делают это сильные черные маги. В Питере это стоит три тысячи долларов. В Москве – пять.
От таких цен у меня подкашивались ноги. Для Киски это очень большие деньги. Неужели ей так не давало покоя то, что успехи у меня в делах были не в пример лучше, чем у нее? Казалось бы, такое поведение рубит сук, на котором сидишь. Это – нелогично. Но я часто думаю, что у баб (именно у баб; женщина – нечто другое, более окультуренное создание) и нет никакой логики. Почему они так легко верят в магию: потому что и магия нелогична. А прибегают бабы к ней, понимая, что мужчина не заглатывает наживку. Я ведь говорил Киске, что на кошках не женятся. А это значит, что все зыбко. Что рано или поздно может прийти расставание, и она рискует остаться с носом. Значит, решила она, надо и меня, и мою семью оставить ни с чем. Вот и работала над этим вопросом, не жалея собственных средств (которые у нее скапливались, ведь мы жили на мои). А еще я вспоминал, как вкрадчиво и регулярно интересовалась она у меня: «Ну, Рома, а может быть – это конец?»
Ждала, сволочь?
Гадалка также сообщила, что, «по всей видимости, ваша черная Киска не раз прибегала к ведьмам и когда-то сделала на вас приворот»… На этой фразе я оторопел. «Да вы и сейчас еще у нее на привязи, за которую она может потянуть. У вас деньги, и именно поэтому она еще не раз даст знать о себе. Киска хочет получить как можно больше выгоды. Ну, а вам лучше с ней больше не встречаться. Человек она лживый, и к тому же постоянно вам изменяла…»
На этой фразе я понял, что совсем ничего не знаю о жизни. И что самое страшное – от этой новости мне окончательно сделалось дурно, – она навела порчу и на мою жену. Причем со смертельным исходом.
– ЧТО-О?
Это же моя семья.
Нельзя трогать мою семью!
Никому нельзя трогать мою семью!
Никому и никогда нельзя трогать мою семью!
У нас маленький ребенок, его еще надо вырастить. А тут – получалось, что меня «не видят», я ничего не зарабатываю; у жены дела еще хуже.
Это просто кошмар. В него просто невозможно поверить. По дороге от гадалки домой я бесконечно перебирал наш длинный разговор и искал, где там подвох, и думал, что стоит обнаружить его и поймать гадалку на какой-нибудь мелкой лжи, как весь этот ужас развеется. Только как совершенно посторонняя мне баба могла узнать такие подробности (заметьте, из прошлой жизни, о которой никто не знал)? Мне хотелось докопаться до сути этого вопроса. Все-таки я давно имею дело с разного рода артистами и знаком с рядом фокусов. Например, если «знахари» угадывают твои болезни – так это несложно. О многих болезнях можно узнать по внешним признакам, по состоянию кожи, глаз. Еще я вспоминал мнемонику, часто используемую в цирке лилипутов. Якобы это «передача мыслей на расстоянии». Одна девушка достает что-нибудь из кармана зрителя, вторая – стоящая на сцене с завязанными глазами – должна угадать, что это за предмет.
На самом деле, угадывание – просто передача знаков, понятных им одним. Хорошо выстроенный и отработанный номер. Вначале девушки составляют примерный перечень того, что может быть в кармане. Затем составляют наводящие вопросы на каждый предмет. «РАС-скажи нам, что я достала сейчас?» – «РАСческу» – «Скажи ЖЕ, какого она цвета?» – «Желтого». И т. д. и т. п. Многие «чудеса» просты до безобразия.
Но то, что знала гадалка, не укладывалось ни в какие схемы. И я ломал над этим голову. Все ж таки я не мистик, я не баба. Я мужчина. А мужчина должен все понять логически. Иначе мозги начинают съезжать набекрень. Отправляясь на визит к гадалке, я продумывал свое поведение. Составил вопросы так, чтобы не было наводящих. И их там не было! Да и вообще поверить в то, что на тебя сделали наговор, и в существование какой-то магии нормальный мужчина не может!
Я и не верил. Просто позвонил жене. Для начала спросил, как теща, так как гадалка мне сказала, что та сильно болеет. Оказалось, что мать ее в больнице и об этом пока никто не знает. Лена рыдала в одиночестве на даче, чтобы не пугать ребенка. Это стало первым неприятным совпадением.
Тогда рассказал и об остальном. Про порчу со смертельным исходом и назвал возможную болезнь. На другой день моя жена проверилась у врача, и… диагноз подтвердился. Врач сказал, хорошо, что обнаружили вовремя, пока еще не поздно. Это совпадение было уже вторым.
К тому же тетенька-колдунья, как и тот парапсихолог, тоже обещала помочь в делах (снять наговоры и отправить их отправителю).
Вечером того же дня в клубе было полно народу.
На следующий день тоже.
Мистика какая-то.
Я с трудом верил в происходящее, но дела медленно и неизменно ползли в гору. Народ стал приходить на программу. Меня стали приглашать куда-то на работу. На телевидении предложили делать новый проект.
И, слава Богу, Киски рядом со мной уже не было!
К сожалению, проверить истину слов гадалки и как-то подтвердить свои подозрения невозможно. Когда я только пообщался с парапсихологом (я не говорил Киске о своем визите), вернувшись в Москву, поинтересовался: «А скажи, пожалуйста, зачем ты навела на меня порчу?»
– Я?! – Глаза ее полезли из орбит от деланного возмущения. – Ты что, шутишь? Я? Да зачем мне это? Ты что, больной?! Как ты можешь так думать!
Интересно, а как мне не думать? Особенно после того, что сказала тетка-провидица.
Впрочем, расстались мы вовсе не из-за магии.
Вышеописанный мистический триллер существовал параллельно с обычными бытовыми дрязгами, которые уже сидели у меня в печенках. Истерики, которые она устраивала даже при моих друзьях; непомерные требования; полное непонимание того, где она находится. Наверное, просто вылезал ее дурной характер. Он, видимо, еще не сформировался окончательно, когда мы только начинали встречаться (она была слишком молода), зато сейчас давал о себе знать.
Поняв однажды, что если Киска постоянно будет так себя вести, то я просто в сердцах пришибу ее, стал просить покинуть, наконец, мой дом. Даже дал денег, чтобы она побыстрее сняла квартиру. «Но я же люблю тебя!» – рыдала она. Я колебался, глядя на эти рыдания. Не знал, верить ей или нет. Ведь когда тебе сто раз на дню говорят, что любят, не верить – трудно. К тому же мы прожили два года, и я просто привык.
Однако Киска, – как та самая актриска из анекдота, с которого и началась эта глава, – «спотыкалась» все чаще. И я, как постоянный зритель, следящий за такими несовпадениями «образа и подобия», начинал просто сходить с ума. И обязательно бы сошел, но изыскал в себе силы жестко разорвать эту связь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});