Обольщение джентльмена - Виктория Александер

К счастью, все прошло гладко, и Осенний бал уже близился к концу. У Кэтлин была еще одна причина для удовлетворения — новое бальное платье. Хотя цвет и материал оговорили заранее, она и представить себе не могла, какой шедевр швейного искусства создаст мадам Дюбуа. Когда Кэтлин надела его и взглянула в зеркало, то не сразу себя узнала. Сшитый по последней моде, изысканный и одновременно пикантный, наряд идеально шел своей хозяйке. Французская мастерица и впрямь оказалась настоящей волшебницей.

Облаченная в новое платье, Кэтлин стояла на террасе со стаканчиком пунша в руке и наблюдала за танцующими парами. Компанию ей составлял Оливер, весь вечер наблюдавший за кузинами и мистером Беркли.

На взгляд Кэтлин, бал в Норкрофт-Мэноре был весьма необычным — гости явно надели все самое лучшее, но не блистали обилием бриллиантовых брошей, изумрудных браслетов и других драгоценностей. Чувствовалось, что среди них много небогатых людей — обычных арендаторов из соседних деревень. «Приглашать всех жителей окрестностей — давняя традиция Осеннего бала, — объясняла накануне графиня. — Не мной это начато и не мной закончится. Одну ночь в году Норкрофт-Мэнор становится местом, где рады всем без исключения и где может произойти все, что угодно».

— Все, что угодно, — задумчиво пробормотала Кэтлин.

— Вы что-то сказали? — встрепенулся Оливер.

— Да, что здесь сегодня просто волшебно.

— Удивительно, что можно сделать с помощью музыки и нескольких фонариков, — усмехнулся он.

— Не думаю, что дело только в этом.

— Тогда в здешней атмосфере. — Оливер оперся на балюстраду и стал наблюдать за танцующими. — Знаете, в это время года в воздухе витает ощущение, что скоро должно произойти нечто очень важное, значительное.

— Что же? Придет зима?

— И это тоже, — улыбнулся Оливер. — Ощущение, которое имею в виду я, трудно объяснить.

— Нет, я понимаю, что вы имеете в виду. В такие вечера человеку кажется, что ему все по плечу.

— О, для кого-то действительно нет ничего невозможного, — с намеком заметил граф.

— Вы дерзкий, жестокосердый человек, Оливер Лейтон, — парировала Кэтлин, отпив из стаканчика.

— Только когда дело касается вас, моя таинственная Кейт.

— Почему таинственная? Мне казалось, что после вчерашней ночи между нами уже не осталось тайн. У меня больше от вас секретов нет.

— Если не считать вашей собственной забытой жизни. Впрочем, подозреваю, что у вас в запасе еще немало сокровенных тайн, за раскрытие которых я бы взялся с удовольствием.

— Какие тайны, Оливер? Боже, вы говорите, как истинный искатель приключений.

— Имейте в виду, я решил взять все в свои руки.

— Прошлой ночью у вас это прекрасно получилось.

— Да, и я не намерен останавливаться на достигнутом, — усмехнулся граф, потом посерьезнел и добавил: — Прошлой ночью я решил…

— Как у вас только хватило времени? — перебила его Кэтлин.

— Так вот, — подавив смешок, не сдавался Оливер, — прошлой ночью я принял решение поручить своему поверенному навести о вас справки.

— Серьезно? — переспросила Кэтлин. Она было забеспокоилась, но потом решила, что оснований для тревоги нет: Оливер получит ответы на все вопросы задолго до того, как успеет написать, а тем более послать письмо своему поверенному, ведь она твердо решила открыть возлюбленному правду, когда бал подойдет к концу или позже, когда они будут лежать в постели. Можно отложить объяснение и до утра, ведь подходящий момент подобрать не легче, чем убедительные слова. Подать ее историю в правильном свете очень важно, и, главное, он должен все это узнать от нее самой. — Мне кажется, в помощи поверенного нет необходимости.

— До каких пор вы намерены ждать возвращения памяти? — поинтересовался граф, с нежностью глядя на нее, и Кэтлин тотчас почувствовала укор совести. — Не исключено, что амнезия так до конца и не пройдет. Я всегда отличался завидным терпением, но боюсь, теперь оно мне изменяет.

Он кивнул на толпу гостей и продолжил:

— Всех этих людей из соседних имений и деревень, практически каждую семью в окрестностях Норкрофта, связывают с моим родом вековые узы. И мне это по душе. Мне нравится ощущать связь между настоящим и прошлым, которое всегда здесь незримо присутствует. И с особой силой мы все чувствуем это в день Осеннего бала. Глупо звучит, да?

— Отнюдь. Я бы сказала, что это речь, достойная графа Норкрофта.

— Я был уверен, что вы меня поймете, — улыбнулся Оливер и на мгновение умолк, подбирая слова. — Так вот, нынешний граф Норкрофт больше всего на свете хотел бы представить вас этим людям под вашим подлинным именем.

— Это самые прекрасные слова, которые я когда-либо слышала, — ответила Кэтлин, трепеща от радости.

Как ей повезло, что она встретила Оливера! Помогло ли ей в этом родовое проклятие — реальное или мнимое, но именно оно привело ее в Норкрофт.

— Насколько вы помните, — уточнил граф. — Я имею в виду, что без прочной основы, заложенной в прошлом, будущее невозможно, а я хочу смотреть вперед с надеждой.

— Понимаю, — согласилась Кэтлин, ставя стаканчик с пуншем на балюстраду. Хотя все пошло не так, как рисовало ее воображение, но, может быть, сейчас самый подходящий момент для объяснения? Она набрала в грудь воздуха. — Послушайте, Оливер, я хочу вам кое-что рассказать. Я вспомнила…

Она замолчала, не находя подходящих слов. Черт возьми, лучше уж выложить все прямо, без экивоков.

— Да?

Кэтлин скользнула растерянным взглядом по террасе, и ее внимание привлекла чем-то неуловимо знакомая фигура высокого джентльмена в годах, целовавшего руку леди Норкрофт. Даже издалека было заметно, что он из тех мужчин, от которых умные женщины должны, но не в силах держаться подальше. Взяв хозяйку дома под руку, он повел ее танцевать, и Кэтлин увидела его лицо. У нее перехватило дыхание — это был ее дядя Малькольм.

— Так что же вы вспомнили? — подсказал Оливер.

— Играют мой любимый вальс, — поспешно ответила Кэтлин, чтобы отвлечь внимание Оливера. Как здесь оказался дядя? Она должна как можно скорее с ним поговорить.

— Надо запомнить. Потанцуем?

Кэтлин радостно согласилась, надеясь поближе подобраться к дяде и леди Норкрофт.

— Что же вы мне хотели рассказать? — спросил граф, когда они закружились среди других вальсировавших пар.

— Ничего, — покачала головой Кэтлин, высматривая Малькольма.

— Похоже, вы думаете о чем-то своем.

— Вовсе нет.

— По моим наблюдениям, музыка часто навевает воспоминания — о месте, где ее слышал, о людях, которые при этом были, или о каких-то обстоятельствах.