Любовь бродяги - Эми Фетцер

Бейли вскрыл второй конверт и пробежал глазами находившийся в нем пергамент. Перечитав текст еще раз, он с недоумением подумал о том, что вряд ли кто-нибудь из живущих ныне людей может ответить на эти вопросы. Но выбирать не приходилось, и, добросовестно исполняя свой долг, он прочитал вслух первый из них:

— Как назывался американский корабль, бросивший якорь в Карибской гавани ночью 30 июня 1789 года?

—» Барстоу «, — спокойно ответил Рэмзи. — Оный шлюп был взят в полон той ночью.

Лондонский агент едва не упал в обморок, глаза его неестественно заблестели, словно он вместо шампанского хватил стакан медицинского спирта, а на носу проступил розовый девичий румянец. Но чувство ответственности возобладало над слабостью организма. И, устояв на ногах во имя престижа компании, он продолжил свой исторический допрос:

— Кто сидел по правую руку от Блэквелла за ужином накануне?

Рэмзи наморщил лоб и попробовал представить себе расположение обеденного стола в кают-компании» Морской ведьмы «.

— Конечно, Давид Камерон. Кто же еще? — ответил он. — Первый помощник на» Воли Тритона «. Ах черт! — О'Киф нервно тряхнул головой. — Теперь он, должно быть, капитан.

Бейли как-то странно посмотрел на него, но, ничего не сказав, задал следующий вопрос:

— Кто был капитаном» Чатама «?

— Беннет, сукин сын, — усмехнулся Рэмзи, скорчив пренебрежительную гримасу. Агент тяжело вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, ослабевшей рукой вытер маленьким платочком выступивший на лбу пот. Он не верил своим ушам, хотя его уши и принадлежали столь уважаемой компании.

— Есть проблемы? — спросил его О'Киф.

— Нет, нет, — поспешил Себастьян заверить уважаемого клиента, ослабив неожиданно сдавивший ему горло галстук. — Просто торжественность момента слегка утомляет. Признаться, я и не думал, что мне придется когда-нибудь вскрыть эти старинные конверты.

« Уж не родственник ли Блэквеллов? — думал он между тем. — Может быть, они хотели таким путем сохранить какие-нибудь семейные драгоценности, избежав при этом налогов?» — Тогда понятно, почему О'Киф знает ответы на такие странные вопросы. Видимо, он выучил их, прочитав в каком-нибудь старинном документе, доставшемся ему по наследству. Но откуда его родственники могли знать двести лет назад, что именно он окажется в нужном месте в нужное время, чтобы иметь возможность получить их посылку? К тому же еще более загадочным представляется в таком случае подробное описание тела их потомка, который должен родиться спустя два века. Мистика какая-то!

Мистики же в деловых вопросах Себастьян допустить не мог. Он хорошо знал свои обязанности, в которые не входило общение с загробным миром. И поскольку в реестрах его фирмы потусторонние силы не значились, был совершенно уверен, что никакого загробного мира не существует. Он был убежден, что конверты никогда с той поры, когда были запечатаны, не вскрывались. Порукой тому — отдел хранения компании. А раз так, значит, все идет так, как должно. И незачем задумываться обо всякой посторонней чепухе.

Успокоившись, Бейли вновь поправил свой пиджачок и, сосредоточенно осмотрев мистера О'Кифа, задал следующий вопрос:

— Где вы познакомились с капитаном Дэйном Блэквеллом?

Лицо Рэмзи искривилось в насмешливой улыбке. Глубокая борозда воспоминаний легла поперек лба.

— О, сие было во время прелестной драки в таверне у старого Джо.

— Да? А здесь упоминается скандал в баре. Впрочем, — Себастьян слегка замялся, — это одно и то же.

О'Киф усмехнулся, ожидая следующего вопроса. И он не замедлил последовать:

— Какой подарок после свадьбы получили мистер и миссис Блэквелл?..

— Портрет миссис Блэквелл, идущей по берегу моря.

Бейли, отложив старинный пергамент в сторону, вновь бессильно поник в кресле. Он не ожидал такой поразительной точности в ответах клиента. Казалось, тот сам составлял список вопросов. Но этого быть не могло. Ибо сам престиж фирмы ручался за это.

С трудом поднявшись со своего места, Себастьян, уныло шаркая, на негнущихся ногах подошел к столу и, взяв с него все ту же толстую тетрадь, дрожащим пальцем показал Рэмзи, где тому поставить свою подпись. Затем, любезно улыбнувшись кривой от волнения улыбкой, протянул ему шариковую ручку.

О'Киф с недоумением взял в свою большую руку этот странный самопишущий предмет и с любопытством осмотрел его со всех сторон, не обращая внимания на косой взгляд Бейли. Покрутив его и так и эдак, вдоволь налюбовавшись игрой маленького серебристого стерженька, то высовывающего, то прячущего тонкую металлическую головку, он наконец написал в указанном месте желтоватой страницы свое полное имя.

Себастьян, любезно улыбнувшись, сверил его подпись с записью, сделанной на каком-то старом пожелтевшем листе бумаги, и Рэмзи, как ни быстро проделал агент эту нехитрую операцию, успел опознать в листе страницу, вырванную из судового журнала. Затем неторопливым жестом совершающего таинство жреца Бейли извлек из своего огромного кожаного портфеля небольшую темную коробочку и поставил ее на стол перед О'Кифом. Продолжая священнодействовать, он положил рядом широкий плотный пакет, туго перевязанный крепким корабельным шпагатом.

Чувствуя, как замирает сердце, Рэмзи медленно поднялся из кресла и шагнул к столу. Коробка и пакет были так хорошо знакомы ему, что появление их в этой чужой странной комнате казалось противоестественным, как визит в супермаркет Христофора Колумба. Он словно чувствовал на своих ладонях прикосновение их шершавой поверхности. И, подойдя к столу, он вновь провел рукой по старой, покрытой потертой кожей коробке, а затем по тонкой золотой пластине, на которой были выгравированы буквы Р.М.Г.О. — его инициалы.

— Вы позволите задать вам один вопрос? — вежливо осведомился Бейли, собирая в портфель свои бумаги; он выждал небольшую паузу, словно собираясь с силами, и, звонко щелкнув замком, спросил:

— Кто вы такой на самом деле, мистер О'Киф?

Черные брови Рэмзи сурово сошлись у переносицы. Он явно не торопился отвечать.

— Тебе было недостаточно тех вопросов, что ты задал на допросе? — хмуро проворчал он.

— Но я лишь исполнял свой долг, — оправдывался агент. — Необходимо было убедиться, что вещи переданы по назначению. Но ваши ответы привели меня в изумление. Никто не мог знать так точно о событиях двухсотлетней давности.

О'Киф усмехнулся и посмотрел ему прямо в глаза. Ну что ж, если этот коротышка желает правды, то он ее получит.

— Я капитан» Воли Тритона «, — ответил он. — Того самого фрегата, что принадлежал Дэйну Блэквеллу и находился в распоряжении Джорджа Вашингтона.

На губах Бейли появилась какая-то бессмысленная полусумасшедшая улыбка, глаза помутнели, а уши словно слегка обвисли под грузом забот, утратив былую стойкую самоуверенность хорошо выдрессированной служебной собаки.

— Что вы говорите? — невнятно пролепетал он, робко спрятав голову в плечи, отчего стал похож на небольшого, несколько пережаренного цыпленка табака.

— Говорю, что считаю нужным, — резко отозвался Рэмзи, постучав по кожаной коробке. — Я прибыл оттуда, а до сегодняшнего дня служил в континентальном флоте.

Агент растерянно заморгал глазами, пытаясь хоть как-то понять только что услышанное. Ему показалось, что он попал в сумасшедший дом.

— Вы хотите сказать, что вылезли из коробки, в которой плавали на корабле под командованием Джорджа Вашингтона? — переспросил он, боязливо отступая в сторону.

Теперь настала очередь Рэмзи таращить глаза и дивиться человеческой глупости.

— Ты никак издеваешься?! — рявкнул он, окончательно перепугав растерявшегося Бейли.

— Хорошо, хорошо, — извиняющимся тоном залепетал тот, боком пятясь к двери. — Я все понял, все уяснил, усвоил, принял к сведению. Чего и вам желаю. Извините, если что не так. — С этими словами он осторожно потянул на себя ручку двери.

Пенни замерла на месте, прислушиваясь к разговору в комнате. Континентальный флот? Что бы это могло значить? Даже если предположить, что Рэмзи просто шутки ради разыграл агента, то все же тут было что-то, о чем стоило задуматься. Слишком уж убедительно звучали его слова. Да и тон его речи не походил на тон розыгрыша. А то место, откуда он прибыл? Что он хотел сказать? На что намекал этой фразой? Пенелопа задумалась и опустила глаза вниз. Но тут ручка двери дрогнула, и Пенни, так ничего и не придумав, бросилась бегом по коридору.

Не притронувшись пока к коробке и пакету, Рэмзи церемонно и вежливо поблагодарил агента за исполненное поручение. Тот сразу же пришел в себя и не менее церемонно раскланялся в ответ. Уши его стали торчком, а лицо приняло выражение изысканной деловой отрешенности.

— Передавайте мои наилучшие пожелания мисс Гамильтон, — солидно произнес он. — И пожалуйста, извинитесь от моего имени за внезапное вторжение в столь неурочный час. Всего хорошего, мистер О'Киф.