Подпольная империя - Дмитрий Ромов

ещё что обмозгуйте. Я, конечно понимаю, корпоративная честь и всё такое, но Печёнкина надо к рукам прибирать. Интегрировать в наши процессы. Его особо и уговаривать не придётся. Ну, и через год надо его в Москву отправлять, либо к праотцам. Про праотцов шутка, конечно, но что-то делать надо.

— Хорошо. Давай мы с тобой встретимся, скажем завтра в обед или послезавтра. И всё обсудим. И про корпоративную честь тоже. Объяснишь, что это за зверь такой.

— Лады, — отвечаю я.

К четырём часам приезжает Новицкая.

— Здравствуйте товарищи. Все здесь? — спрашивает она.

— Все, — отвечаю я. — Галя, протокол.

— Да-да, Егор Андреевич. Я сама буду вести.

— Товарищи, — заявляю я. — Председателем сегодняшнего заседания предлагаю назначить Анастасию Курганову, начальника штаба «Комсомольского прожектора». Секретарём — Галину Алёшину, заместителя секретаря комитета комсомола. Возражения или другие предложения?

Все качают головами.

— Хорошо, — киваю я. — Голосуем. Кто за? Против? Воздержались? Единогласно. Прошу внести в потокол.

Курганова довольно бойко ведёт заседание. Молодец девчонка.

Слово предоставляют Новицкой. Говорит она немного. Характеризует меня с самой лучшей стороны и обещает всем нам помощь горкома.

— Ну, и в завершение своей речи, хочу вручить товарищу Брагину почётные грамоты обкома и горкома.

Вот это поворот…

— И с чего это ты решила мне боевые ордена вернуть? — спрашиваю я, когда иду провожать Ирину к машине. Это ты на фоне отъезда Марты подобрела?

— Так, Брагин, не зли меня. Опять ты меня бесишь, ясно тебе? Завтра вечером придёшь. Оправдываться будешь, а я посмотрю, что с тобой делать.

— Отлучение отменяется?

— Посмотрим на твоё поведение.

— Ты, кстати, говорят сегодня Снежинского победил? С ним надо очень аккуратно себя вести. Он страшно злопамятный. И если на кого начал зубы точить, обязательно вопьётся, да так, что мало не покажется. Подставит, оговорит, скинет и всё такое. Так что имей в виду.

Мало мне уродов, вот ещё один нарисовался.

После работы я ловлю попутку и еду в «Кавказскую кухню». Днём договорился встретиться с Цветом, хочу поговорить по поводу Киргиза. Знаю, разговор непростой и как бы Киргиз ни косячил, для Паши Цвета он всегда будет оставаться близким человеком, почти братом.

Разумеется, никакие сорок пять тысяч я Киргизу отдавать не собираюсь. Поэтому нужно что-то решать. Ведь он придёт и будет требовать. Я бы мог попытаться решить вопрос самостоятельно, так, как сам это вижу ссориться с Цветом мне пока не хочется. Совсем не хочется.

Конечно, врагов у Киргиза хватает, но в случае его безвременной кончины вопросы возникнут и ко мне. В общем посоветоваться надо. Очень хотелось бы закрыть эту тему.

Я выхожу из такси и подхожу к ресторану, проигрывая в голове, с чего я начну. Захожу внутрь, даю себя обыскать и двигаю к Цвету. Вон он сидит чуть в стороне от окна. С каким-то мужиком.

— Привет, — говорю я, подойдя к столу и испытываю трудно скрываемое недоумение. Напротив Цвета сидит Киргиз. Собственной персоной.

— Здорово, Бро, — говорит он с усмешкой. — Ты мне бабки принёс? Ну, давай выкладывая карты на стол.

Вообще-то не принёс…

14. Мент в штатском

Я молча сажусь за стол, не дожидаясь приглашения. Здрасьте-насте.

— Здравствуйте, товарищи, — отвечаю спокойно, но внутри заводится тревожный моторчик.

— Какие тебе тут товарищи, сука ты ментовская, — зло улыбается Киргиз.

Цвет никак не реагирует и выглядит непроницаемо.

— Где бабки, я тебя спрашиваю?

— Что-то не припомню, — хмурюсь я, — чтобы мы с тобой здесь договаривались встретиться.

— То есть, — ухмыляется он, — деньги готовы, просто с собой не принёс?

— Вообще-то не готовы, — пожимаю я плечами.

— Почему? — становится серьёзным он. — Собрать не успел?

— Может не успел, а может не решил ещё, как с тобой поступить.

— Да ты чё, — щерится Киргиз, — тебе недостаточно того, что я сказал? Тебе решение надо принять? А ты не боишься моего решения?

— А давай мнением авторитетного человека поинтересуемся. Цвет, как думаешь, если перевести на деньги, на сколько потянет спасение от мучительной и позорной смерти?

— Ты рот свой прикрой, понял? — превращается Киргиз в злобного, оскалившегося волка. — Если не хочешь удвоить свой должок.

— Ладно, — соглашаюсь я. — Тогда переговорим позже.

— Говорили уже. Человек мой придёт, капусту ему отдашь. Ну, а если не отдашь, тогда уже и поговорим. Недолго только.

Сказав это, Киргиз резко поднимается из-за стола и, кивнув Цвету, выходит из зала.

Любопытно, что за всё это время Цвет не произносит ни слова. Я смотрю на него вопросительно.

— Что? — реагирует он.

— Да вот, пришёл, чтобы совета твоего спросить насчёт Киргиза, а он, я вижу, и сам у тебя советы спрашивает.

— Я советы не даю, — говорит он, пожимая плечами. — Рассказывай, чего хотел.

— Ну, ты сам видел, Киргиз меня прессует конкретно. Бабки требует. Надо бы с ним что-то порешать, да только он как бы твой человек. Поэтому у тебя и спрашиваю.

— И что ты хочешь с ним решить? Опять ментам сдашь?

— Да раскаялся уже тысячу раз, что пожалел его дважды. Надо было вальнуть его, из его же ствола, когда шанс был. Или этим сатанистам оставить, пусть бы его пикой проткнули. Не хотел грех на душу брать. Опять же, ты за него заступаешься. Брат твой. Ну, ты уйми, пожалуйста, брата своего в таком случае. Он, кстати, не особо горит братскими чувствами. Сукой ментовской тебя называет. Знаешь ты об этом?

— Что мне надо, я всё знаю, — кивает Цвет. — Сколько он хочет?

— Сорок пять. Три раза по пятнадцать. Сегодня первую пятнашку.

— А ты у него сколько подрезал?

— Пятнадцать. Взял в качестве компенсации за причинённый ущерб. Он знаешь, что…

— Я знаю, что он сделал, — перебивает меня Цвет и, чуть помолчав, добавляет, — Сегодня он меня на сходняк вызвал, говорит, короноваться будет и неплохо бы мою рекомендацию получить.

— Так он же не законник, как он может сходняк собирать?

— У нас каждый вор пока ещё может.

— А тебя там не вздрючат? За Сергача, например? Как-то странно… он случайно не на твоё место метит? Цвет одаривает меня тяжёлым взглядом и не отвечает.

— Слушай…