Гарри Поттер и Методы Рационального Мышления - Ленс Ронг

– Никогда и ни при каких обстоятельствах не преобразуйте что-либо в жидкость или газ. Ни в воду, ни в воздух, ни во что-либо, похожее на воздух или воду. Даже если жидкость не предназначена для питья. Жидкости испаряются, их крохотные частицы попадают в воздух. Не превращайте предмет в то, что можно сжечь. При горении образуется дым, который затем попадает в лёгкие. Вообще не превращайте предметы в то, что может попасть внутрь тела тем или иным путём. Никакой трансфигурации в еду. Или в нечто, похожее на еду. Никаких розыгрышей с пирогами из грязи. Даже если собираетесь рассказать про шутку до того, как пирог съедят. Ничего подобного. И точка. Ни в этом классе, ни за его пределами, ни в какой-либо другой точке планеты. Всем ясно?

– Да, – сказали Гарри, Гермиона и ещё пара учеников. Остальные, казалось, потеряли дар речи.

– Всем ясно?

– Да, – пролепетали, пробормотали и прошептали ученики.

– Если нарушите хоть одно из правил, то вам запретят изучать трансфигурацию в Хогвартсе. А теперь повторяйте за мной. Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ.

– Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ, – нестройно произнесли ученики.

– Ещё раз! Громче! Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ.

– Я ничего и никогда не превращу в жидкость или газ.

– Я ничего и никогда не превращу в то, что может попасть внутрь тела.

– Я ничего и никогда не превращу в то, что можно сжечь.

– Вы ничего и никогда не превратите в деньги, в том числе и маггловские, – сказала профессор МакГонагалл. – У гоблинов есть способы обнаружения подобных махинаций. И поскольку им официально разрешено вести войну с фальшивомонетчиками, за вами придут не авроры, а армия.

– Я ничего и никогда не превращу в деньги, – хором сказали ученики.

– И самое главное – вы никогда не станете трансфигурировать живое существо и особенно себя. Иначе вы сильно пострадаете, а может, даже умрёте. Зависит от того, во что вы себя превратите и долго ли продержится превращение, – профессор на секунду остановилась. – Мистер Поттер поднял руку, чтобы задать вопрос об анимагическом превращении, которое он видел, а точнее – превращении человека в кошку и обратно. Но анимагия – это не свободная трансфигурация.

МакГонагалл достала из кармана маленький деревянный брусок. После прикосновения её палочки он превратился в стеклянный шар. Затем профессор произнесла: «Кристферриум!» и в руках у неё оказался стальной шар. Ещё одно движение палочкой и шар превратился в исходный деревянный брусок.

– «Кристферриум» превращает стеклянный предмет в стальной. Но не наоборот. И превратить стол в свинью это заклинание тоже не может. Основной тип трансфигурации – свободный, – как раз его вы будете изучать, – позволяет выполнять любые превращения объекта, имеющего физическую форму. По этой причине в свободной трансфигурации нет заклинаний. Иначе для каждой трансформации нужно было бы использовать разные слова.

Профессор МакГонагалл строго посмотрела на учеников:

– Некоторые учителя начинают с заклинаний, и лишь после приступают к свободной трансфигурации. Да, так было бы намного легче. Но подобные ограничения могут плохо влиять на ваши способности в дальнейшем. На моих уроках вы сразу начнёте со свободной трансфигурации, которая не требует произнесения определённых слов. Исходную и целевую форму, а также процесс превращения вы будете держать в уме.

– И отвечая на вопрос мистера Поттера, – продолжила МакГонагалл. – Именно свободную трансфигурацию вы не должны применять к живым существам. Для этого существуют чары и зелья, которые помогут совершить безопасное и обратимое превращение, правда с некоторыми оговорками. Например, у анимага, потерявшего руку или ногу, не будет конечности и после трансфигурации. Ещё раз повторяю, свободная трансфигурация небезопасна. Находясь в изменённой форме, вы не сможете контролировать полную сохранность материи вашего тела – вы теряете его частицы даже в процессе дыхания. Так что, когда время трансфигурации истечёт и ваше тело попытается вернуть свою исходную форму, у него этого не получится. Наколдуете золотые волосы? Скорее всего они у вас потом выпадут. Захотите чистую кожу – надолго окажетесь в больнице святого Мунго. А если пожелаете стать взрослым, то по окончании действия чар вы скорее всего умрёте.

Теперь ясно, почему он видел среди волшебников толстых мальчиков и несимпатичных девочек. Или пожилых людей, раз уж на то пошло. Иначе все бы по утрам использовали трансфигурацию и отправлялись по своим делам… Гарри поднял руку и попытался поймать взгляд профессора МакГонагалл.

– Да, мистер Поттер?

– Возможно ли трансфигурировать живое существо в неживое? В монету… Ой нет, извините. В стальной шарик, допустим.

Профессор покачала головой:

– Мистер Поттер, даже неодушевлённые предметы претерпевают мельчайшие внутренние изменения. Поначалу вы ничего не почувствуете, но потом заметите что-то неладное. Через час вам будет очень плохо, а через день вы умрёте.

– Эм-м. Получается, если бы я прочитал первую главу, то угадал бы, что стол – на самом деле стол, а не свинья, – сказал Гарри, – правда, вместе с тем пришлось бы предположить, что вы не хотите убить свинью, что кажется наиболее вероятным, однако…

– Вижу, что буду с бесконечным наслаждением проверять ваши контрольные, мистер Поттер. Но если у вас есть ещё вопросы, то вы сможете их задать после урока.

– Больше вопросов нет, профессор.

– А теперь все повторяйте за мной, – сказала МакГонагалл. – Я трансфигурирую живое существо, и особенно себя, только если мне поручат это сделать с помощью специального заклинания или зелья.

– Если я не уверен, что превращение безопасно, я не буду его делать, не спросив профессора МакГонагалл, или профессора Флитвика, или профессора Снейпа, или профессора Дамблдора – единственных мастеров трансфигурации в Хогвартсе. Мнение другого ученика брать в расчёт нельзя, даже если он говорит, что уже задавал профессорам такой вопрос.

– Если нынешний преподаватель защиты от Тёмных искусств скажет мне, что трансфигурация безопасна, и даже если я видел, как сам профессор успешно её провёл, я не стану проделывать то же самое.

– Я имею полное право отказаться проводить превращение, если хоть чуть-чуть волнуюсь. Так как даже директор Хогвартса не может принудить меня к трансфигурации, я не подчинюсь подобному приказу от профессора по Защите, даже если он пригрозит потерей сотни баллов факультета или исключением из школы.

– Если я нарушу хоть одно правило, мне запретят изучать трансфигурацию в Хогвартсе.

– Мы будем повторять эти правила перед каждым уроком весь месяц, – сказала профессор МакГонагалл. – А теперь перейдём к делу. Наш исходный предмет – спички. Целевой – иголки. Отложите палочки. Под «перейдём к делу» я имела в виду «начнём записывать лекцию».

За полчаса до конца урока МакГонагалл раздала «исходные предметы».

К концу занятия у Гермионы была серебряная спичка, а у остальных учеников – и магглорожденных, и чистокровных – успехов вообще не наблюдалось.

Профессор наградила Гермиону ещё одним баллом.

* * *

Пока Гарри складывал учебники в кошель после урока, Гермиона подошла к нему.

– Знаешь, – как бы невзначай заметила она, – а я сегодня два балла для Когтеврана получила.

– Ну да, – коротко согласился Гарри.

– Но до твоих семи баллов мне далеко, – сказала она. – Похоже, я не такая умная, как ты.

Гарри закончил скармливать книги своему кошелю, повернулся к Гермионе и прищурился. Он уже и забыл об этом.

Гермиона хлопала ресницами:

– Впрочем, уроки у нас каждый день. А вот найдёшь ли ты ещё пуффендуйцев для спасения, это уже вопрос. Сегодня понедельник, так что у тебя есть время до четверга.

Они, не моргая, уставились друг на друга.

Гарри заговорил первым:

– Ты же понимаешь, что это война?

– А у нас был мир?

Остальные ученики с интересом наблюдали за происходящим. А также, к сожалению, и МакГонагалл.

– А, мистер Поттер, – пропела профессор из другого угла кабинета, – у меня для вас хорошие новости. Мадам Помфри одобрила ваше предложение улучшить Спимстерские глазки, чтобы они не разбивались. Работу закончат к концу следующей недели. Думаю, это заслуживает… скажем, десяти баллов для Когтеврана.

От такого предательства рот Гермионы беззвучно распахнулся, а брови полезли на лоб. Гарри выглядел не краше.

– Профессор… – прошипел он.

– Возражение отклоняется, мистер Поттер, это заслуженные баллы. Я не присуждаю их просто так. Вы считаете, что всего лишь заметили хрупкий предмет и предложили способ уберечь его от поломки. Но Спимстерские глазки стоят довольно дорого, и директор не очень-то обрадовался, когда очередной глазок разбился, – МакГонагалл задумалась. – Хм. Интересно, зарабатывал ли кто-нибудь в первый же день учёбы семнадцать баллов? Нужно проверить, но, полагаю, вы установили новый рекорд. Можно даже сделать объявление во время обеда в Большом Зале.