Тонкая структура (СИ) - Хьюз Сэм

Суть АИСЗ — варианты которой до сих пор находятся в эксплуатации, хотя и никогда не приводились в действие — сводится к защите внешнего мира от последствий катастрофической аварии в секретной лаборатории. Типичным примером может служить угроза биологического инфекционного агента или радиационного облучения. Она защищает планету не только от опасных утечек, но и от знания о самом существовании секретной лаборатории.

Поскольку на базе не было опасных веществ биологической или вирусной природы, следователи предположили, что виной всему была утечка топлива в атомном генераторе Тарцальской лаборатории, которая вынудила оперативного командующего, опасавшегося, что авария разрастется до масштабов Чернобыльской катастрофы, храбро принести в жертву и себя, и своих подчиненных.

Погибло тридцать восемь человек.

В итоге инцидент засекретили. Сделать это было не так уже сложно; для всех тридцати восьми сотрудников секретной базы уже были подготовлены безупречные легенды. Проект был заброшен, а база опечатана. О происшествии забыли, пока оно вновь не всплыло сорок восемь часов тому назад.

На деле же никакой утечки не было.

Глава 24. Яйцо Ула (часть 2). Полудома, катакомбы, сумеречные зоны

Две фигуры, жалуясь друг другу, устало пробираются в сумерках через горную долину где-то в туманной украинской местности.

— … Я к тому, что если говорить в общем, то я, конечно, знала, что такие низкие температуры бывают где-то в лабораториях, но не думала, что можно настолько замерзнуть. Долго еще? Мы можем сделать привал? Мне кажется, я вот-вот околею. — Это Рула. Смерть от холода ей, конечно, не грозит. Просто она ненавидит погоду. Любую — за редкими исключениями.

Александр не считает, что сейчас настолько холодно, но решает промолчать. — Если мы остановимся сейчас, ты замерзнешь еще больше. Впереди пещера. До нее явно осталось не больше километра.

— Точно! Алекс! И эта таинственная пещера! Прошлый раз ты ходил в этот поход летом. Тогда было Солнце! И хорошая видимость, между прочим! Я впервые в жизни так замерзла. Если мы умрем от переохлаждения, я тебя прикончу.

— Слушай, сегодня сильно хуже уже не станет, а завтра погода начнет налаживаться. Мы найдем пещеру, разложим плиту, согреемся, и все будет нормально. С нами все будет нормально! Это где-то за теми деревьями. Мы будем наблюдать за звездами. Завтра здесь будет красиво и солнечно, и к полудню мы уже будем в Сколиаве. Дальше нам идти только вниз.

— Ты обещал живописную природу. А это меня бесит. Я вижу один туман. И тщедушные сосенки. Мы ее никогда не найдем.

Двадцать минут они бредут в относительной тишине. Затем Александр сообщает: «Вот она». Он указывает в направлении длинной укатанной грязевой борозды, начало которой виднеется впереди. — В прошлый раз я там подскользнулся, когда спускался с холма. Дальше сворачиваем налево, и пещера будет примерно в двухстах метрах по этой тропинке. Если бы не туман, мы бы увидели ее, еще когда спускались в долину.

— Я вижу обертку от шоколадки, — с укоризной замечает Рула.

— Где?

— Там.

— Значит, — с виноватым видом замечает Александр, подбирая обертку и засовывая ее в карман, — мы идем правильно.

Спустя еще десять минут они достигают цели. Рула скрепя сердце признает, что несмотря на убогий и жутковатый вид, пещера, по крайней мере, может защитить их от разгула стихии. Чтобы согреться, она забирается в свой спальный мешок, а Александр тем временем достает плиту и начинает разогревать бобы. Когда ужин, наконец, готов, Рула уже спит, так что в итоге он все съедает один. После этого ложится сам и, прижавшись к Руле, пытается занять как можно более удобное положение.

* * *

— Просыпайся.

Александр барахтается внутри спального мешка, тщетно пытаясь выбраться наружу. Он издает примитивные, проточеловеческие звуки и щурится. Снаружи все еще темно. Точнее, очень темно. Он сверяется с часами — сейчас нет и семи утра.

— Там туннель, — сообщает Рула. — Видишь? Внутри пещеры.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Александр щурится в том направлении, куда, по его мнению, указывает Рула. На некотором расстоянии от них, в глубине пещеры виднеется бледный желтоватый круг — вход в туннель, размером примерно со взрослого человек — судя по всему, освещенный изнутри миниатюрной лампой накаливания. Свет едва виден; в дневное время его бы даже не заметили.

— Ерунда это все, — лукаво отвечает он. Вообще-то он не имеет ни малейшего понятия, что это за туннель. Александр знает лишь, что сейчас он, строго говоря, еще спит, и хочет оставаться в таком состоянии и дальше.

— Он был тут и раньше, — замечает Рула. Она держит в руках его цифровую камеру и, судя по всему, уже пролистала список снимков до фотографии, которую он сделал во время предыдущего похода. — Вот. — Она передает ему камеру, на экране которой изображена фотография, сделанная внутри пещеры. Двое улыбающихся мужчин за пятьдесят — отец и дядя Александра — стоят плечом к плечу в походной экипировке. По земле разбросано туристическое снаряжение. Вспышка освещает находящуюся у них за спиной внутренность пещеры. Вход в туннель едва заметен — если заранее знать, куда смотреть.

Алекс сравнивает фотографию с тем, что он видит перед собой в реальности. Та же местность. Тот же вход в туннель. Который, судя по всему, остался незамеченным, когда он был здесь с отцом и дядей.

— Так кто же это построил? — спрашивает Рула.

— Сейчас шесть сорок утра, — недовольно возражает Алекс, возвращая ей камеру. — Ложись спать.

— Не могу, — отвечает Рула. — Сейчас слишком холодно, и мне мешает этот гул.

— Гул. — Александр ненадолго вслушивается. Она права. Звук идет из туннеля.

* * *

Туннель оказался узким — ширины едва хватает, чтобы человек пролез через него боком. На земле у входа и дальше вглубь довольно много пыли и мусора — кем бы ни были строители этого места, прибираться за собой они явно не стали. Крошечные лампы на черных витых проводах вкручены в потолок с интервалом в несколько метров. Света хватает, чтобы увидеть, как туннель уходит как минимум на десять метров вниз, после чего изгибается и теряется из вида.

— Что, по-твоему, находится внизу? — спрашивает Рула.

— Скорее всего, шахта. Или археологические раскопки. Рула…

Рула зажигает факел и начинает спускаться, соскребая с обеих стен каменную крошку в попытке удержать равновесие.

— Я вернусь через несколько минут.

Александр испытывает отчетливо тревожное ощущение, что ему уже доводилось видеть подобное в кино. — Внутри может быть опасно, — возражает он. — Там могло произойти обрушение.

Рула продолжает идти вперед и вскоре исчезает из вида. Слова «Я скоро вернусь» отдаются эхом от стенок туннеля.

Александр, щурясь, вглядывается в темноту. Полминуты он бродит по пещере, засунув руки в карманы. Затем, выругавшись, достает из вещмешка еще один факел и спускается следом за Рулой.

* * *

Преодолев тридцать метров узкого туннеля, Александр, жмурясь, оказывается посреди подземного коридора, освещенного флюоресцентными лампами. Стены здесь выкрашены серовато-зеленой краской, потолок низко нависает над головой. Справа коридор заканчивается прочной деревянной дверью с небольшим окошком из армированного стекла, за которым не видно ничего, кроме темноты. Слева он тянется чуть дальше, после чего сворачивает направо и углубляется внутрь горы. Похожие двери располагаются напротив входа в туннель и сразу за углом. На полу валяется огромная механическая дрель и целая гора из обломков — настолько большая, что Александру приходится перелезать через нее, чтобы пройти дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рула?

— О, ты здесь, — кричит Рула. Мне кажется, это старая советская лаборатория!

— Нам точно не стоит здесь оставаться. Что, если мы не одни?

— Здесь никого нет. Слушай. Это просто гул. Скорее всего, его издает старый генератор. — Рула тянет Александра вперед, и он неохотно следует за ней по коридору.