Стратегия и тактика в военном искусстве - Генрих Жомини

Наступление на горную страну также может осуществляться двояко: оно может быть направлено либо на пояс гор, за которыми находятся обширные равнины, либо весь театр войны может быть горным.

В первом случае вряд ли можно предпринять что-либо еще, кроме следующего: демонстративно наступать по всей линии границы, для того чтобы вынудить противника растянуть свою оборону, а затем осуществлять прорыв в месте, которое обещает наибольший успех. Проблема в этом случае состоит в том, чтобы прорваться через оборонительный кордон, который силен не столько числом защитников, сколько своей позицией, а если уже прорван в одном месте, то и весь рубеж подвергается натиску. История уже упоминавшегося Барда в 1800 году и захват ущелья Лойзах и Шарница в 1805 году Неем (который бросил четырнадцатитысячный отряд на Инсбрук среди тридцати тысяч австрийцев и, захватив этот центральный пункт, вынудил их отступать на всех направлениях) показывает, что с храброй пехотой и смелыми командирами эти знаменитые горные цепи в основном могут быть преодолены.

Событие, связанное с переходом через Альпы, где Франциск I обошел армию, которая ожидала его в Сузе, и прошел через крутые горы между перевалом Мон-Сени и ущельем Кейра, является примером того, как эти труднопреодолимые препятствия всегда могут быть преодолены. Чтобы ему противостоять, понадобилось бы применить систему кордонов, а мы уже видели, что от этого можно ожидать. Позиция швейцарцев и итальянцев на Сузе была даже еще менее продуманной, чем система кордонов, потому что она запирала их в тесной долине, без защищенных боковых выходов. Их стратегический план должен был бы состоять в том, чтобы бросить войска в эти долины, оборонять ущелья и дислоцировать большую часть армии в направлении Турина и Кариньяно.

Когда мы рассматриваем тактические трудности такого вида войны и огромные преимущества, которые она дает в обороне, мы можем склоняться к тому, чтобы считать выгодным сосредоточение значительных сил для проникновения через единственную долину чрезвычайно быстрым маневром и думать, что при его выполнении следует разбиться на столько колонн, сколько есть проходимых перевалов. По моему мнению, это одна из наиболее опасных иллюзий; и для подтверждения моих слов нужно только обратиться к судьбе колонн Шампионне в битве при Фоссано. Если бы было пять или шесть путей через горы на угрожаемом фронте, они, конечно, все были бы под угрозой. Однако армии следует перебираться через горную цепь не более чем двумя отрядами войск, а пути, по которым они последуют, не должны быть расходящимися, потому что, если они будут таковыми, противник может разгромить их по отдельности. Проход Наполеона через перевал Большой Сен-Бернар был умно спланирован. Он поместил большую часть своей армии в центре и по одной дивизии на каждом фланге у перевалов Мон-Сени и Симплон, чтобы рассредоточить внимание противника и защищать с флангов свое продвижение.

Вторжение в страну, сплошь покрытую горами, является гораздо более грандиозной и трудной задачей, чем та, при которой развязка наступила бы в решающей битве в равнинной стране, потому что поля сражения для развертывания больших масс в горных областях редки, а война становится чередой отдельных боев. Тут было бы неблагоразумным, пожалуй, прорываться в одном месте через узкую и глубокую долину, выходы которой могут быть закрыты противником. Поэтому вторгающаяся армия будет подвергаться опасности; она может проникать двумя крыльями по двум или трем боковым ущельям, которые на выходе не должны слишком далеко отстоять друг от друга. Марши должны быть организованы таким образом, чтобы массы войск могли выйти на открытое место у соединения долин почти одновременно. Противника следует вытеснить со всех горных цепей, которые разделяют эти долины.

Из всех горных стран легче всего было бы организовать тактическую оборону в Швейцарии, если бы все ее население поднялось в едином порыве и с помощью дисциплинированных вооруженных сил могло бы защищать свою землю против втрое превосходящего числом противника.

Было бы нелепостью давать специальные наставления по преодолению затруднительных ситуаций, которые варьируются до бесконечности, применительно к местным условиям, ресурсам и условиям жизни людей и армий. Внимательно изучаемая и хорошо понимаемая история является хорошей школой для этого вида войны. Оценка кампании 1799 года эрцгерцога Карла, кампании, которую я привожу в своей «Истории войн революции», повествование о кампании Сегюра и Матье Дюма у Грисёна, Сен-Сира и Сюше у Каталонии, кампании герцога де Рогана в Вальтеллине и переход через Альпы Франциска I – хорошие руководства в этом деле.

Параграф XXIX

Большие вторжения и дальние экспедиции

Есть несколько типов дальних экспедиций. Первый тип – это те экспедиции, которые носят лишь вспомогательный характер и относятся к интервенциям.

Второй тип – это большие континентальные вторжения на всю протяженность дорог страны, которая может быть либо дружественной или нейтральной, либо враждебной. К третьему типу относятся экспедиции такого же характера, но они совершаются частью на суше, частью на море с помощью многочисленных флотилий. Четвертый тип экспедиций охватывает те из них, которые совершаются за морями, для того чтобы определить, защищать или атаковать дальние колонии. Пятый – состоит из больших десантов, когда покрываемое расстояние не очень велико, но когда нападению подвергается могучее государство.

Что касается первого типа со стратегической точки зрения, то русская армия на Рейне или в Италии в союзе с германскими государствами была бы, конечно, сильнее и расположена выгоднее, чем если бы она достигла какой-либо из этих целей, проходя через враждебную или даже нейтральную территорию. Дело в том, что ее база, операционные направления и случайные опорные пункты будут теми же, что и у ее союзников. Она может найти прибежище за их линиями обороны, провиант в их складах, боеприпасы в их арсеналах, в то время как в противном случае ее ресурсы останутся на Висле или Немане, и она может стать еще одним примером печальной участи многих таких больших вторжений.

Несмотря на важное отличие между войной, в которой государство играет лишь вспомогательную роль, и дальним вторжением, предпринятым в его собственных интересах и с его собственными ресурсами, тем не менее существуют опасности в том, как действуют эти вспомогательные армии, и в замешательстве командующего всеми армиями, особенно если он принадлежит к государству, которое не является главной стороной, – это можно видеть на примере кампании 1805 года. Генерал Кутузов выдвинулся к Инну, к границам Баварии с тридцатью тысячами русских войск, чтобы осуществить соединение с Макком, армия которого к тому времени была разбита, за исключением восемнадцати тысяч человек, которых вернул из Донауверта Кинмайер. У русского полководца, таким образом, стало пятьдесят тысяч солдат против импульсивной активности Наполеона с его стапятидесятитысячным войском, и в довершение такой неудачи Кутузов находился далеко от границ своей страны – на расстоянии примерно в семьсот пятьдесят миль. Его положение было бы безнадежным, если бы к нему позже не прибыли еще пятьдесят тысяч солдат в качестве пополнения. В битве при Аустерлице – из-за ошибки Вейротера – русская армия вновь подверглась опасности, поскольку находилась далеко от своей базы. Она едва не стала жертвой своего союзника; и только заключенный мир дал ей возможность добраться до своей собственной страны.

Судьба Суворова после победы при Нови, особенно в экспедиции в Швейцарию, и судьба русского корпуса генерала Германа у Бергена в Голландии в 1799 году являются примерами, которые следовало бы хорошо изучить каждому командующему, оказавшемуся в подобных обстоятельствах. Позиция генерала Беннигсена в 1807 году была более выгодной, потому что его коммуникации с его базой, находившиеся между Вислой и Неманом, были защищены, а его операции ни в каком отношении не зависели от его союзников.

Мы можем также обратиться к судьбе французов в Чехии и Баварии в 1742 году, когда Фридрих II Великий оставил их и заключил сепаратный мир с Австрией. В этом случае стороны были скорее союзниками, чем партнерами, но в последнем отношении политические связи никогда не переплетались так тесно, чтобы убрать все разногласия, которые могли бы подвергнуть риску военные операции. Примеры такого рода приводились в параграфе XIX о политических целях операций.

Даже одна только история дает нам указания в отношении дальних вторжений на обширных территориях. Когда половина Европы была покрыта лесами, пастбищами со стадами и когда только лошади и железо были необходимы для того, чтобы переносить целые народы с одного континента на другой, готы, гунны, вандалы, норманны, арабы и монголо-татары успешно захватывали целые империи. Но с изобретением пороха и артиллерии, с организацией грозных регулярных армий и особенно с тех пор, как цивилизация и искусство управления государством сблизили народы и научили их необходимости взаимной поддержки друг друга, таких событий уже не происходило.