Клуб - Кайл М. Скотт

лестницы из холодной комнаты подвала высоко в дворцовые покои особняка, и поставили на колени на холодный мраморный пол. Мужчина стоял над ней и спокойно улыбался. Она уже окрестила этого зубоскала Блондином из-за его блестящих золотистых локонов. Мэнди она называла про себя просто Чудовищем. Они были просто еще двумя маньяками в мире, который, как она теперь знала, кишел ими.

Обнаженная и дрожащая, девушка стояла на коленях, избегая смотреть в глаза незнакомцу. Она не хотела видеть в его глазах пустое, бессердечное вожделение, которое источала Мэнди. Или Джейсон.

Уставившись на замысловатый мраморный пол огромного холла, она прочистила горло и спросила:

- Ладно, вы, ублюдки! Что будет дальше?

Блондин ничего не сказал. Мэнди хихикнула.

- Да ладно, не надо загадочных физиономий. Я знаю, чего вы, два больных ублюдка, хотите. Почему бы вам просто не взять и не покончить с этим!?

Теперь мужчина издал небольшой смешок.

Они думали, что это смешно.

- Ну... давайте! Делайте то, что собираетесь делать. У меня были долгие гребаные выходные, и знаете что...?  Вы, жалкие ублюдки, не сможете сделать мне ничего, что со мной уже не сотворили.

- О, я думаю, вы ошибаетесь, мэм, - сказала Блондин. 

Мэм? Кто были эти ублюдки? Что за насильники разговаривали со своими жертвами так, как эти двое, с их аристократическими манерами и услужливым выражением лица?

- Ну, ладно, - ответила она. - Посмотрим.

- Думаю, да. Ваш хозяин скоро будет здесь, - сказал Блондин.

Она горько хмыкнула.

- Мой хозяин? Странное у вас гостеприимство, поскольку до этого мне говорили, что я здесь гость. Полагаю, вы, два урода, не будете возражать, если я просто пойду домой?

Они оба молчали.

- Думаю, нет.

Мэнди придвинулась ближе к Блондину.

- Знаешь, она действительно отличный кусочек задницы. Я уже попробовала немного. Как вишневое мороженое. Как насчет того, чтобы еще немного поиграть с ней до его прихода?

- Ты знаешь правила, - холодно сказала Блондин.

- Ну же, - умоляюще произнесла Мэнди. – Ты посмотри на нее. Мы тоже заслужили немного развлечься, ты так не думаешь?

Блондин ничего не ответил. 

Девушка подняла голову и посмотрела прямо ему в глаза.

- Давай, почему бы не попробовать... Я вырву твои гребаные глазные яблоки и засуну их тебе в задницу.

Приподняв брови, Блондин усмехнулся, впечатленный ее дерзостью. 

- Хозяин будет в восторге от тебя.

- Еще бы, - прошипела она.

Блондин поднес палец к уху, внимательно вслушиваясь сквозь смех Мэнди. Девушка заметила провод, проходящий по мочке уха и вокруг шеи.

- Да, сэр. Она готова... да, - послушно произнес он в микрофон.

Эхо шагов пронеслось по просторному холлу, громко и четко отражаясь от стен. Она боролась со своим страхом, готовая с достоинством встретиться с тем, кто был здесь хозяином. Она прошла такой кошмарный путь за последние дни, и старалась держаться до самого конца. До последнего вздоха, если это потребуется.

Шаги становились все громче, приближались, отдаваясь по комнате, словно фантомы.

И вот он появился в дверном проеме, а за ним следовал гротескный дворецкий, который чуть не задушил ее на крыльце. При ярком свете дворецкий выглядел еще более устрашающим.

А вот его хозяин...

Приземистый, невзрачный мужчина с лысеющей головой, тусклыми глазами и почти глупой улыбкой вошел в большой зал, больше похожий на выступающего пингвина, чем на могущественного лорда поместья.

Он был никем. Ничем. Пухлый слабак в слишком дорогом костюме.

В общем, ее ожидания не оправдались.

Он медленно двинулся вперед. Мэнди и Блондин отступили в сторону, чтобы освободить ему дорогу. Позади него тяжело топал огромный дворецкий, не отставая от маленького человечка. При других обстоятельствах контраст между ними был бы комичным.

Но по мере того, как маленький толстый господин приближался, девушка уловила что-то в его глазах, что-то злобное и высокомерное. Да, этот человек был силен. Не физически. Он обладал другой силой, той силой, которая читалась в глазах политиков, магнатов и прочих власть держащих. Уверенность в его медленно расплывающейся улыбке говорила о годах, проведенных на вершине пищевой цепи, пируя на трофеях коррупции. Несмотря на все, что она уже испытала, ему удалось испугать ее.

Не дойдя да нее пару шагов, он остановился. И замер на мгновение. Окинул девушку взглядом, осматривая ее обнаженную фигуру.

Затем слегка кивнул. Почти незаметно.

Не говоря ни слова, "Квазимодо" за его спиной бросился на Мэнди с пугающей для такого большого человека скоростью. В долю секунды его мамонтовые руки обхватили ее горло и сжали. Она даже не успела вскрикнуть.

Девушка попыталась отвернуться. Но не смогла.

Глаза Мэнди выпучились, язык, быстро посиневший, высунулся из слюнявых губ. Раздался хруст, похожий на треск хрупких палочек, за которым последовал хлопок. Это были ее глазные яблоки, выскочившие из своих глазниц, как два полупроваренных яйца.

Она в ужасе смотрела, как гигант продолжает сдавливать горло женщины. Из открытого рта умирающей хлынула кровь, забрызгав лицо ее убийцы. А затем, быстрым движением чудовищный дворецкий свернул голову Мэнди, словно открывая бутылку. Кости затрещали, сухожилия порвались, кожа разошлась под страшным давлением. Тело женщины закрутилось в безумном танце смерти, когда ее позвоночник раскололся, а внутренности горла вывалились наружу в сплетении хрящей и костей.

Когда женщина умерла, дворецкий опустил труп на мраморный пол. Кровь извергалась из изуродованной, чудовищно вывернутой шеи, окрасив белокурые локоны Мэнди в темно-малиновый цвет. 

Хозяин вздохнул, когда огромный слуга занял свое место позади него.

- Мы постоянно напоминаем им, что не стоит развлекаться с нашими гостями, но некоторые словно не слышат, - сокрушался он. - Неужели они думают, что мы не следим за каждым из них?

Девушка старалась не обращать внимания на запах свежего дерьма, исходящий от мертвого тела справа от нее.

- Вы... Вы говорите это мне?

Он усмехнулся.

- Ну... и да, и нет. Это своего рода риторика. Ты знаешь, что это такое, не так ли?

- Я... да.

- Прости... просто, когда речь идет о простолюдинах, никогда нельзя сказать наверняка. Мы отупляем вас как можем, и это работает... в большинстве случаев. Прости мне мою неосмотрительность. Я считал тебя дурой.

Она подождала, пока он