Не вспомню - Джессика Броуди

– Но…

– Я найду тебя. Обещаю. – Дзен на мгновение кладет руку мне на бедро, а потом подталкивает в спину. – А теперь БЕГИ!

Наклонив голову, я бросаюсь вперед, забыв на время все мысли, сомнения, страхи и отдавшись на волю собственным ногам. Моим невероятно быстрым, сильным, почти не по-человечески стремительным ногам.

И они меня не подводят.

Окружающее пространство сливается в одно размытое пятно, когда я огибаю здание заправки и беру курс на расстилающуюся впереди обширную равнину. Пейзаж с поросшими лесом холмами сразу сменяется пустыней. Послеполуденное солнце палит немилосердно, обжигая мне лицо и обнаженные плечи, но это не замедляет моего бега.

Улучив момент, я оглядываюсь. Один из мужчин преследует меня. Но ему явно не хватает скорости. С каждой секундой я отдаляюсь от него еще на пятьдесят футов. А второй…

Его я не вижу.

А потом доносится самый громкий грохот, какой я слышала в своей жизни. Он пугает меня, и я издаю тихий стон.

С ощущением тошноты и самыми мрачными предчувствиями я останавливаюсь, чтобы посмотреть в сторону заправочной станции, которую заливают слепящие лучи солнца. Теперь мне становится виден и второй мужчина, который медленно двигается вдоль стены здания. Ему явно трудно перемещаться быстрее, и, приглядевшись, я замечаю, что он волоком что-то тащит за собой.

Он то пропадает из вида, то снова появляется, минуя ряд больших черных контейнеров для мусора. Когда же он окончательно выбирается на свободное пространство, мне удается разглядеть, что именно он тянет за собой.

И несмотря на удушающую жару, я словно леденею всем телом.

Нет!

Это невозможно.

Я даже делаю шаг назад в надежде, что это небольшое движение радикально изменит то, что я вижу. Преобразует сцену в нечто не столь ужасающее.

Но ничто не меняется.

Как в своих воспоминаниях, заключенных в серебристом кубике, я уже ничего не в состоянии изменить. Я могу только наблюдать за происходящим, бессильная вмешаться и что-то предпринять.

И я лишь слежу за тем, как мужчина приподнимает безжизненное тело, подхватывает под мышки и продолжает тащить по асфальту стоянки. С этой дистанции – а я нахожусь почти в миле от заправочной станции – тело кажется маленьким. Словно насекомое. Но у меня нет сомнений в том, чье оно.

– Дзен! – кричу я во весь голос, но тут же прикладываю ко рту кулак.

Неужели он мертв? Или же только деактивирован? Они ведь могли использовать против него тот же прибор, который пускали в ход против меня, не так ли? Или тот громкий звук, который я слышала, был выстрелом из пистолета Дзена?

О, ради всего святого, нельзя, чтобы он умер!

Я не переживу, если узнаю, что они убили его. Погубили из-за меня. Чувство вины убьет и меня.

Мне надо вернуться к нему. Я должна что-то сделать. Нельзя же просто стоять и наблюдать за происходящим!

И я уже перемещаю вес тела на другую ногу, чтобы метнуться назад к заправке, но нестерпимый зуд в запястье принуждает меня застыть на месте. Это моя татуировка. Она снова нагрелась и пульсирует.

До меня доносятся приближающиеся тяжелые шаги. Они сопровождаются звуком хриплого порывистого дыхания. Мой преследователь определил, где я, и теперь заметно сократил свое отставание.

Я бросаю последний тоскливый взгляд в сторону безжизненного тела Дзена и срываюсь с места. Направляюясь в самое сердце красной пустынной равнины, лежащей передо мной. Я бегу уверенно, хотя слезы застилают мне глаза.

Поверхность под ногами очень неровная. То и дело попадаются крупные обломки камней, бугры и ямки. Но мои ступни плавно касаются земли, стабилизируя положение тела, по мере того, как я преодолеваю пересеченную местность. И снова меня приводит в изумление легкость, с которой мне это дается. Удивительно, как мало усилий приходится прикладывать. Я бегу без остановки уже двадцать минут, а дыхание остается ровным и размеренным. В мышцах по-прежнему ощущается сила и гибкость. Такое чувство, что я могла бы продолжать бег без устали дни напролет.

Причем перемещаюсь я не по прямой. Время от времени слегка меняю направление или описываю зигзаг, чтобы затруднить преследование.

Когда же я окончательно убеждаюсь, что он остался где-то далеко за спиной, то позволяю себе остановку.

Я стою в центре бесконечной равнины. Необъятное пространство протянулось во все стороны от меня. Ни души на многие десятки миль. Дует сильный ветер, который растрепывает мои волосы и порой швыряет в руки и ноги мелкие камешки. Воздух здесь совершенно сухой и пропитанный пылью. Он обжигает мне горло при каждом вдохе.

Я опускаюсь на колени и припадаю лбом к раскаленному как печка песку.

Слезы снова струятся из глаз, падая на землю и сворачиваясь передо мной грязноватыми горошинами. Как ни силюсь я овладеть собой и попытаться мыслить ясно, мой плач безутешен, и остановить его не удается.

Как не удается и избавиться от видения – тело Дзена тащат через автостоянку.

Я могла вмешаться, могла что-то сделать. Мне следовало остаться там и сражаться. Я знаю, что сильнее их. Так почему же я предпочла бежать? Почему послушалась Дзена?

Почему я спаслась сама, тогда как могла спасти нас обоих?

Неужели всему виной моя ДНК? Неужели причина лишь в том, что некий ученый запрограммировал меня на вечное бегство от опасности? Мысль об этом невыносима. Нестерпимо думать, что Дзен мог погибнуть только потому, что я не нашла в себе сил преодолеть заложенный в меня инстинкт.

Какой же смысл вспоминать о ком-то лишь для того, чтобы снова его потерять? Для чего привыкать к чему-то, если это могут в любой момент отобрать?

Мне жжет глаза. В голове стучит. Все вокруг непрерывно кружится.

Я заваливаюсь на бок и сворачиваюсь в клубок, подтянув коленки к груди, умоляя, чтобы кто-нибудь настиг меня здесь и похитил это воспоминание. Стер его из памяти. Переместил куда-то, где я бы уже никогда его не нашла.

Мне все равно.

Мною владеет одно желание: забыть.

Я лежу так очень долго. Проходит, должно быть, несколько часов (я потеряла счет времени), но никто не появляется.

Воспоминание о безжизненном теле Дзена накрепко засело в моей памяти, обреченное прокручиваться в ней вновь и вновь. Терзая меня вечно.

Но в конце концов где-то в глубине моего сознания раздается голос, который велит подниматься. Прекратить рыдать и начать обдумывать план действий.

Однако это представляется мне совершенно безнадежным.

Я ничего не знаю об этих людях и на что они способны. У меня нет информации, чтобы действовать. Если Дзен все еще жив, что они с ним сделают? Куда его отправят? Мне неясно даже, с чего начать поиски.

Ты ошибаешься, возражает мне голос.

Этого достаточно, чтобы заставить меня сесть, утерев грязные слезы с лица.

– Ошибаюсь? – спрашиваю я вслух.

Ты точно знаешь, куда они его отправят, продолжает мой внутренний голос.

И мне остается только признать его правоту.

Я действительно это знаю. Они отвезут его туда, откуда он пришел. В то место, где мы с ним впервые встретились. Где читали друг другу стихи. Откуда попытались вместе сбежать.

Комплекс корпорации «Диотех».

В то же мгновение приходит уверенность, что я должна туда попасть. Если он жив, мой долг – помочь ему. Непонятно, откуда во мне взялось это чувство настоятельной необходимости поступить именно так, но от него некуда деться. Это всего лишь ощущение. К нему нельзя прикоснуться, нельзя подобрать для него определение, но я тем не менее готова слепо довериться ему. Оно становится частью моего существа, и потому с этим порывом бесполезно бороться, как бы ни была я сильна. От которого не убежишь при всей проворной легкости моих ног.

У меня попросту не остается выбора.

Я поднимаюсь и достаю из кармана сотовый телефон.

Когда я проводила поиск информации о «Диотехе» в Интернете, то не получила ничего. Но, может быть, «Диотех» не упоминается в Сети совсем не случайно. Если они окружают себя такой завесой секретности, как это описывал Дзен, весьма вероятно, что они намеренно уничтожают сведения о своем местонахождении.

Или же я просто не владею всеми приемами, позволяющими провести более тщательный поиск? Должен существовать другой метод. Более изощренный и эффективный.

И если этот метод действительно есть, я знаю только одного человека, которому он может быть известен.

Я долго мучаюсь с меню и разнообразными списками, появляющимися на дисплее, пока не нахожу то, что мне нужно: строку в разделе «Контакты» с именем Коуди.

Нажав на кнопку вызова, я прижимаю телефон к уху.

После второго гудка в трубке раздается знакомый голос:

– Алло!

До чего же успокаивающе он на меня действует!