Кровь. Закат - Эльдар Салаватов

– Что это у тебя за пионеры с волынами? – спросил Кровник. – Деловые колбасы такие… Бегают, во взрослых дядек пуляют… сам учил?

Черный, пошатываясь на ходу, подошел к соседнему окошку.

– Есть, кому учить, – сказал он. – У меня – лучшие кадры.

– Да… – Кровник рассматривал бронетехнику, которую обгонял мобильный штаб генерала. – Народу у тебя до хрена… дивизия у тебя что ли, Батя? Или две?

– Армия, – сказал Черный.

– О! – Кровник глянул на него. – Армия! В составе какого военного округа?

– Моя армия, – Черный легонько постучал себя по груди. – В составе моего военного округа.

– Не понял, – сказал Кровник.

– Все ты понял.

– Неа… – Кровник покачал головой. – Не понял. Хотя…

Он ткнул пальцем в толстое стекло: еще один грузовик, полный вооруженных подростков.

– Вот понял, что у тебя свой гитлерюгенд есть…

Генерал ухмыльнулся. Нет. Не по такой его ухмылке скучал когда-то Кровник.

– Это дети моих офицеров и сироты со всей республики. Воспитываются в строгости. Постигают закон божий и воинскую науку. Настоящие казаки растут…

– А… – кивнул Кровник, – Значит, офицеры твои, казаки твои, армия твоя… Республика тоже твоя?

Генерал кивнул:

– Правильно. А говоришь, ничего не понял. Все ты понял.

Колонна двигалась вдоль более-менее уцелевшего района города.

– И Свободный тоже в твоей республике?

– Теперь да, теперь мой, – кивнул генерал Черный. – Костью в горле стоял. Игнат как черт откуда-то выпрыгнул. Всех под себя подмял, всех на себя заставил работать… остальных закопали за околицей… Теперь все…

Кровник кивнул на Ворона.

– Твой стукачок?

Ворон сверкнул зубами.

– Ты тупое мясо, а я офицер контрразведки, – сказал он, лучезарно улыбаясь. – Разницу чувствуешь?

Кровник ощутил заметный толчок в подошвы – будто машина подпрыгнула на ухабе.

– Твою мать! – воскликнул он, ткнув пальцем в стекло.

Толстенная кирпичная труба, торчавшая до того за ближайшими крышами покачнулась и – медленно, словно до последнего раздумывая падать ей или нет – рухнула на закопченные ночным пожаром здания. В воздухе она развалилась на несколько частей. Облако пыли, похожее на чахоточный ядерный гриб, вспучилось на месте ее падения. Звук долетел до них с небольшой задержкой. Кровник ощутил еще один толчок. Как подзатыльник.

– Смотри! – Ворон привстал со своего места, задрав подбородок: прямо на их глазах под землю ушло полцеха и пара жилых строений. Осыпались, как карточные домики. Как детские поделки из кубиков. Ощутимо тряхнуло. Кровник пошатнулся. Генерал схватился за стенку.

– Ох ты, черт! – Кровник увидел свежую границу провала буквально метрах в ста от автомобиля.

Черный дернул углом рта:

– Только пульнули из полкового миномета пару раз – и два квартала осыпались… Теперь дальше сыпется… Пусть сыпется. Этот город обречен. Сейчас и всегда был.

– Ну конечно… – Кровник смотрел, как машины, петляя среди развалин, быстро меняют курс. – С таким-то названием, в этой стране…

Генерал смотрел на него, улыбаясь.

– Слушай сынок, – сказал он. – Не крути мне яйца, понял? А то все мое хорошее настроение сейчас враз закончится.

Кровник улыбнулся в ответ:

– Ты тот самый человек, которого вся наша бригада называла Батя? Я тебя не узнаю.

– После Приднестровья меня никто не узнает. После Приднестровья никто меня не называет «Батей». Никому такое в голову не придет. Даже мне самому. Но ты-то не в курсе. Тебя ведь с нами в Приднестровье не было… Поэтому прощаю…

– Прощаешь? – Кровник фыркнул. – Ну значит и я тебя прощаю.

– Да? – сказал Черный и покачал головой. – Вот спасибо…

Он обернулся и посмотрел на девочку:

– Эту свою дочку тоже на плавание отдал?

– Что значит «тоже»? – спросил Кровник.

– Ха-ха, – генерал покачал головой. – Вот у тебя психика, завидую…

Он рассматривал девочку:

– Музыку любит? Роки-моки, буги-вуги…

– Любит, – сказал Кровник. – Еще как. Не беспокойся.

Девочка и Черный рассматривали друг друга.

– Как же дяде Черному не беспокоиться? – сказал он, подмигнув ей. – Что я должен думать? Что я схожу с ума? Так я и так схожу с ума…

– Да, майор Воронов? – бросил он через плечо.

– Точняк, – кивнул Ворон. – Ежедневно. Как по расписанию.

– Это твоя дочь? – генерал посмотрел на Кровника. – Ты правда думаешь, что я в это поверю?

– Придется, – пожал плечами Кровник. – У меня задание.

Генерал больше не улыбался.

– Кто тебе его дал? Твое задание, а? В Москве что творится, знаешь?

– Нет.

– Знаешь.

– Ни хрена я не знаю. Вчера утром на аэродроме последний раз телик смотрел. Там вшивота какая-то демонстрацию устроила. А другая вшивота по шапкам ей настучала. Ничего серьезного…

– Сегодня днем там будет бойня. Будут стекла и морды бить. Если уже не начали… Потом стрелять начнут. Потом чего-нибудь захватят. Например, Останкино.

– Не выдумывай.

– Ну а что? Вокзалы и телеграф, что ли? Будет повеселее девяносто первого. Не видишь, что творится?

– А ты все видишь? – спросил Кровник. – Сидишь тут и все видишь?

Генерал плюхнулся на привинченную к полу кушетку.

– А ты не видишь? Слепой что ли?

Он махнул рукой:

– Хотя с кем я разговариваю… Тебе хоть в глаза плюй… У тебя приказ… У тебя задание…

Он еще раз махнул рукой.

– Какой же я тупой! – покачал головой Кровник. – Дааа…

– Да, – сказал генерал. – Ты тупой. Ты стоишь по колено в черной дыре – вы все всей страной там стоите, и вместо того, чтобы орать от ужаса – восторженно размахиваете флагами и песни поете. Вас засасывает туда все глубже, вместе с вашей памятью, с вашим прошлым и будущим – а вы еще больше радуетесь! Вы пляшете!

Генерал развел руками:

– У вас не то что будущего – у вас настоящего даже нет… И судя по тому, что происходит сейчас – и не будет никогда настоящего. Так и будете жить – в говне по колено. А вас будут кормить обещаниями о том, что скоро будет лучше, а когда-то было вообще хорошо.

– А ты, значит, отдельный? Ты с нами в этом говне по колено не стоишь, да? – спросил Кровник.

– Я в своей луже постою, – сказал генерал, – И больше ничьих приказов выполнять не собираюсь. Никаких заданий генерального штаба. Я из последней командировки по пояс в крови выбрел – всю Бессарабию в крови потопили, ясно?!

Генерал вдруг подскочил и повернулся к карте, висящей на стене.

– Кто??? – взревел он. – Я?!

Кровник вздрогнул.

– Я?!! – ткнул Черный себя в грудь. – Да!!! Я!!! А кто же??? Я потопил в крови! Размазал их там всех! Из-за чего? Из-за интересов своей страны?! Своего народа? Хер там! Из-за генеральских дач на берегу Днестра – вот из-за чего!!! Из-за их женушек, которые жопы свои толстые погреть приезжали в Молдову и дальше хотели приезжать – понял?! И я! Я!!! Я!!!

Генерал с такой силой стучал себя в грудную клетку, что Кровнику казалось, будто он собирается проломить ее:

– Я!!! Я оказался в итоге палачом! Карателем! Ссыкуны!.. Стрелять?! Молчат! Мы вас послали – решайте проблемы! Вы профессионал или кто?! Так я вам как профессионал говорю – ТУТ только стрелять! – Мне стрелять??? Молчат суки! А не стрелять – проебал! Суки, как же я ненавижу всю эту…

Генерал стукнул себя со всей силы кулаком в ладонь:

– На тебе генерал Черный! На!!! Каратель! Убийца! Сволочь! Иди со своей бригадой! Куда?

Генерал кивнул карте:

– На хер! Правильно Жорик! На хер! В тайгу! На свалку! Туда, куда мы выкидываем все как бы ненужное! А мы потом приедем, скажем, спасибо и…

Кровник, наморщив лоб, наблюдал, как Черный сложил пальцы правой руки в кукиш, плюнул на него и показал рации:

– Вот!

Он повернулся и продемонстрировал кукиш Кровнику:

– Вот!

– Понятно, – сказал Кровник и глянул на Ворона. Ворон безмятежно смотрел в окно.

– Всю Африку черножопую по этому сценарию на уши поставили, – сказал Черный. – Народ друг друга мочит. Вся Африка, да что Африка – полмира – одна большая гражданская война. Везде обкатали, могло сработать и у нас. Мля, рановато… рановато… еще б месяцок. Хоть пару недель… Вломили бы так, чтоб жопы затрещали у всех этих педерастов! Как бы вломили!

– Ну, ты псих, Батя… просто псих… ты воевать собрался? – спросил Кровник.

– Еще как, – кивнул Черный. – По полной программе. Чтоб пленных не брать. Чтоб стереть с лица земли. Чтоб насрать в могилы.

– В чьи?

– Хочешь, чтоб в твою?

– Ха-ха! Ты что меня пугаешь, Батя?!

– Тебя испугаешь.

– А пытался ведь, да? В Афгане-то, да? Совал в самое пекло. Или ты меня там не напугать, а реально угробить хотел?

– А ты сам как думаешь?

– Не знаю. Если б ты со мной рядом под пулями не бегал, то подумал бы, что второе.

– А то, что мне просто похую было – жить дальше или не жить – не приходило никогда в голову?

– А!.. – понятливо покивал Кровник. – Приятное с полезным?