Открывашка и пробой (СИ) - Павел Смолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Для помощника барона во всей этой ситуации самым ужасным являлось то, что барон готовил младшую дочь в жены годами доказывавшему свою полезность роду Икеда Казуе. Ну и что, что ему тридцать два, а ей — четырнадцать? На такие мелочи в Великой Японии никто не обращает внимания! Ну и что, что его лицо покрыто шрамами? Это — прямое доказательство его отваги и мужественности! Боги не даровали барону сыновей, поэтому Казуя не без оснований рассчитывал возглавить род после смерти Кичиро, но теперь, когда юная Юки так сильно испортила свою репутацию, весь план под угрозой. Теперь ему придется десятилетиями работать над, как говорят проклятые гайдзины-американцы, «имиджем» супруги, чтобы никто не посмел называть ее легкомысленной. Не добавляют оптимизма и вышедшие замуж старшие дочери барона — все они заключили брак с достойнейшими правителями кусков провинции Камбоджа и имеют некоторые права на владения барона. Владения, которые должны принадлежать ему, Казуе Акире!
Считав движение брови начальника, помощник рыкнул на рабов, и они понесли паланкин к виднеющейся в огораживающих поле джунглях просеке. Когда барон в таком настроении, лучше молчать, но, если бы Казуя мог, он бы ругал рабов последними словами. Только подумать — украсть арбузы барона, украсть его трактор — почти новый! — вырубить кусок джунглей и потом осмелиться лопотать что-то о никчемных местных богах и странных следах! Даже полному идиоту очевидно, что унести многие тонны арбузов и трактор в никуда не способен никто! На что эти грязные, необразованные животные вообще рассчитывали? На то, что барон посмеется их примитивным выдумках, посчитав их шуткой?
Рабы пронесли паланкин по просеке и остановились у варварского храма. Барон изящно сошел на нижнюю ступеньку, присел на корточки и осмотрел следы — рабы не смогли затоптать всё. Осмотрел следы и Казуя. Вот теперь можно аккуратно поделиться выводами с бароном:
— Такой обуви варвары с полей не носят.
— Такую обувь носят солдаты, — в тон ему ответил барон и поднялся на ноги. — Не наши — японская обувь лучше.
— Но куда же они подевались? — позволил себе вопрос Казуя.
— Ты принесешь мне ответ, — придавил его взглядом Икеда. — Эти варвары не могли придумать настолько нелепую ложь. Пытай рабов сколько хочешь. Можешь использовать двести моих самураев и два миллиона йен. Делай все, что посчитаешь нужным, если это не заставит мой род потерять лицо. Если ты найдешь ответ на эту загадку — я сделаю тебя своим наследником. Если не справишься — я лично отрублю твою голову. Три месяца, — выставив срок, барон забрался в паланкин и лично скомандовал рабам нести себя к выходу с поля, как бы дав понять Казуе, что его поиски начались.
Когда рабы донесли барона до выхода с поля, он пересел в комфортный лимузин производства достойной дзайбацу «Мицубиши». Рабы сложили паланкин, аккуратно сунули его в багажник, и водитель — достойный сын одного из маленьких дворянских родов, которым покровительствует Икеда — тронул машину по хорошему асфальту.
Глядя на проносящиеся за окном плантации, барон позволил себе едва заметную усмешку: этот Казуя давно позволяет себе слишком много, а для юной Юки гораздо более выгодной партией станет молодой наследник рода Огава, чьи границы примыкают к владениям Икеды. Просто так выгнать Казую барон себе позволить не может — этот зазнавшийся мальчишка пусть и нищий, но его род ведет свое начало от самого Токугавы. Но теперь, когда Казуя покажет свою неспособность расследовать самое обычное мелкое воровство, никто не осудит барона.
Глава 16
Класс «точных наук» от «гуманитарного» планировкой не отличался, но наглядные пособия на стенах четко говорили о его предназначении. Над входом висела табличкой с цитатой Ньютона: «Я сделал, что смог, пусть те, кто сможет, сделают лучше». Такая же висела в моей школе из прошлого мира. На мой взгляд не очень удачный выбор — так-то ничего плохого Исаак ввиду не имел, эта цитата — о том, что сделанные им открытия потомки усовершенствуют. Это мне учительница физики объясняла, но для меня цитата переводится так: «Че докопались? Делаю, что могу! Не нравится — сделай лучше!». Словом, никакой мотивации из этого изречения Ньютона я никогда не получал.
На стенах — портреты физиков и математиков. Тут же нашлась огромная карта звездного неба. Увы, космос в этом мире очень быстро захирел — после отправки Гагарина на орбиту космические программы по всему миру перевели в разряд прикладных, ограничиваясь запусками спутников для разведки, связи и малодоступного для рядовых граждан интернета — им типа не за чем.
Учитель-«точнонаучник» мне понравился: низенький лысый старичок с потешной, как у Хоттабыча, бородкой, привлекал живым блеском глаз и легкой рассеянностью, из-за которой порой пачкал лицо мелом. А еще он обычный человек.
Я пришел очень вовремя — на перемене, и ребята (кроме Валентины), облепив меня, принялись передавать благодарности от родителей, не забывая добавить и свои. У всех в доме образовались новые холодильники — и не пустые, а набитые заморскими вкусностями — цветные телеки, и всем обломились новые шмотки: вон, в джинсах теперь все (кроме Валентины) щеголяют. Отвечал я точно так же, как и другим жителям: папа очень благодарен Липкам за то, что меня здесь очень хорошо приняли и записали в «свои». Отдельный посыл для ребят: буду рад с вами дружить так же, как и до этого, а на шмотки внимания не обращайте — есть и есть. Пообещали не заострять внимание, а на Валиной роже читалось неприязненное «продались городскому с потрохами!».
— Таким образом, в данном уравнении… — расписывая решение мелом на доске, учитель краем глаза заметил поднятую, трясущуюся от нетерпения Лёхину руку. — Да, Алексей?
— Александр Иванович, можно выйти? — протараторил он.
— Снова? — удивился тот. — Что ж, иди.
Лёха выскочил в открытое окно — путь срезает — и побежал к удобствам. Никто даже не засмеялся, потому что только за этот урок по два раза туалет успели посетить все, включая Валентину и исключая меня. Как только мой маленький друг вышел из туалета, руку в воздух поднял Коля.
— Иди, — смиренно вздохнул учитель, и мелкий побежал в туалет еще быстрее.
Хоть секундомер включай — вдруг кто рекорд поставит?
После уроков началась тренировка, которую Геннадий Петрович для удобства перенес на полянку перед туалетом. Оборотни очень потешно открывали дверь лапой и закрывали ее за собой. Интересно, они там лапу задирают или по привычке садятся? Так и хочется подглядеть, но, конечно, не стану. Перед началом занятий
