Заложница в академии (СИ) - Левина Ксюша

— Если я задержусь… Теран уверится, что между нами что-то…

— Я поняла! — она звучит неприятно, потому что очень горько.

— Будь моя воля…

— О, Хейз, это такая глупость, я не маленькая, — она дёргается, разворачивается, готовая убегать.

Раздаётся два отчётливых стука её каблуков, словно удары по крышке гроба. Хейз делает шаг следом и всё-таки сжимает её руку повыше локтя.

— Стой, — его шепот скользит по её шее, его нос зарывается в её непривычно мягкие волосы.

Она умопомрачительно пахнет, и она невозможно тёплая.

Пальцы жжёт от невозможности прикоснуться более интимно, к шее или талии, у Рейва даже кружится голова, и это пугает, как первое опьянение.

Он никогда так себя не чувствовал. Никогда, ни при каких обстоятельствах.

— Не надо, — шепчет она. — Зачем?

— Чёрт… — он не знает зачем. — Тебе нужна моя помощь?

— Нет.

— Ты…

— Хорошо выгляжу? — самодовольно интересуется она.

Рейв молчит, потом рычит.

— Я…

— Ревнуешь.

— Безумно.

— Понятно.

— Ты же поним…

— Я же сказала. Понимаю.

— Брайт, — она жмурится, её живот напрягается, и Рейв это видит, хочет его коснуться, но сдерживается.

— Меня ждут.

Рейв разжимает пальцы, Брайт ускользает от него и стремительно убегает. В конце коридора появляется её кавалер, тут же подставляет ей локоть, и они вдвоём уходят в зал. Рейв снова рычит.

И опять.

И опять.

Волосы растрепались, прядь мешает, падает на лицо, пальцы побелели от напряжения, сжимаясь в кулаки.

— Рейв? — его не оставят в покое.

Это Шеннен Блан. Она касается прохладными пальцами его руки и улыбается. — Идём? Меня попросили тебя найти…

— Да, Шен… Да, прости. Нужно было…

— Я всё понимаю, — она говорит это быстро и чётко. Те же слова, что произнесла минутой ранее Брайт, но от них становится и правда легче.

Потому что Брайт это говорила из гордости и хотелось, чтобы забрала обратно, накричала и во всех грехах потом обвинила. Шеннен и правда понимает.

— Шен.

— Я не буду задавать тебе вопросы, — она не выглядит оскорблённой. — С кем бы ты ни был… я надеюсь, что ты будешь меня уважать, — она говорит так спокойно и просто, что хочется её поблагодарить и как минимум поцеловать в щёку.

— Я буду.

— Спасибо, — она выдыхает, будто с облегчением. — Знаешь, я верю, что у нас может что-то получиться. И я со своей стороны постараюсь… Правда.

Рейв кивает. Он не верит совсем.

— А ещё я, — её щёки пунцовеют. — Не прошу от тебя верности. Сейчас. Но прошу, чтобы никто не… сплетничал, если можно. Я, конечно, невеста, а любая другая в твоей постели — любовница, но мараться мне тоже не хочется.

Шеннен сжимает руку Рейва и тянет в сторону зала.

Рейв хочет её сбросить, но не делает этого. После слова “любовница”, его взгляд ощутимо меняется, но Шеннен предпочитает делать вид, что это не так.

— Бели и Масон проходили мимо меня… какие-то проблемы? Они снова ссорились?

— Бели и Масон? — Рейв жмёт плечами.

— Ну, вернее, Бели, а потом Масон и её кавалер, — Шеннен хихикает. — Так необычно… Но они такая красивая пара, верно? Я даже не ожидала. Если честно про Масон так много болтали, и, кажется, все думали, что её пригласит Энграм, но…

— Тебе правда интересно обсуждать Брайт Масон? — спокойно интересуется Рейв.

— Нет, — она жмёт плечами. — Я думала ты ею интересуешься? Создалось впечатление… что она под твоей опекой, — задумчивый голос Шеннен вводит Рейва в ступор. — Ну раз её отец у твоего отца… Конечно, девчонки выдумывают разное! Особенно Теран, но все знают, что это у неё от обиды. Но я прекрасно понимаю, что ты просто приглядываешь за заложницей, — Шеннен закатывает глаза и улыбается. — Я права?

— Конечно.

— Я не ревную, если ты мог так подумать. Я — на твоей стороне. Если хочешь, я тоже могу приглядывать за ней.

Она широко улыбается.

— Пойдём танцевать? Обещаю спасти тебя от разговоров с родителями ещё на полтора часа!

В зале уже не протолкнуться, но Рейв сжимает крепче челюсти, потому что за долю секунды находит Брайт Масон. Она танцует.

На талии рука чёртового Якобина Блауэра! Сына Ордена. Друга Рейва. Старосты. Соседа Рейва по дому. Истинного мага.

Брайт Масон улыбается Якобину Блауэру, а он не затыкаясь что-то рассказывает, если прислушаться можно услышать их смех.

Якобин прекрасный танцор, Брайт — лёгкая и гибкая. Он легко вальсирует с ней, будто они репетировали.

Энграм Хардин смотрит на это, будто побитая собака, а стоящая рядом с ним Марион Порт чуть не плачет, потому что чувствует себя брошенной.

Потенциальная невеста Блауэра кусает локти в сторонке. Бели Теран мысленно роет две могилы и шипит про предательство. Шеннен хмурится.

— Всё хорошо?

— Да.

— Ты же знал? Это часть плана?

— Безусловно.

Глава тридцать пятая. Танец

|ТАНЕЦ м. Ряд таких движений определённого темпа и формы, исполняемых в такт музыке, а также музыкальное произведение в ритме и стиле таких движений.|

Пойти на бал с Якобином Блауэром для Брайт так же странно, как и остальным видеть это. Три дня назад она бы в такое ни за что не поверила.

Если говорить откровенно, то она три дня назад даже не знала о существовании этого человека. Теперь — знает.

Он рассказывает совершенно уморительную историю (действительно уморительную) о том, как сдавал зачёт Мерле, совершенно не подготовившись. У Якоба при этом такое серьёзное лицо, что это слышится ещё комичнее чем есть, а в нужный момент он начинает явно сдерживать смех, нагнетая обстановку. И… бах, финал, оба смеются.

Удивительный талант рассказчика.

Якоб — блондин, у него пушистые вьющиеся волосы до плеч, собранные на макушке в пучок. Лицо будто высечено из камня, красиво, но не очень аккуратно. Черты резкие, грубые, притягательно-мужественные. Он похож на массивного лесного зверя.

— На нас все так недобро смотрят, — шепчет Брайт.

— Общество было не готово, — тихо отвечает ей Блауэр.

Его голос рокочет, и это тоже захватывающе, по-звериному.

То как эти двое сошлись теперь даже не кажется странным, хоть Брайт и думает, что гораздо охотнее представляла на месте Якоба Энграма, но всё пошло не по плану.

Это случилось в четверг. Брайт была в состоянии намеренного игнорирования Рейва Хейза.

В ночь с понедельника на вторник она не сомкнула глаз, вернувшись в свою спальню.

Представила, как увидит Рейва с невестой на предстоящем балу. Представила, как будут теперь проходить отработки.

Мысли, словно пираньи, кусали снова и снова. Она не могла перестать думать, накручивать себя, а утром отправила записку:

“Предлагаю поделить дни отработок и ходить через день. Я начинаю сегодня, ты — завтра.”

Её страшила перспектива скучать, влюбляться, искать встречи и путать всё ещё сильнее. Она очень надеялась, что это — помутнение, которое пройдёт.

Всё внимание с того момента, было сконцентрировано на том, чтобы не дать себе шанса размечтаться, и тут-то и появился Якоб.

Он подошёл к Брайт, когда она возвращалась домой после отработки.

— Привет, — она вздрогнула, уверенная, что светловолосый траминерец обознался.

— Я — Якобин Блауэр, — представился он.

— Брайт Масон, — машинально ответила она.

К чести Якоба он сделал вид, что не знал её имени раньше, как будто делая Брайт более обычным человеком. Его губы изогнулись в слабой вежливой улыбке.

— Я по делу, поговорим?

И указал на одну из скамеек, которые стояли вдоль аллеи.

— Я не наврежу, если что — дома близко, и твои крики услышат.

— Это успокаивает, — хохотнула Брайт, но пошла за Блауэром.

Он показался симпатичным и простым — идеальная комбинация, чтобы начать кому-то доверять.

— На бал пригласили Сирену в качестве артистки, — сообщил Блауэр, не расшаркиваясь.