Жена из прошлого - Валерия Чернованова

Всё из-за чёртового дворецкого!

* * *

Эндер Делагарди

В прозекторской было темно, если не считать одинокой лампы под потолком. Лепестки пламени под хрупкой оболочкой искрились, дрожали, облизывали, черня, стекло. Уже давно следовало бы почистить плафон, но Свена Шультена, штатного патологоанатома, едва ли беспокоило, что единственный источник освещения в его подземной каморке почти не давал света. В темноте Шультен видел лучше кошки или, скорее, тысячи котов — это был один из его даров. Благодаря второму он и связал свою жизнь с судебной медициной: Свен не просто досконально знал человеческое тело, он мог обнаружить в нём малейшие дефекты.

Правда, в отличие целителей, тех, что обладали даром ощущать, улавливать в людях недуги, он не мог засечь болезнь в живом теле. Зато отлично «налаживал контакт» с трупами. Вот и сейчас он суетился возле Келлера с энтузиазмом ребёнка, получившего в подарок на день рождения долгожданную игрушку.

— Что с ним не так? — спросил я, устав сверлить взглядом спину согнувшегося над покойником Шультена.

— Если не считать вырванного сердца и раскуроченной грудной клетки, то всё отлично, — бордо отозвался тот. На мгновение оторвавшись от трупа, что-то пробормотал себе под нос и заскрипел грифелем карандаша по листку блокнота.

— Ты прекрасно понимаешь, о чём я. Этот искажённый был другой. Он чуть не сделал мою жену вдовой.

Шультен не обратил внимания на слова про Раннвей, хотя всё управление с утра гудело, обсуждая счастливое возвращение леди Делагарди. Но Свена сейчас заботил только покойник, а всё остальное было несущественным и значения не имело.

Я оторвался от стены и шагнул ближе, невольно поморщившись от трупного запаха, смешанного с запахом хлора, формалина и харг его знает, с какими ещё растворами и веществами. Впрочем, даже когда здесь трупов не было, вонь всё равно оставалась. Она протравила всё помещение и, кажется, самого Шультена.

Наверное, поэтому так до сих пор и не женился. Какой мисти понравится ощущать в своём доме эти тошнотворные миазмы и каждый вечер слушать «захватывающие» истории про работу патологоанатома. А других тем для разговоров для Шультена, казалось, не существовало.

— На первый взгляд искажённый как искажённый, — наконец удосужился обернуться ко мне Свен. Устало потёр переносицу, после чего пожевал губами и добавил: — Но я проверил его кровь — в ней не было огненной крови, уж прости за тавтологию.

— То есть как это не было? — Я приблизился к кушетке, и Свен поспешил прикрыть грудь покойника, явно перепутав меня с впечатлительной девицей и забыв, кто это с ним сделал.

— А вот так, — хмыкнул Шультен. — Что бы он ни принял, огненной крови в том пойле не было. Это точно не «Драконья эссенция», не «Божественный нектар» и не «Жидкое пламя».

Так назывались запатентованные зелья, разрешённые в Кармаре и других государствах. Все они были изготовлены на основе огненной крови, которая и способствовала появлению дара. Или убивала. А без этой составляющей не могло быть и магии.

— Может, он просто мало принял? — растерянно предположил я, всматриваясь в резкие, заострившиеся черты лица мертвеца.

— Да хоть бы и каплю, я бы всё равно увидел, — уверенно заявил патологоанатом. — К тому же ты чуть не погиб, а значит, принял он достаточно.

Или просто оказался слишком восприимчив к неизвестной дряни.

Я продолжал скользить взглядом по телу Келлера, знакомство с которым едва не стоило мне жизни. Почему я так поздно его почувствовал? Почему не поднял тревогу сразу, как только поднялся на борт дирижабля?

Но вчера вечером я не ощущал искажений. Их просто... не было.

— А, ещё кое-что. Вот здесь. — С этими словами Шультен приподнял руку покойника и указал на внутренний сгиб локтя, подёрнутый багряным узором вен. Они бугрились под тонкой, будто пергаментной кожей, своим узором напоминая паучьи тенёта. — И на другой руке тоже. Не знаю, что он себе вколол, но оно чуть его не убило. Ещё до того, как его убил ты.

Свен улыбнулся, явно оценив собственную шутку, а меня вдруг забросило в воспоминания семилетней давности. Дождливый вечер, сырой, промозглый, мрачный.

Обычный для осени вечер, закончившийся страшной трагедией.

Я собираюсь сесть в кэб, чтобы отправиться домой, но Нильс нагоняет. Хватает за руку, вынуждая развернуться, и я раздражённо бросаю:

— Что?

— У тебя есть минута? — шевелит он губами и нервно озирается, словно опасаясь, что за нами наблюдают.

Я смотрю в светло-голубые глаза Польмана и вижу в них страх. Но почему-то мне не передаётся это чувство, я как и при каждой нашей встрече испытываю раздражение.

Когда-то мы были друзьями. Когда-то он был моим напарником. Но его свадьба с Терес не могла не повлиять на наши отношения. Я отпустил её — в мои планы не входило заводить себе жену-мученицу, а вместе с ней потерял и друга.

И напарниками мы быть перестали.

— То дело, что я вёл со Стенбоком в прошлом году... — его голос почему-то звучит неестественно хрипло. — О девушке-искажённой, которая, по словам её родителей, якобы ничего не принимала... У них не было средств ни на «Божественный нектар», ни на «Драконью эссенцию», ни уж тем более на «Жидкое пламя». И её нигде не регистрировали.