Девушка с голодными глазами - Маша Царева

– Вы меня заинтересовали… Что ж, я ведь ничего не потеряю, если съезжу с ней поговорить? А можно, я возьму с собой подругу?

– Пожалуйста, – улыбнулась Людочка, – Серафима открыта для всех желающих. Наш храм – это одновременно самое доступное и самое закрытое место в мире.

Вернувшись домой, я первым делом позвонила Нинон. Уж она-то, добровольная рабыня диетического питания, просто не могла не слышать о людях, которые не едят вообще. Если они, конечно, и в самом деле существуют.

– Приве-ет, – у нее был такой томный голос, что я тут же пожалела о звонке. Роковым женщинам вроде Нинон нельзя звонить после полуночи.

– Извини-что-побеспокоила-утром-перезвоню, – выпалила я.

– Вера? Стой, не вешай трубку! – уже нормальным тоном воскликнула она. – Сто лет пытаюсь тебя поймать. Ты там, случаем, не спилась?

– Что за вопрос? – возмутилась я.

– Я все знаю, – после паузы призналась она, – о твоем Мише и этой Нан. Я же говорила, что у меня есть с ним общие знакомые… Они сейчас в Москве, знакомятся с его родителями.

Еще утром эти слова, точно опасная бритва, полоснули бы по моему сердцу. Но сейчас мне почему-то было все равно. Пусть познакомит ее хоть с бабой Нюрой из Саратова, мне-то что. У отношений, замешанных на сексе, нет будущего. Пройдет время, и он заметит, что у Нан отвратительный визгливый голос, лопатообразные ногти и червивая душонка… М-да, время пройдет, ну а пока… Пока он будет нежно дышать на ее выпирающие ключицы, целовать крошечные пальчики на ее ногах и умиляться, что ее талию можно обхватить четырьмя его пальцами. Тошно-то как.

– Вер? Ты еще там? Ой, какая я дура, что тебе сказала! – принялась сокрушаться Нинон.

– Расслабься, – выдавила я, – все в прошлом. Мне это больше неинтересно.

– Правда? – недоверчиво поинтересовалась Нинон. – Но ты так переживала… Хотя ты права, ни один мужик не стоит того, чтобы из-за него убиваться. Наверняка у этой Нан не то, чтобы букет, а целый дизайнерский венок венерических инфекций… – и тут же, почти без паузы добавила: – А у меня новый роман.

В этом вся Нинон – только она способна плясать буги-вуги на руинах чьего-нибудь личного счастья.

– Да? И с кем? – без особого интереса отозвалась я.

– Он сейчас в душе, – немного понизила голос Нинон, – Ве-ерка, кошмар, я не знаю, как его зовут.

– То есть как? – недоверчиво хохотнула я. – Сама же говорила, что не в твоем стиле тащить в койку первого встречного.

– В том-то и дело, что мы вместе уже почти две недели! И не смей ржать! Слышишь? Не смей!

Я прикрыла трубку ладонью, чтобы до нее не донеслось утробное бульканье.

– Но как же это вообще могло получиться?

– А вот так! Мы познакомились в спортклубе, на йоге. Он, наверное, представился, но ты же меня знаешь, я никогда с первого раза не запоминаю имена. Потом мы пошли в кафе. Потом он пригласил меня в кино. Потом мы пошли сначала в «Петрович», а позже – к нему домой. И вот…

– Хорошо, а когда он звонит тебе по телефону, что он говорит?

– Он говорит: «Привет, это мужчина твоей мечты»! Вот я влипла, а? И спросить теперь неудобно, он решит, что у меня не все в порядке с головой. Подумать только, я знаю, что у него родимое пятно на члене, но не знаю, как его зовут.

– Ты в своем репертуаре, – вздохнула я, – посмотри его водительские права.

– Пробовала! – прошипела Нинон. – Как только он пошел в душ, я метнулась к его куртке. Но в карманах ничего. Видимо, он носит бумажник в брюках… А если он меня застанет, как это будет выглядеть?.. Ладно, а чего ты звонишь в такую поздноту?

– Да спросить кое-что хотела, – замялась я, – я тут познакомилась с одним человеком…

– Ого, и как он? – оживилась эта придурочная. – У вас уже что-то было?

– Не перебивай! – гаркнула я. – Нинон, если сразу к делу, то мой вопрос будет звучать так: слышала ли ты что-нибудь о дыханцах?

Я ожидала, что она переспросит: «О ком, о ком?», но Нинон невозмутимо ответила:

– Ну конечно, слышала. Это сейчас модная тема, ее эксплуатируют все журналы.

– Значит, это не шутка? И человек правда может питаться воздухом и солнечным светом?

– Вер, ты, что ли, решила к ним примкнуть? – фыркнула она. – Позволь тебе напомнить, что у тебя не хватает силы воли, чтобы всего лишь не пить пива и не есть конфет.

– Это другое! Я познакомилась с женщиной, которая не ест уже полгода. У нее фигура, как у девочки, это просто поразительно. И она говорит, что это не диета, и сила воли здесь ни при чем. Просто надо выполнять определенные упражнения, медитировать. Ей вообще не хочется есть. Она говорит, что с годами организм перестраивается настолько, что есть уже и не получится. Там у них есть баба, которая не ест семь лет!

– Не знаю, – с сомнением протянула Нинон, – говоришь, как у девочки фигура?

– И это самый вялый из возможных комплиментов, – заверила я, – у них есть что-то вроде храма в Подмосковье. Но только принимают туда не всех. Я поеду туда в выходные, со мною будет говорить их главная баба, Серафима. Если хочешь, могу взять тебя с собой.

– Даже не знаю, – засомневалась Нинон, – а что, пить тоже нельзя?

– Первое время можно воду, – утешила ее я.

– И в обмен на это получаешь фигуру как у школьницы?.. Что ж… Хотя бы посмотреть на это чудо я не откажусь.

И вот в субботу утром две холеные горожанки, проделав длинный и утомительный путь, остановились перед тяжелыми чугунными воротами, за которыми, как подсказывала наскоро нарисованная Людочкой схема, и располагался храм дыханцев. Говоря «холеные», я в первую очередь подразумеваю Нинон. Она в ответ на призыв одеться поспортивнее напялила золотой велюровый костюмчик Джуси Кутюр и остроносые туфли на шпильке – теперь на каждом каблучке красовался нарост подсохшей грязи, похожий на бесформенный гриб-паразит. Ее обнаженный живот атаковали слепни. В ее красиво уложенные кудряшки нападали коричневые сосновые иголки. Она натерла пятку и за два часа ходьбы по полям и рощам устала так, как будто побывала на сдвоенном занятии по кикбоксингу – и во всем этом Нинон почему-то обвиняла меня.

– Я думала, это будет что-то вроде пикника на природе, неспешной прогулки по красивым местам, – ныла она, – а ты хочешь, чтобы я пешком дотащилась чуть ли не до Питера.

– Но я говорила, что идти придется часа полтора, – возмущенно оправдывалась я. – Какой пикник, ты спятила? Мы же едем в храм к людям, которым вообще есть запрещено! И кто тебе сказал, что храм должен находиться в пяти минутах ходьбы от электрички? Это же сокровенное место, тайное!

– «Галерея» или «First» тоже сокровенные и тайные места, – настаивала на своем Нинон, – даром что находятся в центре Москвы. Главное, правильно организованный фейс-контроль.