Далекие странники (перевод новеллы) - Тяньтянь Сяо
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Обычно Вэнь Кэсин чувствовал умиротворение, наблюдая за ним, но сейчас замер от внезапно накатившей опустошённости. Его невидящий взгляд был всё так же прикован к расслабленной фигуре Чжоу Цзышу, когда опустошённость превратилась в злость. Словно этот безмятежный человек молча издевался над теми, кому, как Вэнь Кэсину, приходилось спешить по разным неотложным делам. Словно свободная поза была насмешкой над всеми, кто был вынужден суетиться и барахтаться в море жизненных забот, цепляя на себя маску притворного благополучия.
«Чжоу Сюй — водной ряской плывёт душа, ивовым пухом по ветру тело его плывёт»,[127] — подумал Вэнь Кэсин.
В безграничном мире столько вещей стоили того, чтобы их увидеть и попробовать! Как можно было ничего не желать и просто довериться течению? Чжоу Цзышу не оставался совершенно равнодушным, но любое чувство, будь то радость или печаль, приходило к нему так же легко, как уходило, и забывалось через мгновение.
Вэнь Кэсин тяжело вздохнул и опустил взгляд. Вскоре на его лице вновь появилась широченная, раздражающая своей жизнерадостностью улыбка. Он подошёл к Чжоу Цзышу и сел напротив. Не спрашивая, взял пиалу, забрал из чужих рук кувшин, налил себе вино, сделал маленький глоток и разочарованно оценил:
— Довольно посредственное.
Чжоу Цзышу безразлично взглянул на Вэнь Кэсина и кликнул разносчика:
— Парнишка, принеси нам самое дорогое вино, какое есть в запасах, да пару лучших блюд. Запиши на его счёт.
Вэнь Кэсин не сказал ни слова, но смотрел во все глаза. Чжоу Цзышу решил пояснить, что дело не в недостойной скупости, и дружелюбно улыбнулся:
— Ты должен мне два ляна, помнишь? Я просто помогаю вернуть долг раньше и без процентов. Разве это не в твоих интересах?
Спустя долгое время Вэнь Кэсин только и смог, что глубоко вздохнуть и вымолвить:
— Премного благодарен…
Чжоу Цзышу полуприкрыл глаза и улыбнулся ещё приятнее:
— Это сущие пустяки, Вэнь-сюн.
Такой ответ и само поведение Чжоу Цзышу вызвали у Вэнь Кэсина острое, неодолимое желание поддеть его в отместку, но тут в таверну вошли новые посетители, и раздались знакомые голоса:
— Давай отдохнём и поедим здесь, а после отправимся поприветствовать брата Гао.
— Как скажете, бофу.[128]
Затем Вэнь Кэсин стал свидетелем занимательной сцены. Его кредитор, который мгновением раньше весьма трезво помогал разобраться с долгом без уплаты процентов, вдруг покачнулся и с глухим стуком повалился на стол.
Опьянение накрыло Чжоу Цзышу без предупреждения. Его пальцы продолжали сжимать пиалу с вином, а повёрнутое к окну лицо приклеилось щекой к столешнице. Он словно пытался подняться, но забыл, как это делается, и сопровождал свои потуги заплетающимся ворчанием:
— Не пьян… могу выпить ещё кувшин…
Несмотря на то, что Вэнь Кэсин и Гу Сян следовали за Чжоу Цзышу и Чжан Чэнлином всю дорогу до Тайху, замечал их только Чжоу Цзышу. Чжан Чэнлин в то время был в подавленном настроении и слишком рассеян, чтобы глазеть по сторонам. Теперь мальчик попросту не узнал Вэнь Кэсина.
Чжоу Цзышу рухнул лицом в стол, как только Чжан Чэнлин и Чжао Цзин зашли в таверну. К счастью, они сразу направились на второй этаж, даже не взглянув на случайного пьяницу.
Дорогое вино и лучшие блюда подоспели как раз в тот момент, когда глава Чжао с мальчиком поднимались по лестнице. Подавальщик удивлённо взглянул на Чжоу Цзышу и обеспокоенно спросил:
— Разве господин не был трезв всего минуту назад? Как получилось, что он так быстро захмелел?
Юноша ещё не закончил выражать недоумение, а Чжоу Цзышу уже снова выпрямился и сел, как ни в чём не бывало. Не взглянув на еду, он бодро схватил кувшин с вином и отмахнулся от ничего не понимающего служки:
— Я же говорил, что не пьян и могу выпить ещё! Я не из тех, кто шутит на такие темы.
К счастью, парнишка многое повидал и оказался достаточно смышлёным, чтобы развернуться и уйти без дальнейших расспросов.
Когда они остались одни, Вэнь Кэсин рассмеялся и вкрадчиво спросил:
— Ты что, боишься малыша Чжана?
— С чего бы? — Чжоу Цзышу не удостоил его даже взглядом.
— Тогда почему ты прятался?
Чжоу Цзышу повертел в руках арахис, сделал глоток вина и нехотя объяснил:
— С этим ребёнком одни проблемы. Увидев меня, он начнёт твердить шифу-то, шифу-это. Приставучий как девчонка!
Брови Вэнь Кэсина взметнулись вверх.
— Зачем тогда ты его спасал? К тому же продался за лян серебра?
Чжоу Цзышу задумчиво похрустел орешком, неторопливо подбирая ответ:
— Ммм… Он выглядел жалко.
Вэнь Кэсин какое-то время обдумывал услышанное, а затем достал из нагрудного кармана кошелёк, скрупулёзно отсчитал небольшую кучку монет и пододвинул её к Чжоу Цзышу:
— Вот два ляна и ещё один сверху. Два ляна — это мой долг, а за оставшееся серебро я хочу купить тебя. Обещаю, что буду хорошо о тебе заботиться. Обеспечу отличным вином и едой на завтрак, обед и ужин. А, главное, тебя не будут поджидать убийцы за каждым углом.
Чжоу Цзышу скосил взгляд на блестящее серебро, не выпуская из рук пиалу. Сделал глоток и подтолкнул два ляна обратно.
— Это за сегодняшнее вино. Угощаю.
Поразмыслив, он отодвинул последний слиток.
— Тебе не продамся.
— Почему это? — на лице Вэнь Кэсина играла загадочная улыбка.
— Потому что ты придурок, — с готовностью ответил Чжоу Цзышу.
Вэнь Кэсин рассмеялся так искренне, будто его похвалили.
- - - - -
Спустя ещё полмесяца собрание героев было объявлено открытым. В качестве места сбора использовался внутренний двор большого храма неподалёку от поместья Гао. В полдень, в сопровождении нескольких учеников, прибыл настоятель Шаолиня Ци Му[129] со вторым Знаком чести.
Как и ожидалось, Древний Монах с горы Чанмин не явился лично. Он прислал своим представителем ученика чуть старше двадцати лет. Молодой человек, всем обликом соответствовавший образу последователя бессмертных, доставил третью печать.
В ночь, когда три Знака чести воссоединились, поместье Гао заполыхало огнём.
Примечание к части
∾ Знаки чести распределены между представителями буддистов (Шаолинь), даосов (Древний Монах) и светской части общества (Гао Чун).
∾ «Драконьи мантии не делают
