Урбанизатор - В. Бирюк

Я годами — вот не вру! — именно такое хотел, именно к этому стремился, готовился, смотрел, думал, нервничал, «затачивал» и «затачивался». Это бой по моим правилам. По моим планам, навыкам, задумкам. Ещё лучше найти позицию… Ну, не знаю… если бы врагов к столбам привязали, и мишени на них нарисовали.

Только бы — не провалить. А то…

Мало того, что — мёртвый, так ещё и — глупый.

Стыдно будет. Хотя — не долго…

На дистанции в 240 метров мы остановились, чуть разошлись от лыжни, подняли луки и пустили, навесом, на максимальную дистанцию, стрелы. «Первый пошёл».

Пуля на излёте — мусор. А вот стрела, со своим 30-граммовым, закалённым, трёхгранным, заточенным «в бритву», наконечником, падая с высоты…

Стрелы легли где-то в задних рядах «пуза кляксы». Там, кажется, кто-то упал. Но народ не отреагировал. Передние ряды продолжали злобно скалиться, кричать непонятные гадости и размахивать всем, что у кого было.

Не-не-не! Они же в штанах! Так что насчёт размахивания «этим» — никакой объективной информации не имею.

В конце Бородинского боя адъютанты докладывают Наполеону, что русская армия не бежит, пехота уходит с позиций медленно, сохраняя строй. Им мало?! Им хочется ещё?! Дайте им ещё!

Французские батареи продолжают свою канонаду.

Здесь тоже не бегут. Даём — «ещё». Залп. Без изменений. Ещё залп. Ага. Стойкость — как у безоружных русских мужиков из деревни Бездна. Там толпа тоже начала разбегаться только после третьего залпа воинской команды.

Здесь не разбегаются — здесь вопят громче. И выпускают вперёд стрелков.

Как это мило! Как это любезно с их стороны!

У них луки бьют вот в таком режиме максимальной дальности на 50 метров, мои — на 250. Обменялись залпами. Мы их просто не замечаем — лупим навесом вглубь строя. Там должны быть начальники. Всякие персонажи — умные, молодые, трусоватые, неопытные — сползаются к начальству, в плотную толпу. Вот туда и кидаем.

А лучники и не поняли. Что недостреливают. Ещё разок. С тем же результатом.

Снова напоминает Наполеона при Бородино: артиллерийский офицер, а пушки по первоначальной диспозиции поставил так, что они не добивали до русских позиций. Уже в ходе битвы ближайшим воинским начальникам пришлось переставлять батареи.

Ага. Дошло. Лучники побежали к нам. Ну, с добрым утром!

Как бежит человек на лыжах, держа перед собой лук с наложенной стрелой? Правильно — вращая задом.

«Парни, парни, не крутите задомЭто не пропеллер, вам говорят».

Ещё правильнее — неуклюже, медленно.

Снижаем прицел. Переходим от навесного к настильному. Дистанция — 140. Виноват: 120. Разом. Идиоты.

«О покойниках либо — хорошо, либо — ничего» — древняя греческая мудрость аж из 6 века до РХ. Но до сих пор актуально. Поэтому — ничего.

Эти «ничего» сбились в плотную группу.

В центре построения «беременной кляксы» проходит лыжня. Бегать по снежной целине, раскручивая задницу как пропеллер — им не понравилось, они инстинктивно, без команды, стянулись на узкий, 3–5 метров, участок возле наезженного пространства. Человек 25–30. Не сплошной много-шеренговый строй — просто толпа, но промахнуться невозможно. Ещё залп. По-прежнему — невозможно. Ещё разок.

Первый же залп уложил троих поперёк лыжни — колонна встала. Кто-то кинулся в сторону. Попробуйте съехать с лыжни, держа в руках столь неудобную вещь, как лук с наложенной стрелой, и посмотрите что получится.

Уточняю: не с натянутой тетивой — тут результат может быть травматический, а просто придерживая оперение на тетиве, а древко — на рукояти лука. Ничего страшного не случиться: вы просто потеряете скорость, вам потребуется три-четыре шага, чтобы снова войти в ритм.

За это время я делаю выстрел. Сле-е-едующий придурок.

Если бы кто-нибудь им скомандовал:

— Цепью! Разойдись!

И если бы они сумели выполнить такой приказ… Реденькая шеренга в три десятка стрелков… мы бы промахивались, они не мешали бы друг другу, двигались бы быстрее… вышли бы на дистанцию поражения… Бы…

«Кабы не кабы да не но, то был бы генералом давно» — русская народная от Даля.

Здесь не только генерала — и полковника не сыскать.

На охоте не бывает таких приказов. На охоте вообще не кричат приказов. Там криком зверя пугают, а не людей строят. Дома надо было строевой и боевой заниматься. А не изображать из себя «великий и ужасный унжамерен».

Я не люблю врагов. В моём прицеле я не вижу людей.

До боя врага можно уважать. Интересоваться — обязательно. Ненавидеть? — Нет. Ненависть, презрение, отвращение… снижают интерес, внимание к врагу. Постоянная связка: «Он — плохой! И у него — всё плохо!». Это — опасно.

После боя — возможна жалость. Презрение…? — Нет. Рассуждать о слабости битого врага — себя не уважать.

А вот во время боя… Человека в моём прицеле не увидишь. Крыса, тарантул, скорпион… Таракан. Злой, ядовитый, шустрый. Не человек. Тапком стукнуть правильно… и смести ошмётки.

Вы когда-нибудь гоняли испуганную крысу в замкнутом помещении? С голыми руками, в шортах и во вьетнамках?

Как-то среди бела дня жарким летом захожу в главный подъезд железнодорожного вокзала одной европейской столицы. Полумрак, каменный пол, тамбур между двумя тяжелыми резными деревянными дверями позапрошлого века. На полу — крыса. Нормальная серая. И тут мы… немного пообщались.

Так вот: человек, конечно — много больше. Но двигается она значительно шустрее. И зубы у неё… Не надо считать себя «венцом творения» — надо просто уметь, быть готовым и хотеть их уничтожать.

Повторюсь: видеть крысу, хоть бы и двуногую, в своём прицеле — удовольствие. Сейчас мир станет чуть чище.

О! «Такая шобла подвалила»… Остальная толпа, размахивая копьями и топорами, решила присоединиться к нашему веселью. Этих — больше, среди них больше взрослых мужчин, в отличие от молодёжи-лучников. И они густо сваливают с «рельсов» лыжни в снег. Где и гребут.

Виноват: идут.

«Моряк вразвалочку сошёл на берегКак будто он открыл пятьсот америк».

Ну, если для вас ваша сегодняшняя смерть — открытие Америки… Хотя пять сотен — не наберётся.

Копейщики и топорники обтекают с двух сторон плотную «упаковку» лучников, которых мы продолжаем долбать. И правильно делаем: толпа, обойдя «пробку на лыжне», снова лезет туда же. В узкий просвет укатанного снега. Так же быстрее! Там же удобнее!

Храбрые воины: они рвутся в бой, они искреннее стремятся кинуться в сечу, сойтись с врагом «грудь в грудь», «порвать хрип»…