Страшила - Майкл Коннелли

— И что самое интересное, в главном преступлении он так и не сознался, хотя полицейские основательно его прессовали, — сказал я. — У меня в офисе остался протокол этого интервью. Они допрашивали его девять часов, но он не признался в убийстве Бэббит. Сказал лишь, что украл ее машину и деньги. Относительно же самой Бэббит сообщил, что ее труп находился в багажнике еще до того, как он сел в автомобиль. Он ни разу не сказал, что убил ее.

Рейчел кивнула:

— Я предполагала нечто подобное. Поэтому, просматривая твои материалы, занималась в основном профилированием. Иначе говоря, пыталась определить почерк убийцы.

— Почерк очевиден. Он любит душить свои жертвы полиэтиленовым пакетом.

— Технически они были не удавлены и не повешены, а именно удушены посредством искусственной асфиксии. А это, между прочим, большая разница.

— Как скажешь.

— Мне известны случаи с использованием пластикового пакета и шнура вокруг шеи в качестве орудия преступления, но я искала нечто не столь очевидное. Кроме того, я пыталась установить возможную связь или сходство между жертвами. Если мы установим эту связь, то поймаем убийцу.

— Они были стриптизершами.

— Это лишь часть более объемного целого. Кроме того, формально одна из них считалась стриптизершей, а другая — исполнительницей экзотических танцев. Тоже разница, хотя и небольшая.

— Как бы то ни было, они обе зарабатывали на жизнь, публично обнажая свои тела. Это единственное сходство между ними, обнаруженное тобой?

— Нет, разумеется. Как ты, наверное, заметил, они очень похожи внешне. Между прочим, разница в весе между ними всего три фунта, а в росте — не более полудюйма. У них также сходный тип лица и волосяного покрова головы. Интересно, что физический тип является определяющим в выборе жертвы. Беспринципный, скажем так, убийца приканчивает тех, кто попадается ему на пути. Но когда перед нами две мертвые женщины фактически одного физического типа, это наводит на мысль о терпеливом хищнике, тщательно выслеживающем и выбирающем свою добычу.

Похоже, она хотела что-то добавить, но вдруг замолчала. Я немного подождал, но продолжения не последовало.

— Почему молчишь? — осведомился я. — Ведь ты знаешь куда больше, чем только что сказала.

И тогда она, отбросив колебания, продолжила свой рассказ:

— В начале своей карьеры я входила в поведенческую секцию Бюро. Тогда профилировщики имели обыкновение усаживаться вокруг стола и рассуждать о сходстве между хищниками, на которых охотились мы, и хищниками из дикой природы. Ты бы удивился, когда узнал, насколько похож серийный убийца на леопарда или шакала. То же самое можно сказать и о жертвах. Когда разговор заходил о типе тела, или — шире — физическом типе, мы частенько причисляли убитых к той или иной породе животных. Этих двух женщин, к примеру, мы назвали бы жирафами, так как они обе высоки и длинноноги. Из этого следует, что наш хищник предпочитает жирафов.

Мне очень хотелось записать кое-что из ее откровений, с тем чтобы позже использовать этот материал в своем репортаже, но я опасался, что малейшая попытка с моей стороны зафиксировать ее реминисценции заставит Рейчел замкнуться, и сидел тихо, боясь даже пошевелиться.

— У меня есть еще кое-какие мысли на этот счет, — сказала она, — но это уже из области предположений. По крайней мере на данной стадии расследования. Оба рапорта об аутопсии описывают следы на ногах жертв как бороздки, оставленные лигатурой. Но это, возможно, ошибка.

— Почему?

— Позволь показать тебе одну вещь.

Тут я наконец сдвинулся с места. Поскольку мы сидели лицом друг к другу и несколько по диагонали, я расстегнул ремень безопасности, поднялся со своего кресла и, сделав шаг, пересел в то, что находилось рядом с ней. Между тем она, раскрыв папку с документами, извлекла из нее несколько фотографий с места преступления и сделанных на анатомическом столе.

— Видишь поперечные линии на ногах выше и ниже коленей — тут, тут и тут?

— Вижу. Похоже, в этих местах им связывали ноги.

— Не совсем.

Рассказывая, она иллюстрировала свои выводы, подчеркивая детали на снимках кончиком отполированного и покрытого прозрачным лаком ногтя.

— На мой взгляд, эти линии слишком симметричны, чтобы их можно было принять за банальные следы от веревок. Кроме того, привычнее видеть следы от лигатуры вокруг щиколоток. Если бы ты хотел связать человека так, чтобы он не мог убежать, то наверняка перетянул бы ему щиколотки. Но в данном случае следы лигатуры на щиколотках не просматриваются. На запястьях они есть, а на щиколотках — нет.

Она сказала правду. Я лично не обратил на это внимания, пока она не объяснила мне, что к чему.

— О чем в таком случае говорят эти линии на ногах?

— Не могу ответить на этот вопрос со всей уверенностью, но когда я работала в поведенческой секции Бюро, мы сталкивались с новыми случаями парафилии почти в каждом деле. И даже начали классифицировать их.

— Ты имеешь в виду сексуальные извращения?

— Ну, мы их так не называли.

— Хочешь сказать, что вам приходилось проявлять политкорректность по отношению к серийным убийцам?

— Просто между перверсией и половой аномалией существует-таки разница, хотя нюансов, конечно, много. Мы, во всяком случае, называли наших подопечных парафиликами.

— О'кей. Стало быть, эти линии указывают на парафилию?

— Вполне возможно. Я лично думаю, что эти следы оставлены ремнями.

— Какими ремнями?

— Ремнями от ножных перетяжек.

Я чуть не расхохотался.

— Ты шутишь?.. Выходит, есть люди, повернутые на перетянутых ремнями ногах?

Рейчел кивнула.

— У этой аномалии даже название имеется. «Абасиофилия». Психосексуальная фиксация на ножных ремнях. Да, существуют люди, которых это возбуждает. И их не так уж мало. В Интернете можно найти веб-сайты и чаты абасиофиликов. Некоторые специализируются на ножных перетяжках из металла, именуемых кандалами или шинами. Женщин же, которые носят такие штуки из железа, называют «айрон мейденз», или «железные девы».

Слова Рейчел лишний раз напомнили мне, какой въедливой и скрупулезной она может быть, когда дело касается работы. Она была одним из лучших специалистов по профилированию, каких я когда-либо знал. Неудивительно, что в свое время она вычислила Поэта. Временами я даже считал, что она обладает пророческим даром. Меня завораживала ее способность делать всеобъемлющие выводы на основании крохотных фрагментов информации и второстепенных, казалось бы, деталей. И вот теперь она снова занялась прежней работой. А я, как и прежде, находился рядом с ней.

— А у тебя были дела, сходные с этим?

— Да, нечто подобное произошло как-то в Луизиане. Мужчина похитил женщину с автобусной остановки и удерживал против ее воли в рыбацкой хижине на берегу залива. Ей удалось убежать и, преодолев болота, добраться до дома. Ей повезло, поскольку четверо других, похищенных преступником, убежать не смогли. Мы нашли фрагменты их останков в топях.

— Этот случай также относится к области басиофилии?

— Абасиофилии, — поправила она. — Да, спасшаяся женщина рассказала нам, что этот тип заставлял ее носить ножные ремни с продольными металлическими накладками, охватывавшие ноги от щиколоток до бедер.

— От твоих рассказов по коже мурашки ползут, — сказал ваш покорный слуга. — Я знал, конечно, что серийные убийцы и разного рода извращенцы отличаются изобретательностью, но ножные ремни? Как, интересно знать, развивается фиксация на подобном предмете?

— Неизвестно. Установлено, однако, что предпосылки парафилии закладываются в раннем детстве. Если разобраться, парафилия — склонность к особым, даже, я бы сказала, экзотическим способам достижения сексуального возбуждения и удовлетворения. Все это очень индивидуально, и никто тебе, к примеру, не ответит, почему тот или иной субъект испытывает возбуждение, надевая на себя ножные ремни и кандалы или видя их на своем партнере. Но все это пришло из детства. Это, так сказать, медицинский факт.

— Как думаешь, тот парень из Луизианы мог бы дать какие-нибудь разъяснения?..

— Нет. Потому что его казнили за несколько убийств. Я сама при этом присутствовала. Впрочем, этого парня болтливым не назовешь. Мы пытались поговорить с ним на эту тему, но он в буквальном смысле не сказал нам ни слова.

— Что ж, тот факт, что его казнили, дает ему стопроцентное алиби по нашему делу, — попытался пошутить я. Но Рейчел даже не улыбнулась, и я снова посерьезнел. — Все эти ножные ремни, железные браслеты и перетяжки… Их трудно достать?

— Такого рода причиндалы ежедневно покупаются и продаются через Интернет. Иногда они довольно дороги, так как представляют собой дизайнерскую работу и декорируются всевозможными пряжками, лямками и цепочками. Когда в следующий раз запустишь поисковик «Гугл», попробуй загрузить в него слово «абасиофилия» — увидишь, что будет. Мы говорим сейчас о темной стороне Интернета, Джек. А это своего рода место встреч для людей с самыми разными, скажем так, нестандартными интересами и увлечениями. Только представь: ты считаешь себя полным ублюдком, одиночкой и отверженным, но вдруг, забравшись в Интернет, обнаруживаешь, что таких, как ты, много и эти люди готовы оказать тебе теплый прием и рады общению с тобой.