Панкрат - Андрей Воронин

Они, чертыхаясь, пробирались следом за Дыховицким и не самыми лучшими словами поминали сквозь зубы и Черепа, и Службу, и чеченов. Командир, казалось, не обращал никакого внимания ни на то, что они который уже час идут сквозь сплошную завесу воды — той, что так и норовила утащить за собой, в мутный поток, бившийся о стены ущелья, и той, что лилась с неба за воротник. Череп шагал, упрямо, по-бычьи, наклонив вперед бритую голову, и ничем не выказывал своей усталости, хотя уже пройден был изрядный кусок пути.

Начало светать, когда они отыскали место, где можно было сделать привал.

Разместились в небольшой пещере. В общем-то, даже нельзя было назвать это пещерой — небольшая выемка в скале, прикрытая куцым каменным козырьком. Непритязательное укрытие, в котором от наблюдателей сверху можно было спрятаться только при плохой погоде (очень плохой!) и в полной темноте.

На этом пятачке, обильно орошенном водяными брызгами, и разместились бойцы “Омеги”. Их цель была уже близка, но об этом знал лишь Дыховицкий. Остальные про себя материли неизвестного им агента, которого зачем-то вдруг понадобилось выводить из контролируемой боевиками зоны, и могли только гадать о том, где и когда они с ним встретятся.

Чепрагин в который раз пытался наладить связь с Центром. Сержант, все так же посмеиваясь, наблюдал за его попытками, с наслаждением пуская дымные кольца. Подольский и Рахуба лежали, не двигаясь, вымотанные изнурительным ночным марш-броском.

Череп выпрямился, окинул своих подчиненных насмешливо-скептическим взглядом и проговорил, задержав глаза на Шумилове:

— Пойду, морду лица умою, — и добавил, сходя в воду:

— Если еще кто-нибудь отлучится, пристрелю собственноручно.

— А по нужде? — тут же спросил сержант.

— Нужда у вас одна — родину защищать, — бросил через плечо Череп, опираясь рукой о шершавый камень скалы, чтобы не быть смытым волной.

"А ведь мне так или иначе придется вас пристрелить, ребята. Правда, несколько позже”.

То, что искал, он обнаружил, пройдя вверх по течению еще приблизительно двести метров, за выступом скалы, похожим на уснувшего в воде медведя: обгоревший остов свалившегося с горной дороги джипа, до неузнаваемости сплющенный страшным ударом о камни.

Оглянувшись на всякий случай, Дыховицкий подошел к груде искореженного металла и заглянул в кабину. Света, проникавшего в ущелье с далекого утреннего неба, было явно недостаточно для того, чтобы хоть что-то рассмотреть внутри. Чертыхнувшись, Череп вынул из кармана фонарик и принялся обшаривать лучом выгоревший салон. Он рисковал сейчас быть замеченным случайным чеченским патрулем, но зуд нетерпения был настолько силен, что капитан отбросил предосторожности. Быстрее забрать то, зачем он пришел, или как можно быстрее убедиться в том, что искать здесь уже нечего.

На металлическом каркасе водительского сиденья пузырились какие-то сморщенные ошметки, больше всего напоминавшие лопнувший в огне футбольный мяч, насаженный на кол. Эти ошметки вполне могли оказаться останками того, кто сидел за рулем во время взрыва, обгоревшими до неузнаваемости.

Луч скользнул в сторону, осветив прямоугольный предмет, несколько деформированный, застрявший под правым передним сиденьем в мешанине металла. Череп спрятал фонарь, чувствуя, как учащенно забилось сердце: есть!

Он на ощупь нашарил предмет, напоминавший небольшой плоский чемоданчик, взялся поудобнее и потянул его на себя. Пришлось хорошенько поднапрячься, чтобы преодолеть сопротивление металла, но, в конце концов, он высвободил ноутбук и вытащил его наружу. Он вытер пот, выступивший на лбу, и довольно усмехнулся.

Череп был уверен, что информация, записанная на жестком диске, сохранилась. Что именно там было, он не знал — ведь и сам Дыховицкий был таким же, как и его подчиненные, исполнителем, но рангом повыше. И с большими полномочиями. Ликвидатора, например.

Он вышел из реки на узенькую полоску каменистого берега, прошелся вверх по течению еще метров тридцать и отыскал подходящую трещину, в которой можно было на время схоронить находку. Там он аккуратно поставил ноутбук на камни и еще раз придирчиво осмотрел его, освещая фонариком. Не было ни трещин, ни других каких-то повреждений — только одна грань словно утратила форму и еще больше округлилась. По-видимому, под воздействием температуры во время взрыва бензина.

Итак, он его отыскал. Теперь предстояло выполнить вторую часть операции.

И тут у Черепа возникло странное, и нехорошее ощущение скрытого наблюдения. Как будто чей-то внимательный взгляд уперся ему в спину. Чертыхнувшись, он выругался про себя и вынул из рюкзака пистолет. “Совсем нервишки пошаливают, — подумал он невесело. — Все, еще немного деньжат подзаработаю — у, гудбай, Служба!"

Отработанными движениями капитан навинтил на ствол глушитель. Мозг работал четко, подсказывая наиболее оптимальное решение. Одновременно со всеми четырьмя можно, конечно, управиться, но в этом случае вероятность того, что кто-то из них в суматохе успеет применить оружие, возрастала многократно. Это могло обернуться для Дыховицкого в лучшем случае легким ранением, и в любом случае — нежелательным шумом. Ему же надо было вернуться, и как можно скорее. А для этого надо быть в форме. Поэтому он решил разделить группу на две части и ликвидировать каждую по отдельности. Засунув пистолет в потайной внутренний карман, Череп отправился в обратный путь к месту привала, безуспешно пытаясь отделаться от неприятного ощущения слежки.

— Ну, где это Череп запропастился? — спросил, ни к кому конкретно не обращаясь, Шумилов.

Так, впрочем, спросил, без особого интереса. Мол, нет капитана — и хрен с ним, и без него неплохо. Затянувшееся отсутствие Дыховицкого никого из спецназовцев не беспокоило — они наслаждались отдыхом, в том числе и от своего малоприятного командира.

— Дай сигарету, — попросил Чепрагин сержанта, потягиваясь так, что захрустели кости.

Шумилов удивленно приподнялся на локте.

— Я думал, ты некурящий, лейтенант, — заметил он, протягивая ему открытую пачку. — А ты, оказывается, порочный и испорченный.

— Пошел ты, — лениво ругнулся Чепрагин. — Я уже месяц как не курю. Шумилов хмыкнул.

— Завидная сила воли, — ехидно прокомментировал он заявление лейтенанта. — Посмотри вот на ребят — они с детства не курили, и не жужжат.

Он кивнул на Подольского и Рахубу, лежавших без движения, подложив под головы вещмешки.

— Курили, — возразил вдруг Подольский, открывая глаза. — Я только год назад бросил…

— Кончай демагогию, — Череп, как всегда, появился неслышно. — Чепрагин и Шумилов, со мной. Рахуба и Подольский, не спать, мать вашу!

Ругнувшись вполголоса, лейтенант выбросил только что прикуренную сигарету и встал, поправляя снаряжение.

— Вещмешки можно оставить, — произнес Дыховицкий, глядя куда-то в сторону. — Шевелитесь, девчонки.

И он, соскочив с каменного выступа обратно в воду, пошел вверх по течению, не оглядываясь.

— Вот козел, — процедил сквозь зубы Чепрагин, поморщившись, когда ноги в еще толком не просохших ботинках снова ушли по колено в ледяную воду. — Ни тебе объяснить: зачем, почему, куда…

Шумилов ничего не сказал. Он молча, но с чувством сплюнул в пенящуюся воду.

Держась на расстоянии трех-четырех метров друг от друга, они последовали за капитаном. Минут через десять все трое вышли к останкам джипа, громоздившимся в воде, точно скелет какого-то доисторического животного.

— Ни фига себе! — присвистнул сержант. — Это ж сколько падал-то…

И запнулся, увидев в руке Черепа пистолет, дуло которого смотрело точно ему в переносицу.

— Руки! — коротко бросил капитан, чуть шевельнув кистью. — Оба к скале лицом, живо!

Чепрагин побледнел, но все-таки сохранил хладнокровие. Шумилов подобрался для прыжка, но это не ускользнуло от внимания Дыховицкого, и ствол пистолета качнулся в сторону сержанта.

— Ну ты и говно, Череп, — смачно, словно высказал давно наболевшее, произнес он.

— Вы уж не обессудьте, ребята, — проговорил капитан, делая шаг назад. — Я просто выполняю приказ. Ничего личного, как говорят американцы… Лицом к скале, живо!

И тут прозвучал выстрел.

Капитан выронил пистолет и схватился левой рукой за окровавленную правую. Чепрагин, не теряя времени, в два прыжка преодолел разделявшее их расстояние и повалил Дыховицкого на камни. Шумилов, сорвав с плеча автомат, замер, всматриваясь в сплетение черных теней на другом берегу реки. Оттуда медленно вышел человек, державший в руках “винторез”. Он совершенно спокойно забросил винтовку на плечо и, не обращая внимания на оружие в руках сержанта, двинулся в брод через не слишком в этом месте глубокую речку.

Услышав выстрел, эхо которого многократно отразилось от стен ущелья, Подольский моментально вскочил на ноги, снимая автомат с предохранителя. Следом тут же поднялся Рахуба, тоже с оружием.