Реинкарнация (СИ) - Шамс Сур

Затем он убрал всё со стола и ушёл к себе, оставив меня наедине со своими мыслями.

Получалось, Хэиб и его отряд, вовсе не охранники каравана. Они просто нанимались под видом охраны, а затем в удобный момент обирали наивных и жадных торговцев до нитки, а то и просто убивали. Но что же тогда произошло ночью. Ведь я и Алиф видели нападение восставших мертвецов на лагерь. Кстати, было бы неплохо разузнать, где сейчас Алиф и чем он занимается.

Одежда моя уже почти высохла, мысли всё больше путались, согретый горячей едой и тёплым кровом, я не заметил, как провалился в объятия сна.

Проснувшись от шороха я сначала не сразу понял, где нахожусь, пока не вспомнил события вчерашней ночи. Кузнец уже встал и развёл огонь в очаге, но на улице ещё темно.

— Тебе нужно будет уйти, — он заметил, как я проснулся, — Через заднюю дверь, ещё до того, как наступит рассвет.

Сон в цивилизованных условиях придал мне сил и бодрости. Я подобрал со стула и повесил за спину свёрток со своей саблей.

— Я случайно увидел вчера рукоять твоей сабли, — подметил кузнец с любопытством профессионала, — Редкий экземпляр для наших краев, видно работу мастера с большой буквы.

— Шамшир моего отца, — гордо ответил я, ещё не отойдя от сна.

— Позволишь взглянуть? — его глаза горели неподдельным интересом.

Я вытащил оружие из ножен и передал ему, пламя очага заплясало и заиграло отражением на поверхности лезвия.

— О, вот так диво, — было странно видеть удивление на лице кузнеца, каждый день сталкивающегося с ковкой оружия, — Клинок из небесного камня, не иначе, клянусь Братьями Близнецами.

— Вы знаете, что за надпись на нём, — спросил я, указав на неизвестные мне закорючки.

— Мне никогда не приходилось иметь дела с таким металлом, — кузнец приблизил саблю к огню, пытаясь прочесть надпись, — Но я знаю одного выдающегося мастера, живущего по ту сторону моря Мальх, возможно он сможет прочесть надписи.

Он вернул саблю обратно, явно потрясенный увиденным.

— Спроси у него, ведь ты вчера обмолвился, вроде бы собираешься уплыть за море, как только накопишь денег на корабль.

— И как мне найти этого мастера-оружейника?

— Знаю только, обосновался он в городе Таладо, — кузнец наморщил лоб, — Сейчас лучшее из известных и прибыльных мест для кузнецов. Поскольку там идёт война, ты наверно слышал про генерала Тарика?

— По правде сказать мне мало известно про политику властей, — честно ответил я.

— О, генерал известный воин, — кузнец явно симпатизировал ему, — Правда сейчас он впал в немилость Солтана, отправившего его за море, для покорения новых земель для Солтаната. Но я думаю нынешний правитель сослал его подальше от дворца, так как генерал не испытывал лояльности к новому Солтану. Все знали, не сыскать человека более преданного и верного, чем генерал Тарик. Но верно служил он лишь прежнему владыке, — и понизив голос до шёпота кузнец добавил, — Говорят, будто генерал со своим войском, обосновал новое государство за морем Мальх. Но всё это на уровне рыночных слухов.

Во дворе послышались первые крики петухов, те которые птицы, а не наёмники местного правителя. Значит скоро наступит рассвет и нужно поторопиться.

— Вот я собрал тебе тут поесть на первое время, — кузнец с отеческой заботой протянул мне кулёк с припасами, — Ты если что приходи, но только когда стемнеет и через заднюю дверь, соседи не должны тебя видеть здесь.

Я поблагодарил его за кров и еду, ведь в племенах Пустынников, закон гостеприимства считался одним из наиболее почитаемых. Даже если враг пришёл и попросил крова, то хозяин дома обязан принять его, как самого лучшего гостя. Гость личность неприкосновенная и ни один волос с его головы не должен упасть, пока он находится под крышей дома.

Кузнец отворил заднюю дверь и сперва выглянул сам, а затем убедившись в безопасности, дал рукой знак, мол, можно выходить.

Оказавшись на улице и вдохнув прохладную свежесть, только-только занимающегося дня, я зашагал прочь в утренний туман. Предстояло решить, идти мне сейчас на площадь, так как Малой сказал — они меня найдут сами. Или же просто побродить по городу и посмотреть на городскую жизнь. Я выспался, настроение прекрасное, а погода так и манит больше времени провести под открытым небом. А в «Логово Крыс», как в шутку называл Джас своё убежище, я всегда успею вернуться.

Кожаные сабаты, подаренные мне Алифом, в городе пригодились как нельзя кстати. В племенах Пустынников не носили обуви, поскольку мельчайшие фракции песка имели свойство забиваться в любые щели, вызывая ненужное трение внутри обуви. Они каждый день преодолевая десятки лиг, опытным путём выявили — лучший способ передвижения по пескам — ходить босиком. Даже сандалии, так популярные со времен империи, они не признавали, ибо в условиях пустыни они ещё хуже, чем закрытая обувь.

В результате чего, от постоянного воздействия раскаленного песка на кожу стоп, их пятки огрубевали и становились крайне нечувствительными. И некоторые из них, даже демонстрировали чудеса хождения по углям и острым камням, без каких-либо повреждений и на удивление городской публики.

Но есть одно но, в пустыне нет грязи и всегда сухо. А в городе, где так много людей и близко море, на улицах всегда лежит мусор. Гниющие очистки, тушки мертвых и разлагающихся крыс, люди справляющие нужду, где придётся. И вся эта смесь воняла и чавкала под ногами.

Особенно в районах порта, где ко всему прочему добавлялись ещё рыбные запахи. Исходящие как от лодок рыбаков, так и от немытых продажных женщин, коих здесь развелось во множестве. Ведь здесь, в городе работорговцев, крутились большие деньги, оседающие звонкими монетами в карманах охотников за головами. Каждый желал откусить свой кусок от большого пирога, кто-то силой, другие хитростью, ну а эти женщины откусывали своим пороком.

«Но вот только меня они никак не привлекали, а скорее вызывали отторжение, в их глазах я видел лишь тоску и угнетающую пустоту смерти. И хотя за спиной Асифа уже шестнадцать Великих Засух, наступающих в оазисах каждый год в одно и то же время, у него ещё не было возможности познать женщину.

К тому же он так никогда и не испытывал, того чувства влюбленности, о котором ему приходилось читать в стихах великих поэтов прошлой эпохи. Восхваляющих и восторгающихся, той нежной и неуловимой сладостью, исходящей от юных див, опьяняющих сознание своим ароматом. Как если бы они являлись самыми прекрасными и благоухающими цветками с забытых островов Рха’досса.

В их сундуке хранилось много книг, любовных поэм, баллад и песен в честь воинов. А также учебников по астрономии, остающихся для него самыми непонятными, в силу неизвестных названий и терминов, в изобилии раскиданных по тексту. Он лишь иногда находил по ночам, такие же скопления звёзд, виденные им на черно-белых картинках, нарисованных на пожелтевших страницах. Тем не менее он знал достаточно звёзд для ориентации в пустыне. Так что Асиф, обученный грамоте своей матерью, часто проводил время за этим занятием, читая по вечерам в своём шатре.»

Глава 28 "Игрушки" для богачей

Так продолжая бродить по улицам просыпающегося города и шатаясь с одной улицы на другую, я просто наблюдал за прохожими. Всё-таки местные отличались от меня своим видом, на большинстве из них простые льняные одежды, без каких-либо изысков и богатства. Никаких украшений или орнаментов, так присущие нарядам жителей пустынных племен.

По различным символам вышитым на ткани, можно было понять, к какому племени принадлежит тот или иной её представитель. По совету Джаса я взял с собой из убежища, тонкую холщовую накидку тёмного цвета, чтобы накинуть на себя и скрыть свои традиционные одежды.

«А скрывать есть что, грудь и спину Асифа защищал кожаный доспех, с искусно вырезанными на нём узорами. В центральной его части на уровне солнечного сплетения, рельефным тиснением выделялся символично изображенный знак Сура. Представлявший собой небольшой круг с отходящими от него лучами и вписанный в окружность. Сура являлся главным божеством Пустынников, помимо ночных звёзд, исключая лишь светило Йу, никогда не входившее в их традиционные верования.