Банной горы хозяин - Сергей Щеглов

Что он там делает, подумал Валентин, укрупнив выдаваемую «Роем» картинку. Каркасная модель человека неподвижно стояла перед большим камнем в центре мастерской, не произнося ни слова, и лишь слегка двигала поднятыми на уровень плеч руками. Либо зарядка, решил Валентин, либо колдовской ритуал. Значит, будем держать ухо востро.

Выйдя из лифта, Валентин прошел по довольно длинному коридору — квартиры в элитных домах Демидовска соперничали по площади с иными коттеджами — и остановился перед серой металлической дверью с цифрами «5» и «1». Звякнул сигнал видеокамеры, в двери раскрылась сенсорная панель. Валентин машинально приложил руку, внутри квартиры зазвучали первые такты «Полета валькирий», и тут Бублик наконец-то распознал в окружающем воздухе первые отголоски чужих заклинаний.

Включив магическое зрение, Валентин попятился от двери подальше. Пятьдесят первая квартира была в буквальном смысле слова напичкана магией; упругие жгуты заклинаний, свернутые в тугие спирали, только и ждали повода, чтобы распрямиться во всю свою немаленькую длину и раскинуться над давно уже не видевшим подобного магического фейерверка Демидовском. Сами заклинания очень походили на щупальца из смитовского мобильника; обрадовавшись этому обстоятельству, Валентин взялся за первый попавшийся жгут и позволил Бублику прозвонить его в резонансном режиме. Жгут оказался свитым из двух схожих заклинаний — одно должно было создавать в воздухе некий фантомный объект, который Валентин тут же окрестил «Граалем», а второе фиксировать изменения в этом объекте, возникшие под влиянием внешней магии. Похоже на закидывание удочки, подумал Валентин, а точнее — на раскидывание паутины. Неплохой аналог нашего «Роя», надо будет взять на вооружение.

«Полет валькирий» зазвучал второй раз, и Валентин увидел, как сжались пружины с уже готовыми заклинаниями.

Юлиан — если, конечно, это был именно он — услышал звонок. Сквозь дверь в лицо Валентину глянул магический глаз — Валентин приветливо улыбнулся, давая Юлиану понять, что более не является человеком.

Глаз мгновенно исчез, пружинки-заклинания стянулись к центру квартиры.

— Кто ты? — услышал Валентин голос, исходивший благодаря объемной акустической системе прямо из середины двери. Даже через динамики «7+1» Валентин ощутил мощь и чистоту этого голоса, явно принадлежавшего незаурядному человеку. Точнее, незаурядному колдуну.

— Валентин Иванов, — ответил Валентин. — Хочу поговорить с колдуном Юлианом, Посвятителем Ивана Могутова.

Произнеся эти слова, Валентин отступил еще на шаг, ускорил восприятие до предела и скомандовал Бублику полную боевую готовность. При всех ангельских интонациях своего голоса Юлиан вполне мог отреагировать на свое разоблачение залпом из нескольких боевых заклинаний. А перехватить управление, как это удалось бы сделать с Могутовым, Обруч сейчас не мог — Юлиан находился слишком далеко.

По серой поверхности двери прошла едва заметная дрожь; затем из-под краски выступили ртутные капельки жидкого металла. В обычном времени действие заклинания не заняло бы и сотой доли секунды; ускорив сознание до предела, Валентин смог рассмотреть его в мельчайших подробностях. Капельки потекли вниз, оставляя за собой зеркальные полоски, собрались в небольшую лужицу, отскочили от пола упругим белым шариком размером с кулак. Шарик взлетел в воздух, завис в метре от пола и быстро — даже в ускоренном времени! — ткнулся Валентину в грудь, в то самое место, где под камуфляжем и футболкой висела на шелковом шнурке увесистая пятиугольная звезда. Бублик ощетинился плотной пеной защитных заклинаний — на таком расстоянии любое агрессивное заклинание было смертельно опасно, — но шарик просто растекся жидкой кляксой поверх камуфляжа, обхватил палладиевую звезду тонкими, легко проникшими сквозь одежду щупальцами, три раза сжал ее в получившихся паучьих объятиях, засветился в магическом зрении приятным розовым светом — и мигом отскочил обратно к двери.

Так вот как выглядит знакомство магов, подумал Валентин. Это же было заклинание-тестер, проверяющее чужое Сердце! Отзовется на условный стук — значит, свой, продолжит деревом или металлом прикидываться, — незнакомая школа, здравствуй, вражеский засланец. Опять же если свой, то сразу понятно, кто кому должен «ку» делать. Тогда вопрос: должен ли я в ответ точно так же проверить Юлиана? Совершенно не факт — я ученик инопланетного колдуна, ему местный закон не писан. И хорошо, что не факт, с облегчением подумал Валентин. Заклинание «постукивающего шарика» оказалось слишком сложным, чтобы надежно воспроизвести его с первого прочтения.

Шарик распался на тысячу капель, капли втянулись в дверь. Из динамиков послышался низкий гул, и Валентин понял, что пора возвращаться в нормальное время.

— Входи, — произнес Юлиан торжественно-умиротворенно, словно к нему пришла сама Смерть. Дверь ушла в стену, и Валентин увидел внутреннее убранство квартиры, разительно отличавшееся от составленной «Роем» объемно-каркасной модели. Вот тебе и колдуны в покосившихся избах, ошеломленно подумал Валентин.

Он оказался в середине круглой прихожей. Ее куполообразный потолок был расписан под летнее небо, по которому навстречу друг другу летели ангелы и демоны; потолок подпирали белые римские колонны, из капителей которых на ангелов падали перекрещивающиеся лучи естественного солнечного света. Из холла в остальную квартиру вели пять проемов — из шестого, изнутри неотличимого от остальных, Валентин только что вышел, — и за каждым виднелся свой собственный, ничего общего не имевший с соседними пейзаж. Оглянувшись, Валентин обнаружил за спиной мраморные ступеньки, спускающиеся к каменистому ручью, за которым раскинулась чересполосица желтых и зеленых полей. Проем прямо перед Валентином вел в сосновый бор, пронизанный оранжевыми лучами заходящего солнца, а по левую руку набегали на галечный пляж свинцового цвета волны, над которыми висели темные грозовые тучи.

Пожав плечами, Валентин прибавил яркость у каркасной модели и увидел, что Юлиан по-прежнему стоит у своего громадного камня. В ожидании гостя Юлиан просто сложил руки на груди и наклонил голову набок, словно обдумывая очередную скульптуру. В мастерскую вел дальний правый проем, открывавший вид на поросшие колючим кустарником руины.

Валентин перешагнул с мореного паркета прихожей на замшелый камень древней мостовой — и оказался в полутемном, словно музейном зале. Прямо около входа в пол вросла огромная, выше человеческого роста каменная голова какого-то великана, от надменного выражения лица которого Валентину сразу стало не по себе. Чуть дальше, в луче проникшего через узкую щель в бархатных шторах света, светился старинный каменный глобус из голубого мрамора, с континентами из яшмы и малахита. Сразу же за глобусом начинался теряющийся в полумраке ряд завешенных покрывалами статуй, а справа от него громоздился, подпирая потолок, громадный то ли мольберт, то ли кульман, с прилипшим к нему листом бумаги размером два на три метра, усеянным карандашными зарисовками.