И имя мне – Легион - Владимир Мясоедов

Тип, которому был присвоен номер семь и который щедро перемежал свою речь блатным жаргоном, оказался мелким уголовником. Он умел открывать замки без ключа. Просто чувствовал, куда нужно щелкнуть любой хитрый механизм, чтобы тот открылся. Его из тюрьмы выпустили по амнистии… В воротах тюрьмы он сознание потерял и очнулся часа за два до жертвоприношения. Помнится, я видел людей с кляпами во рту. Вот одним из них он и был.

Еще две души, которые почти все время испуганно молчали, при жизни принадлежали начинающим ученым-химикам из какого-то медицинского института. Они заснули прямо во время опыта над каким-то хитроумным составом, вычитанным в случайно обнаруженном в запасниках родной альма-матер трактате, и очнулись уже в амулете. Или не очнулись, это как посмотреть. Но в реальность происходящего верили безоговорочно. Как люди очень любознательные, они отлично знали о фактах, которые не вписывались в привычную картину мироздания… Но прекрасно вписывались в ту картину мира, что включала в себя разные сверхъестественные детали, вроде колдунов, вампиров, демонов и магических амулетов.

«М-да, ну что ж, парни, — хмыкнул старичок, — не повезло вам, м-да. — Меня-то Василием кличут. Охотник я. В Сибири живу… Жил. Самый обычный человек в общем-то, колдовать ни разу в жизни не пытался… Да и с наукой, увы, не в ладах».

«А за что ж тебя к нам определили?» — удивилась Зоя.

«Ну, — расправил усы пенсионер, — я так думаю, что за оборотней».

«Чего? — не поняла девушка. — То есть вы — оборотень?»

«Нет, — помотал головой дед, — я же сказал, охотник я. Вот только места у нас глухие, всякое водится, в том числе и звери-людоеды. Ну или не очень звери. Троих таких я за свои пятьдесят девять уложил… причем последних двух аккурат на прошлой неделе… Ну то есть на той, которую я помню».

«И как вы их уложили? — заинтересовался Максим. — Серебром?»

«Да не, серебром-то только первого. Осталась у меня от дедушки ухоронка с рубликами царских времен… Почти все их извел в молодости на одного медведя-шатуна, покуда он не издох да человеком не перекинулся. А тех двоих, что волками хутор порвали в прошлом месяце, я по-простому, по-деревенскому топориком приголубил. На лезвие-то у того топорика я оставшиеся монетки и бухнул, когда узнал, почем щас серебро-то».

«И что ж вы, двоих оборотней врукопашную?» — ахнула Зоя.

Мне тоже в это не верилось. Оборотень… насколько я знаю из фильмов и книг, подручным инвентарем от него не отмахнешься, хотя как махать. Не похож этот добрый дедушка на Конана-варвара. С другой стороны, внешность обманчива.

«Да легко это было, внучка, — расплылся в улыбке пенсионер. — Одному голову сразу отрубил, а второй, баба это была, сначала руки, ну а потом уже и по шапке ей».

«По шапке?» — не понял Стас.

«Ну да. Они в людском обличье были, но даже так ох и намаялся я бегать за подранком… Километр ее гнал, пока о корень не споткнулась».

«А… с чего вы взяли, что это были оборотни?» — осторожно спросила таежного потрошителя Вера.

«Ну с годами зрение меня хоть и стало подводить, но следы читать я не разучился, — пожал плечами охотник. — Как нашел трупы, над которыми звери с человеческой жестокостью измывались, так поискал в округе и нашел следы».

«Оборотней?»

«Снегохода. А потом и сам снегоход, когда за топориком сбегал да по следам прошел. Те, кто на нем катались, тоже поблизости, у костерка, были. И пакет с человеческой вырезкой в прицепе обнаружился».

«М-да, значит, более-менее мы друг другу представлены, — решил я. — И что будем теперь делать?»

«Что делать? — пожал плечами старик. — Для начала вот этих вот в чувство приводить да тело того пацана, что в кресле примерз, латать… Ну а потом посмотрим. Не так страшна оказалась костлявая, как я думал, так что мы еще повоюем».

«Где я? Что со мной?» — Один из «зомби» пришел в себя и ненадолго подлетел к нам, прозрачный, как стекло.

«Щас все объясним, — отправился за ним один из неудачливых химиков. — Только подкормим тебя чуть-чуть».

Я зачерпнул из Сардаса немного энергии и передал ее новому обитателю амулета. Опять всю историю пересказывать… Ох, е! Это что, мне каждому из тридцати все разжевывать?!

Глава 6

Окружающий меня туман наглым образом загустевал. Барахтаться в нем становилось все труднее и труднее. Криокинетик долбаный, вокруг даже и воздуха не исключено что нет, но этому узкоглазому замораживателю данный факт не мешает.

С легким шелестом мимо пронеслась открытая клетка, которая ранее была скрыта наброшенной поверх сияющих прутьев иллюзией. Эх, как жаль, что при быстром движении этот морок не успевает подстраиваться под изменения окружающей среды и ловчую снасть становится видно. Черт! Опять мимо. Да что же этот узбек верткий такой? В пятый раз уже увернуться сумел. Но так или иначе, нападающие, оценив угрозу нашего вундерваффе, спешно развернулись и попытались откатиться обратно в беседку: видно, снова стоять статуей не хотелось никому. Вот блин, нашли эти уроды время для продолжения своей маленькой победоносной войны. Лучше не придумаешь! Середина дня на дворе, а тело, в котором спрятан амулет, сейчас, скорее всего, лежит на какой-нибудь лавке в том убогом закутке, куда пришлось съехать из гостиницы. Надеюсь, его никто там не прирежет, побоятся соваться к магу, да еще и припадочному.

«Слышь ты, железный Макс, целься лучше», — попенял я телекинетику.

«Роман, отвали, — зло выдохнул он, — лучше делом займись каким-нибудь. Добычу собери, например».

«Ее же вроде как Василь Иваныч собирает. — Мне жутко не хотелось гоняться за разлетевшимися по сфере лоскутками энергии».

«Он старенький, — возразила мне Зоя, — ему помогать надо. И потом, если не поторопиться, то трофеи может кто-нибудь из сталкеров перехватить».

«Он не старенький, он мертвенький», — буркнул я, но отправился помогать душе старого охотника.

Убийца оборотней, конечно, не устанет по причине отсутствия материального тела, но он не может разорваться, а нашу военную добычу действительно могут увести из-под носа. Нет, все-таки люди имеют в самой своей природе какую-то патологическую страсть к насилию и конфликту. Тридцать человек. Вернее, душ. Всего тридцать! И умудрились переругаться, разбиться на партии и открыть между собой боевые действия. И, между прочим, успешно вести их вот уже третьи сутки. Такое чувство, что заняться больше нечем. Нам, то есть тридцати душам, не требуется еда и вода. Мы не ощущаем холода и жары. Единственное, что нам нужно, это энергия, и ее по всем расчетам хватило бы, чтобы обеспечить вполне сносное существование и вдвое большему количеству. Так нет же, обязательно надо было энергию переделить и передраться. Кретины. А я самый большой кретин. Нет, ну зачем, зачем я показал этим слоняющимся без дела сущностям, как создавать из энергии более-менее плотные объекты? Хотя они и без меня научились бы, только попозже.