Проигравший получает все - Анна и Сергей Литвиновы
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опером здесь служил старлей Вася Цыганков, ой однокурсник по юридическому. С дороги я позвонил ему – все равно с сегодняшнего дня мои счета за мобильник предстояло оплачивать клиентке-миллионерше. Вася оказался на месте.
– Вася, выдашь мне военную тайну? – спросил я, когда он взял трубку.
– Да с удовольствием! – прохрипел Вася. По его голосу я понял, что вчера у него был тяжелый (что-то около 0,75 кг водки) день.
Василий, слава богу, не видел ничего зазорного в том, чтобы делиться со мной информацией, которая в милиции в принципе проходит под грифом «секретно».
Наше сотрудничество взаимовыгодно. Симбиоз – так это, кажется, называется в живой природе. Вася снабжает информацией меня, а я – его. Однажды благодаря нашему неформальному информационному союзу нам удалось раскрыть дело об изнасиловании. Вася тогда получил благодарность и премию в половину оклада. Я, кроме компенсации расходов, – полштуки «гринов». (Муж потерпевшей, заказчик расследования, пожлобился тогда заплатить всю первоначально оговоренную сумму.
Очень он расстроился оттого, что преступление все-таки, как мы доказали, имело место… Потом его, кажется, застрелили. Но мы с Васей к этому никакого отношения не имели.) С Васей мы встретились на лавочке в тенистом дворе неподалеку от ОВД.
Из соображений гуманности я купил ему пол-литровую бутылку ледяного «Очаковского».
– Взятка должностному лицу? – спросил он. – Очень жидко. Наша милиция так дешево не продается.
– Акт гуманитарной помощи. А гонорар будет потом – если помощь ваша, сэр, окажется действенной. И гонорар, замечу, немаленький.
– Ага, как тогда с изнасилованием.
– Сейчас – все будет.
– Твоими бы устами…
Цыганков ловко, тремя пальцами, сорвал пробку с бутылки и сделал затяжной глоток из горла.
– Ну, что тебя интересует?
– Знаешь дело журналиста Полуянова? – спросил я.
– Знаю. Его Петровка забрала.
Вася поскучнел. Ввиду того, что исчезнувший оказался птицей высокого полета – специальным корреспондентом «Молодежных вестей», дело Полуянова, как я и предполагал, передали в МУР. Это означало: от того, будет оно раскрыто или нет, Южному ОВД в целом и Васе в частности – ни холодно ни жарко.
Вася сделал еще один добрый глоток пива.
– Но я в тот день дежурил, – продолжил он. – На квартире у него был.
Я аж подпрыгнул на месте. Вот так везуха!
– Выкладывай.
Вася поморщился. Однако пиво оказало на него благотворное действие.
Черты лица разгладились. Он стал способен к членораздельному длительному монологу, а памятью он славился еще со времен института.
– Жилье расположено на восьмом этаже 17-этажного здания по адресу:
Новороссийская улица дом 15, квартира 95, – заговорил Вася как по-писаному. – Квартира однокомнатная. Видимых повреждений входной двери, замков и приоконных запоров нет. Осмотр производился в 11 часов 30 минут, при естественном освещении. Комната прямоугольная, примерно шесть с половиной на четыре метра.
Снабжена балконом, который пребывал в открытом состоянии…
– Ладно, рассказывай ты по-человечески!
– Ну что рассказывать?.. – сменил тон Вася и вздохнул. – Мамаша этого Полуянова позвонила около десяти утра по «02». Она живет не с ним – приехала ему суп варить. Открыла своим ключом – сыночек должен был к тому времени уже на работу уйти. Входит она, значит, – сыночка нет, зато на его диване лежит труп убитого…Точнее женщины…Еще точнее гражданки Климовой-не-помню-как-дальше, 1982 года рождения, временно не работающей…
Без следов одежды и признаков жизни…
Вася вздохнул.
Я понимал природу его цинизма. Даже сыщикам тяжело привыкнуть к виду мертвого человека. Тем более – человека молодого и вчера еще полного сил, надежд и любви. Заглушить неприятное чувство от этого зрелища можно только юморным, конечно.
– А как вы установили, что девушка – это именно Климова, 82-го года рождения и так далее?
– А она в том же доме живет. То есть – жила… Через полчаса после нас на квартиру ее мать примчалась… Девчонка эта дома не ночевала, а тут слух прошел: милиция, убийство…
Я представил себе рядом у тела девушки двух женщин: мать убитой и мать исчезнувшего журналиста… Двух немолодых рыдающих женщин… Да, зрелище так себе… Васе не позавидуешь…
– У нее, этой Климовой, что, с Полуяновым были интимные отношения?
– Да у нее, похоже, со всем кварталом были интимные отношения.
– А в тот вечер половой акт был?
– А зачем еще она была у него голой в постели?.. В шашки играла?..
Хочешь убедиться – звони экспертам на Петровку.
– Как ее убили?
– Зарезали. Кухонным ножом. Перерезали горло. Нож валялся рядом.
– Когда наступила смерть?
– Между двадцатью двумя и двадцатью четырьмя часами предыдущего дня.
– Какие были версии?
– А какие тут версии? Соседка по этажу сказала: примерно в половине восьмого в дверь к Полуянову звонила девушка – не та, что убили. Другая. Такая фифа, как она выразилась. Полуянов открыл ей. При виде посетительницы он был, как она сказала, обескуражен…
– Ишь ты, какая глазастая соседка…
– Да уж. Побольше бы таких свидетелей… Потом она, соседка, слышала звуки ссоры. И женский голос кричал: «Прости меня, Танечка!..»
– Так-таки все-все она слышала?
– Балконы-то открыты… Жарко…
– Ну, а потом?
– А что потом? Коля Ревенко поехал в редакцию к этому Полуянову. Его, естественно, на работе не оказалось…
– Хотя должен был быть?
– Вроде да. Хотя кто их, журналеров, поймет… Но Полуянов в редакции не появился и не звонил. Зато в редакции Коле сказали, что Полуянов в день убийства хвастался: придет-де к нему сегодня вечером некая Таня Садовникова, миллионерша из Парижа… Стали эту Садовникову искать…
– Ну, а потом?
– А потом что? Дело у нас Петровка забрала.
– А у тебя какие версии?
– Да какие там версии! – Вася досадливо махнул рукой. – Дело, по-моему, дохлое. Хорошо, что мы его сбагрили.
– И ты думаешь, что эта Садовникова могла девчонку убить?
– Не знаю. Похоже, что нет… Хотя кто их, баб, поймет? На ножичке-то, говорят, – отпечатки ее пальчиков… А она что, твоя клиентка?
– А как ты объясняешь исчезновение Димы? – ответил я вопросом на вопрос.
– Не знаю… Испугался. Удрал…
– Может, кто-то в квартире побывал? Посторонний? Уже после ухода Татьяны?
– Не знаю. Может быть. Однако пальцевые отпечатки в квартире – только трех человек: этого Полуянова, жертвы и Садовниковой. Следов взлома нет…
– Может, кража?
– Как мамаша говорит, ничего ценного не пропало. На месте – и золотой перстень, и видак, и телефон с автоответчиком… Хотя… Похоже, что в квартире рылись… И вот еще какая странность…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});